Гай Хейли - Бойня титанов

Она нагнулась и распрямила пальцы-орудия, пытаясь поймать коня. Он резко изменил направление, и она промахнулась. Гигантский кулак врезался в землю.

— Хамай! — крикнула она.

Многозвучный и скорбный рев опять пронесся над металлическим миром. Ее рука вновь опустилась, на этот раз прямо перед конем, и тот встал на дыбы. Могана потянулась, чтобы поймать его, пули из ее пальцев взрывали насыщенную ржавчиной почву, из приводов-костяшек со свистом вырывались струи пара. Обезумевший от страха конь метался и брыкался. Она попыталась успокоить его, но ее слова принимали форму однообразных боевых кличей. Палец задел заднюю ногу коня, и это мимолетное прикосновение оказалось губительным для деликатных механизмов. Нога сломалась. Распрямившаяся пружина вылетела. Миниатюрные шестеренки с тихим звоном раскатились по неровной поверхности.

Конь закричал. Его передние копыта выбивали искры, но подняться он не мог.

— Хамай!

На этот раз рев боевых горнов своей тональностью уже напоминал человеческую речь, хотя и без вразумительного сочетания звуков.

— Мама! — взвыли дети, и их горны воспроизвели визг неисправно работающих сервиторов.

Она поспешно, неуклюже развернулась и стряхнула их с себя.

— Великая Мать!

Еще один голос. Гулкий. Человеческий. Он донесся с неба. Она взглянула вверх. Солнце исчезло, его заменила черная дыра. Облака пересекли ленты бегущих строк информации, исчезающей в забвении.

В пустоте нарастало что-то безгранично огромное.

— Великая Мать, — повторил голос.

— Не функционирует. Нарушение синаптического контакта. Нейронная сеть не замкнута. Связь с машиной составляет семьдесят процентов и продолжает возрастать.

Второй голос вместо слов использовал быстрый пульсирующий визг лингвы-технис.

Она вспомнила о глазных веках. Они затрепетали. Ощущения стали разбегаться от них в разные стороны, обнаруживая лицо, погруженное в теплую стабилизирующую жидкость.

— Она просыпается, — произнес человеческий голос.

— Не подтверждаю, — сказала машина.

— Нет, она возвращается!

Могана Манката Ви проснулась.

Великая Мать медленно освобождалась ото сна. Ее зрительные центры туманились от двойного восприятия. Размытая серовато-белая пустота амниотической жидкости липла к глазам и мешала проявиться интерьеру десантного транспорта, представленного со всей отчетливостью авгуров «Луксор Инвиктория». Изображения боролись друг с другом, и ни одно не желало уступать, отчего картина оставалась нечеткой. Команда снаружи подавила природное зрение, отозвавшись болезненным спазмом. Такое проявление постороннего контроля разъярило ее, и еще дремлющая «Луксор Инвиктория» сонно заворчала. На полу ангара сновало множество техножрецов, и еще больше их собралось на мостках, заставленных устройствами, кабели от которых тянулись к голове титана.

Теперь Могана видела только глазами машины. Ощущение собственного тела, и без того довольно слабое, казалось очень далеким.

Оптическое восприятие зарегистрировало магоса принципия-милитарис Готена Мю Кассаниуса. Рядом с ним, то поднимаясь, то опускаясь на ножных поршнях, стоял Глас Механизмов Мал-4 Хризофан.

— Мне редко приходилось видеть вместе сразу обоих глав жречества Легио — должно быть, дело серьезное, — попыталась пошутить Могана.

Раздавшийся голос не имел с ее собственным ничего общего. Динамики в голове титана выкрикивали каждое слово без какого бы то ни было намека на модуляцию, тем самым лишая их признаков человечности.

Настроение магосов, ощущаемое в инфосфере, выдало их обеспокоенность.

— Уже почти пора, — добавила она, тщетно стараясь придать своему голосу человеческое звучание.

— Почти пора, — почтительно подтвердил Готен Мю. — Твое вознесение в самом разгаре. До полного единения с Богом-Машиной осталось немного.

— Я растворюсь в манифольде.

— Ты будешь первой, кто обретет единство с титаном. Ты навсегда станешь его частью, — с религиозным восторгом поведал Глас Механизмов. — Твой след поведет тех, кто придет позже. Такой чести не удостоится больше никто. Первым может быть только один.

— И все же я буду мертва, — добавила Могана Манката Ви. Она немного помолчала. — Я не помню момента девключенации.

— Это была срочная предосторожность, — пояснил Готен Мю. — После известия о ранении принцепса Эши Ани Моганы ты перенесла жесточайший когнитивный срыв. Помнишь? Ты находилась на стене Гансу, когда принцепс Эша Ани Могана попала в засаду.

Последовала еще одна пауза, наполненная страхом.

— Моя дочь... Моя дочь жива?

— Она жива, — ответил Хризофан, — и прекрасно себя показала в роли лидера Легио в период твоей неактивности, хотя все стратегические решения принимал магос принципия-милитарис Готен Мю Кассаниус. И он продолжит это делать до тех пор, пока не будет ратифицирована передача власти.

— До тех пор, пока я не умру, — мрачно добавила Могана, с удовольствием замечая электрическое поле смущения адептов, распространяющееся вокруг них после ее откровенного заявления, — Как долго я спала? — спросила она.

— Несколько недель, — ответил Хризофан.

— Недель? — повторила она. — Значит, и впрямь пора.

— Сожалею, но это так, — сказал Готен Мю.

— А война?

— Война продолжается, — ответил Готен Мю. — Улей Гансу держится. Пока мы сохраняем контроль, зона моря Химист будет в безопасности и Бета Гармона Три останется в руках Империума. С юга было предпринято еще несколько вылазок силами порабощенных гармонцев. Первая застала нас врасплох, остальные оказались менее успешными. Потери в машинах не превышают допустимого уровня. Легио Асторум продолжает отражать натиск мятежников. Силы лоялистов уничтожили осадный батальон Железных Воинов, вследствие чего боевая эффективность противника снизилась примерно на двадцать процентов.

— Мне будет позволено в последний раз повести своих дочерей в бой? Или меня разбудили только ради того, чтобы попрощаться?

— Ты способна идти в бой, — сказал Готен Мю. — В активном состоянии. К сожалению, мы больше не можем полностью отключать тебя от БМУ. Если мы попытаемся это сделать, «Луксор Инвиктория» целиком поглотит твой разум.

— Ни один человек не может постоянно находиться в таком контакте с машиной, — сказала она. — Удивительно, что вы еще от меня не избавились.

— Великая Мать, твой талант стратега бесценен для нас! — воскликнул Готен Мю.

— Вы считаете мою дочь недостойной этой роли?

— Она достойна, — заверил ее Хризофан. — В эти ужасные времена преемственность имеет огромное значение. Но мы ценим тебя, вот и все.

— А я-то считала себя обременительным комком плоти, необходимым вам для оживления ваших идолов, — сказала Могана. — В инфосфере Легио я не нашла никаких признаков надвигающегося сражения. Корабль стоит на месте. — Она помолчала, глубже погружаясь в невидимую паутину информации, связывающую ее с Легио. — Мы все еще находимся над Бетой Гармона Три. Для моего пробуждения есть какая-то иная причина. Вопрос: какая?