Гай Хейли - Бойня титанов

Заверещали свистки. Рыцари сбавили скорость, массивные головы завертелись по сторонам, отыскивая упавший приз примитивными авточувствами.

Могана первой увидела его. Обруч катился по короткой траве, словно живое существо, спасающееся от хищника. Женщина заметила, как он подпрыгнул, натолкнувшись на кочку, и блеснул зубцами.

Едва ли сознавая, что делает, она тронула с места Хамая. Жеребец рванулся к призу. Обруч начал наклоняться, перед тем как описать последнюю дугу и упасть.

Могана нагнулась, сидя в седле. По лицу хлестнули стебли травы. Протянув руку, она схватила трофей. Его тяжесть чуть не стащила всадницу вниз, и Могана, изогнувшись, резко повернула коня вправо, а затем, используя инерцию движения, снова выпрямилась в седле.

Прицепив обруч-шестерню к луке седла, Могана пригнулась к лошадиной шее, встречая ветер лицом.

— Лети, Хамай, лети! — шепнула она в ухо коню.

И жеребец показал, на что он способен. Впереди замаячил ложный горизонт, обозначавший начало спуска к равнине. Уже через несколько мгновений Могана достигла его и через море травы поскакала вниз по длинному пологому склону. В километре от него находился обширный участок земли, на котором ничего не росло, виднелась лишь выжженная почва, твердая, как глина. В центре, в тени огромного металлического пустотного корабля, высилась золотая арка, достаточно широкая, чтобы пропустить рыцаря, а за ней на помосте расположились король и его придворные.

Одна из машин пустилась вдогонку за Моганой, но приблизилась к склону на слишком высокой скорости и, потеряв опору, покатилась вниз, кувыркаясь через голову и разбрасывая обломки брони и отскочившие детали. Хамай вильнул в сторону, уходя от крупного осколка. Конь бежал быстрее машин, но они не знали усталости, а он начал выдыхаться. Могана понукала жеребца, решив воспользоваться преимуществом, которое на неровной поверхности обеспечивали четыре крепкие ноги лошади.

Она выигрывала гонку. Но не должна была этого делать.

Подножия склона она достигла быстро. Перед ней открылась равнина, волнистой грядой уходящая в бесконечность. Могана преодолевала пологие возвышенности одну за другой, ни на мгновение не теряя из вида корабль. На Проконе знали о космолетах, странствующих в пустоте, но она редко их видела. Время от времени рыцарям благородных домов доводилось сражаться с захватчиками, а иногда в их мире появлялись кочующие торговцы с удивительными товарами — но ни один из их кораблей, как человеческих, так и принадлежащих ксеносам, не мог сравниться с величественными сооружениями марсианского Механикума.

Своими размерами космолет превосходил даже крепость дома Ви, его высота превышала сотню метров, а покатые бока украшали странные символы обитателей чужого мира. Самым заметным из них был разделенный пополам череп, присутствующий на всех инструментах и одеждах, на всех панелях корабля. От их машины исходил едкий запах, куда менее приятный, чем пары двигателей рыцарей. Тем не менее Могана стремглав неслась именно туда. Она пересекла черту. Теперь она уже ничего не могла сделать, кроме как довести все до конца.

Раскатистый рокот механических шагов постепенно догонял ее, но было слишком поздно. Могана пролетела под аркой и перед самым помостом, перед огромным кораблем, подняла коня на дыбы.

На самом высоком троне восседал ее отец, король Рахаджанан. Рядом, на металлическом стуле тех же размеров и веса, что и трон, расположился представитель машинных жрецов. Большинству присутствующих лицо короля могло показаться бесстрастным, но она уловила в его глазах блеск ярости. Лицо гостя закрывал капюшон. В его тени Могане чудились металл и состарившаяся плоть. За спиной жреца, словно змеи, извивались длинные щупальца. Она подозревала, что под капюшоном кроется ужасная внешность, как у железных людей из древних легенд, чья ярость сокрушила былые царства и их обитателей. Уровнем ниже короля сидели три высших лорда Прокона. Они возглавляли три благородных дома, уступавших в могуществе только дому Ви. Внизу, в ложе, собрались женщины и придворные более низкого ранга. Представителя Механикума окружала группа чужеземных людей-машин, скорее построенных, чем рожденных, похожих на плохо сработанные статуи.

Могана обеими руками подняла тяжелую шестерню и показала ее всем.

— От имени дома Ви я заявляю право на покровительство марсианского Механикума и благосклонность мира-кузницы Тигрис.

Женщина бросила шестерню на голую спекшуюся землю. С таким же успехом она могла бросить бомбу.

Положение ее отца осложнилось. Он не мог ее обвинить, поскольку это поставило бы под сомнение смысл соревнования, но в случае поддержки дочери он проявил бы неуважение по отношению к своим герцогам. В любом случае на кону оказалась честь дома Ви. Холодный взгляд короля сулил жестокое наказание. Придворные были поражены. Они недоверчиво уставились на Могану и перешептывались, прикрывая рты руками.

Бесстрастие плоти и металла делегатов Механикума являло собой полную противоположность двору Прокона. Продукты смешения плоти и машин рассматривали ее с полнейшим равнодушием. На месте глаз на их лицах перемигивались огоньки. На экранах нагрудных дисплеев пробегали строчки текста.

— Интересно, — произнес представитель.

Король, не желая сделать первый шаг, взглянул на своего гостя.

— Конкурс сорван, — заговорил герцог дома Кандай. — Соревнование проводилось среди рыцарей, а не среди всадников!

— Способностей рыцарей оказалось недостаточно. Победу одержала всадница, — сказала Могана.

Больше она ничем не могла ответить. Ее терзал страх. Нельзя было соревноваться с рыцарями. За молниеносно принятое решение она поплатится жизнью.

Смятение придворных не уменьшалось. Подошедшие рыцари выстроились вокруг арки, испуская струи пара из перегретых двигателей. Воины срывали с шеи кабели подключения к трону машины, вставали в рубках и с высоты окидывали Могану презрительными взглядами.

— Моя дочь проявляет величайшую отвагу и смекалку, — сказал король. — Она всех нас заставляет стыдиться!

Он снисходительно хохотнул, но те, кто его хорошо знал, прекрасно видели фальшь в его веселье.

Больше никто не засмеялся. Повисла гнетущая тишина, стих даже ветер. Один из членов делегации Механикума издал странное механическое треньканье и зажужжал механизмами. Затем последовал неприятный щебет, похожий, но отталкивающе отличавшийся от пения птиц, означавший разговор между этими существами.

Представитель первым перешел на человеческую речь.

— Я заявляю, что она завладела призом и выиграла гонку, — произнес он. — Объявляю победу дома Ви.