Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

— Пой, Викт о р, — услышал я тихий шепот и хрипло запел песню о жене в далеком краю.

Я пел только одну строчку, что пришла на память, и меня отпускало. Идти становилось все легче и легче. И я вышел из комнаты на крыльцо. Вытер пот, льющийся со лба, и облегченно вздохнул.

Когда я вышел из усадьбы, спустился с высокого крыльца и оглянулся, то ее уже не было. Не было сараев, коров и собаки с будкой. Не было колдуньи. Только одно марево на границе видимости.

— М-да, — поджал я губы. — Лучше идти по дороге. Есть дорога, надо по ней и идти, а всякие повороты в сторону приводят к таким вот непредвиденным трудностям.

— Эй, чужак! — услышал я грубый окрик и обернулся.

Ко мне шли трое парней во главе с высоким блондином. Он уверенно шагал по дороге. Не просто парень, а этакий хозяин мира, уверенный, что ему все можно и за это ему ничего не будет. Об этом говорило и наглое выражение его лица.

— Кто ты? — спросил он.

— Не важно, — ответил я. — Чего ты хотел?

— Мы тебя не знаем. Я Торн, это Велес, — показал он рукой на коренастого. — А это Бортоломей, — указал он на красавчика.

— Ты брат Ридаса? — спросил я.

Тот засмущался и, потупив взгляд, ответил:

— Да. Мы все тут братья — дети Творца. — И, подняв голову, с любопытством спросил: — Ты видел Ридаса на входе?

— Видел, но не на входе, а в зале суда.

— Ты — вновь созданный? — настойчиво продолжал интересоваться белокурый.

— Послушай, Торн. Я не знаю, кто вы, но идите своей дорогой.

— Дорога, незнакомец, тут одна, и по ней нам нужно идти, чтобы пройти путь хранителя, — отозвался коренастый брюнет. — Предлагаю идти вместе. Так спокойнее и безопаснее. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Я же вижу, что ты чужак и многого не понимаешь.

— Да, идем вместе, — закивал Бортоломей. — И спасибо, что вывел нас из этого наваждения.

Оба брата зыркнули на красавчика, но промолчали. Я неохотно оглядел их и согласно кивнул:

— Не возражаю, пошли вместе.

Мы шли до вечера и дошли до колодца. Пить хотелось сильно, но у меня исчезла моя сумка с припасами. Я нагнулся над колодцем, чтобы посмотреть, есть там ведро или нет, и нашел его. И не только его. Там плавал брюхом кверху покойник.

— Тьфу ты! — сплюнул я, — как не повезло.

И покойник неожиданно засмеялся:

— Зачем плюешься, незнакомец? Лучше помоги выбраться.

Его слова гулко звучали в трубе каменного колодца.

— Так ты живой! — удивился я. — Вылезай, чего ты там плаваешь. Только воду портишь. Ты там не мочился, случаем?

— Я бы с радостью, — ответил «покойник», — да не могу. Помоги мне.

Вниз следом за мной заглянули три головы и громко рассмеялись:

— Авангур, ты все плаваешь? Не надоело?

— Еще как надоело. А вы откуда здесь? Вы же ушли и пропали.

— Ну, не совсем пропали, как видишь, объявились, — рассмеялся Торн.

— Вы мне не поможете?.. — упавшим голосом спросил Авангур.

— Нет, братец, — рассмеялся Велес, — тут каждый за себя. Поплавай еще тысячу лет.

— Ребята, ему надо помочь, — не согласился я, и в ту же секунду мои ноги взметнулись вверх, а я полетел вниз. Пролетел сквозь «утопленника» и погрузился в воду до дна. Там лежало тело.

Я вынырнул и посмотрел вверх на довольных, смеющихся парней.

— Зачем вы это сделали? — спросил я. Надо мной закружил «утопленник». Вернее, его дух.

— Ты тоже попался, — произнес он. — Эти парни скинули меня сюда и удрали. А сделали они это потому, что соискателей много, а служений мало. Каждый хочет стать богом.

— Все верно, Авангур, — ответил брюнет. И вновь засмеялись трое наверху.

— А как мы воды достанем? — прервав смех, спросил Бортоломей. Троица молча уставилась на нас.

— Эй! — неуверенно крикнул Торн. — Незнакомец.

— Пошел к чертям! — огрызнулся я.

— Ты это… не сердись, — ответил на мою ругань Торн. — Мы сделали все верно. Ты бы тоже так поступил на нашем месте.

— Идиоты! — всплеснул руками дух. — Сначала скинули в колодец, а потом хотят, чтобы им помогли достать воды. Ты видел больших дураков, чем эти?

— Не видел, — ответил я. — Ты чего за грань не уходишь?

— А зачем? Если ты достанешь мое тело, я оживу.

— В самом деле? Оживешь?

— Это непростой колодец. Отсюда Творец черпал силы для создания мира.

— И постараешься утопить меня? — усмехнулся невесело я.

— Зачем мне тебя топить? Да и слаб я, чтобы нападать, а вот с братьями бы посчитался.

Три головы исчезли из дыры колодца.

«А почему нет?» — подумал я и, нырнув, дотянулся до тела. Поднял его над водой. Дух стремительно влетел в тело, и оно открыло глаза.

— Уф! — вздохнул утопленник и улыбнулся.

Я отпустил его, и он с воплем стал колошматить по воде руками.

— Держи! Тону!!!

Пришлось ухватить его за шиворот и приподнять над водой.

— Ты что, плавать не умеешь? — спросил я.

— Не… Уп… Тьфу! Умею. То есть… Тьфу, не умею.

Его вырвало, и изо рта полилась вода. Отплевавшись, он вытер рот рукой.

— Как мне опротивела эта вода, кто бы знал. И тонуть дважды — это уже перебор.

— Тебя что, два раза поймали на одну и ту же уловку? — спросил я.

— Нет, подловили только первый раз. Второй раз я хотел опередить такого же человека, как и ты, но после того, как скинул его с обрыва, мгновенно очутился здесь и стал тонуть… Вот… — Авангур задумался. — Где теперь Алеш? — произнес он. — Выжил или ушел в забвение, пока его не найдут?

Я усмехнулся.

— Знаю я этого Алеша. Жив он и здоров, стал хранителем.

— Вот как. А я снова утоп. Странно все это. Ну да ладно. Что делать будем?

— Вылезать. Сейчас я привяжу тебя к себе веревкой, и полезем наверх.

— Как? В колодце, да и наверху, магия не действует, все только своими силами нужно делать. — Авангур со злостью постучал по гладким каменным стенам. — И не разломать! — проворчал он.

— Ну, вот и будем, значит, этой самой силой.

Пока привязывал Авангура к себе, приходилось отпускать его, и он пару раз тонул. Судорожно хватался за мои штаны, выныривал и орал, что убьет меня, дай только ему выбраться. Чтобы он не орал, надел ему на голову ведро. «Утопленник» сразу замолчал, ухватился руками за мою рубаху и крепко ее держал.

Мне понадобилось проявить некоторое упорство, чтобы преобразовать руки в когти. Действительно, магическому преобразованию мешали какие-то невидимые силы. Руки то становились черными, то снова превращались в обычные человеческие. Я заподозрил в этом проделки Лиана и просто сказал ему, что утону вместе с ним. Но тот перекрестился и ответил:

— Вот те крест, зуб даю, не я это. Мешает что-то.

Я посмотрел на него и неожиданно подумал: «А, может быть, мне все это кажется? На самом деле лежу я сейчас в госпитале с тяжелым ранением в коме, и вся эта ерунда мне только снится?»