Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

— Ты придумал странную вещь — охотиться на паразитов с помощью малышей, — сказала Шиза. — Я даже вначале испугалась.

Вашак удивленно смотрел вокруг. Взгляд его прояснился. Он осматривал себя и морщился.

— Пошли, Вашак, я отведу тебя на бой, — сказал я ему. — После этого боя станешь телохранителем у Мызыра. Дайте ему лук и копье, — приказал я, и ближайший орк протянул бывшему козопасу оружие.

Мы спрыгнули с повозок и пошли к кольям. Вашак пролез между двумя бревнами и вышел на простор. За нашими спинами установилась тишина. Все смотрели на козопаса. А тот подтянул веревку на штанах, скинул рваную меховую душегрейку и весело заорал:

— Если ты такой смелый, слезай с лорха и иди сюда.

Противник видел, что к нему вышел не кто иной, как козопас. Их не спутаешь с воинами. Он замешкался, а потом, развернув лорха, поскакал к своим. На «стенах» раздались радостные вопли и крики. Это вопили от восторга «мои» орки. Козопас прогнал воина. Это было смешно и обидно для врагов. Но вражеский воин смирил свою гордость. Он не стал меряться силой с дурачком. Он понимал, что эта победа принесет ему лишь бесчестье. Потом не отмоешься. Кличка «Победитель козопасов» прилипнет навсегда. А с ней хоть утопись, хоть повесься.

Вашак вернулся довольный.

— Переоденьте его! — приказал я. — Если простой козопас прогнал воина, то что сможете сделать вы, настоящие воины? — спросил я.

И в ответ раздался мощный восторженный многоголосый крик:

— Худжгарх! Худжгарх!

— Мызыр, давай веди сюда десять парней, что я приказал тебе отобрать, тех, что посмышленее.

Старый орк отошел и вскоре вернулся с десятком молодых парней весен по четырнадцать. Еще не воины, но уже не дети. Через два года им идти в набег, доказывая свою лихость. Ребята смотрели на меня исподлобья, и в их взгляде я не видел радости или почтения. Я мысленно усмехнулся — не нравится им мой вид.

— Знаете, почему у меня большие уши и нос? — спросил я.

Ребята подняли головы и молча на меня уставились.

— А знаете, что есть самое важное для орка? — задал я новый вопрос.

Все скривились. «Еще бы! — говорили их взгляды. — Каждый орк знает, что для орка самое важное — это показать свою удаль и доблесть».

— Сейчас я расскажу вам одну давнюю историю, — продолжил я. — Когда я был молод, примерно как вы, я судил орков по их внешнему виду. Однажды я насмехался над горбатым орком. И Отец призвал меня. Я встал перед его сыном Худжгархом, и тот спросил меня: «Что более всего ценится в орке?» Я ответил три раза неправильно. В первый раз я получил синие волосы, во второй — длинный нос, в третий — вот такие уши. Тогда он сказал: «Спрошу тебя последний раз». И вновь я ответил неправильно. Так я стал горбатым и его посланником. Хотите ответить три раза на мой вопрос?

Глаза молодых орков стали большими, как блюдца из фарфорового сервиза Маргариты Павловны.

— Ну вы же знаете, что самое главное для орка, — рассмеялся я. — Не бойтесь. Всего-то станете горбатыми и с большими ушами.

Ребята попятились. Они с испугом смотрели на меня и готовы были дать деру, но Мызыр звучно прикрикнул:

— Стоять, лорхово племя!

— Ну, если не знаете, — я нахмурил брови, — то не судите орка по внешнему виду. Идемте за мной.

Я отвел их в сторону, раздал браслеты с «торнадо», амулеты защиты и ввел всех в транс. Что толку говорить им, что делать, и объяснять до ночи, когда все можно вложить в подкорку головного мозга. Сейчас нельзя было разбрасываться временем. Я не знал, что приготовил мне Рок, но после слов Беоты заволновался еще больше. Мой противник перед походом хорошо подготовился, я же действовал экспромтом. И мой шанс был в неожиданном ходе. Юноши замерли на пару часов, усевшись на землю, а я стал продумывать план, как заставить эту тысячу нас атаковать.

Вы когда-нибудь видели муки рождения идеи? Это пострашнее родов ребенка. Там что? Лег и натужился. Раз, раз. Хоп, хоп, и он вышел. С идеей так не получалось. Я тужился, приказывал себе думать, уговаривал, спрашивал совета у Шизы и даже у Лиана, но все было тщетно. Я ходил по краю плато туда-сюда и мучительно рожал идею. И самое удивительное вот что: всегда идеи были, пусть даже, на первый взгляд, самые бредовые, а сейчас не было. Вот не было, и все! Может, виной тому беспокойство, что одолевало меня.

Мызыр маячил в стороне, и следом за ним тенью бродил его новый телохранитель. Когда я поворачивался лицом к стойбищу, они периодически попадались мне на глаза… Я видел, что мой пророк тоже думает. И тут я решил: «А что если идеи нет у меня, но она есть у Мызыра?»

Ему, в отличие от меня, перепадает благодать с горы. Конечно, я чувствовал себя глупо, очень глупо. Впервые я поставил перед собой задачу и не знал, как ее решить. Но внутри меня горело сильное желание начать битву до подхода основных сил. Оно жгло меня и толкало думать и думать.

— Мызыр! — крикнул я, и старый орк поспешил на мой зов. — Мызыр! — обратился я к нему, когда он подошел. — У тебя есть идея, как заставить передовой отряд врага, не дожидаясь подхода основных сил, атаковать нас?

Старый опытный сотник кинул взгляд на противника, что оборудовал лагерь лигах в трех от нас.

— Сюда они не сунутся, — произнес он. — Понимают, что только понесут потери. Среди них нет, видимо, шаманов и нет лжепророков. А без магического прикрытия они начинать штурм не станут.

Я опустил голову к земле, рассматривая носки своих сапог. Ничего нового он мне не сообщил, это я понимал и без него. Нужен неожиданный ход с нашей стороны, и решение необходимо принимать быстро.

— Можно пару сотен воинов выдвинуть за колья, — неожиданно предложил бывший козопас.

— Зачем? — к нему обернулся Мызыр. — Ну, допустим, бросятся воины в атаку, а что мы сможем им противопоставить? Стрелы? Они просто перебьют две сотни, и все.

— А если мы сделаем так… — пришло ко мне озарение. — Начнем разбирать частокол и часть стены из повозок и покажем, что выходим на бой. Они должны будут клюнуть на это. Смять две сотни и ворваться в лагерь.

Орк молча смотрел на меня, не понимая, что это нам даст. Как пять сотен орков сдержат тысячу врагов? Их просто перебьют, и все. Все это читалось на широком клыкастом лице Мызыра.

— Мы выстроим повозки узким коридором, так, чтобы они смогли пройти двадцать вряд, и встретим их силою Худжгарха. Отряд, что выйдет, трусливо повернет назад, увлекая за собой противника. Мы заманим их в ловушку.

Мызыр погладил безбородый подбородок рукой.

— Ну, если встретим силою Худжгарха… — с сомнением проговорил он, — то можно попробовать. Они нападут, если будут знать, что нас здесь всего пять сотен воинов… Стариков. Остальные — женщины и дети. Но кто им об этом расскажет?