Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

Он поверил и пополз в другую сторону. Дополз до кровати и прошептал:

— Они в матраце.

Ростовщик видел, как взметнулось одеяло. Как девушка упала на пол и осталась там лежать. Как появился нож, который вспорол матрац, и появились кошели с золотом.

Это был его неприкосновенный запас. Тысяча золотых корон, которые он держал у своего сердца. Они доставляли ему покой и тихую радость. Грели его душу, он никогда бы не расстался с этим золотом, но терпеть боль больше не мог. Его сознание было полно ужаса и безумного страха. Невидимка не оставил ему шансов. Кошели исчезали один за другим. Затем он почувствовал дыхание на своей щеке вздрогнул и впал в беспамятство.

Фома перепрыгнул через забор и тихо свистнул. Тут же появился Ромс.

— Ну что? Не получилось? — шепотом спросил он.

— Все нормально, человек, возвращаемся.

Ромс недоверчиво посмотрел на орка, но спорить не стал.

— Сейчас возвращаться опасно, — прошептал он, — патрули хватают всех, кого заметят, и тащат в казармы. Что делать будем? Оставаться здесь тоже нельзя, нас с рассветом обнаружат.

— Ничего, — успокоил его Фома, — переждем в доме ростовщика, а утром вернемся.

— Не. Я туда не сунусь, — Ромс в страхе отпрянул, — там такие псы, мигом разорвут.

— Не бойся, они мертвы. Я сейчас перелезу через забор и открою калитку, ты войдешь, и мы переждем внутри.

— А охрана?

— Спит, — кратко ответил Фома, не вдаваясь в подробности. — Подсоби, я встану тебе на плечи и заберусь наверх. Ромс согнулся, и Фома ловко забрался ему на спину, ухватился руками за край стены, подтянулся и скрылся.

Вскоре открылась калитка, и Ромс, еще до конца не веря, проскользнул внутрь.

— Пойдем в дом? — спросил он.

— Нет, подождем здесь, в сторожке, — указал Фома на маленький домик у ворот.

В сторожке они пробыли до рассвета и ранним утром покинули дом. В подвале Фома умылся и лег спать.

— Как все прошло? — спросил Ромса старший орк.

Его имени Ромс не знал, а спрашивать у громилы не решался. Он только пожал плечами.

— Не знаю. Шаман перелез через забор, убил собак и вернулся. Проснется, сами спросите.

— А чего так долго ходили? Всю ночь.

— Было опасно возвращаться, — нехотя ответил он и пояснил: — Патрули ловили всех, кто бродил ночью.

— И где вы прятались?

— В доме ростовщика.

— Хм. В доме? — повторил орк. — Ладно, проснется шаман, спросим его. Таши жратву.

Ромс хоть и не хотел идти, но спорить не стал, встал и ушел. Вернулся он нескоро и с новостями.

— Орки покинули город, — сообщил он. — Часть из них посадили в городскую тюрьму. Если вы покажетесь на улице, вас загребут.

— Ничего, — спокойно произнес старший, — Шаман что-нибудь придумает.

Фома встал, умылся и вернулся. Сел и открыл ладонь. На ней лежало шесть золотых монет.

— Ромс, это тебе за мудрость, с которой ты поступил, не поддавшись жадности продать нас страже.

Человек удивленно уставился на ладонь и осторожно протянул руку, чтобы забрать монеты.

— Шаман, ты сумасшедший, — проговорил он, пряча золото. — Так просто разбрасываешься деньгами…

Орк с обломанным клыком скривился:

— Это вы, людишки, готовы за металл продать душу. Шаман мудр и знает цену всему. Лучше он тебя перекупит, чем ты продашь его страже. Жизнь и свобода дороже всякого золота.

Ромс ничего не ответил.

— Сделай еще одну работу, — спокойно продолжил Фома. — Узнай, где содержатся два снежных эльфара, юноша и девушка. Их должны отсюда перевезти в столицу провинции. Надо узнать, когда повезут. Затем купи повозку и бочки. Я нарисую тебе, как оборудовать повозку. Сможешь сделать?

— Хм. Узнать-то могу, но это будет стоить золотого. Повозку куплю и оборудую. Это еще половину золотого. И кони… Если брать тягловых, то два золотых. Итого — три с половиной илира.

Фома положил четыре монеты пред человеком.

— За работу дам десять золотых, — сказал он.

Ромс кивнул и забрал монеты. Поел наспех и ушел. Не было его до вечера. Пришел он усталый и довольный. Принес еды, вынес полное ведро испражнений и вернулся. Сел.

— Иди руки помой, — приказал Фома.

Человек поплевал на ладони и вытер о штаны.

— Иди руки помой, — повторил Фома.

— А что с ними не так? — удивился Ромс.

Старший орк прорычал:

— Ты ими дерьмо выносил, бледнолицый!

— Хорошо, хорошо, — Ромс встал, — только не надо нервничать, — понюхал руки, пожал плечами и ушел в правую пещеру. Вскоре вернулся. Протянул руки и, показав их, спросил: — Так пойдет?

Фома спокойно кивнул. Человек сел, налил в кружку эль и выпил. Вытер рот рукавом и начал говорить:

— Значит, так. Повозку купил. Рисуй, Шаман, как ее оборудовать. Снежки в тюрьме. Через четыре или пять дней их повезут в Мидлех. За ними специально прибудет конвой.

Пол был земляной, и Фома кинжалом нарисовал, как устроить тайник в повозке. И подробно объяснил. Все трое, человек и орки, внимательно его слушали. План был следующий. В повозке делается двойное дно. Посередине на ложном основании вырезаются три дыры, чтоб в них могли поместиться, сидя, орки вытянув ноги. Сверху на них надеваются бочки. В бочку орк не влезет — слишком большой, но половину тела она скроет. Повозку нужно заставить бочками. Если повозку проверят, то обнаружат только бочки.

— Бочки должны быть вонючими, — проговорил Фома.

Это был самый скользкий момент плана.

— Из-под селедки, что ли? — спросил человек.

— С дерьмом. А три — чистые.

Ромс долго смотрел на Фому, силясь понять его план. Орки тоже замерли и смотрели на Фому. Наконец старший вздохнул.

— Хе-хе… — покачал головой. — Ну ты, Шаман, и даешь… — А затем упал на тюфяк и схватился за живот. Он хохотал долго и до слез. Когда поднялся, то, вытерев слезы, глубоко задышал, стараясь успокоиться.

Молодой орк не выдержал и крикнул:

— Отец, я не поеду среди дерьма! — И тут же получил от орка подзатыльник.

— Поедешь, Рыкул. Шаман дело говорит. Иначе мы отсюда не выберемся, а бочки золотарей никто проверять не будет. Да и ехать нам не больше часа, потерпим.

— Когда вывозят дерьмо из города? — спросил Фома.

— Да каждый день вывозят. Когда готовым нужно быть?

— Завтра к вечеру. Послезавтра утром тронемся в путь.

Человек задумался.

— Добавь золотой, — пробурчал он, — иначе не успею.

Фома раскрыл ладонь и протянул Ромсу золотую монету.

— Они у тебя из рук, что ли, растут? — удивленно спросил Ромс.

— Оттуда, — усмехнулся Фома. — Слышал рассказ о золотых руках?

— Нет. Что за рассказ?

— Да короткий. Если руки из плеч растут, значит, золотые.

— А откуда они еще могут расти? — удивленно спросил человек.

— Еще могут из задницы, — равнодушно ответил Фома.

— Это как?

Фома вспомнил нравоучения учителя: