Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

Приказчик поперхнулся вином. Закашлялся. Из глаз его полились слезы.

Откашлявшись, он тихо произнес:

— Понял. А если жандармы спросят, почему раньше не сообщил патрулям?

— Скажешь, знал, что патруль заберет награду себе. Они поймут, — равнодушно отозвался купец. — Кроме того, скажешь, что боялся его. Он ведь колдун. Мог порчу навести.

Приказчик согласно закивал.

«Значит, в Грановерде меня будут искать, — размышлял Фома. — Но до города можно добраться без проблем. Купец это устроит. Телепортом воспользоваться не получится. Тогда нужно уходить на корабле. Лучше воспользоваться рыбачьим судном. Они и рыбаки, и контрабандисты в одном лице… Исчезнуть сейчас — тем самым подтвердить их догадки. „Сыскари“ жандармов поймут, что я следую вглубь империи. Поиски станут более интенсивными. Ладно, — решил Фома, — по ходу что-нибудь придумаю. Странно, что меня вообще ищут. Не иначе, боятся шпионов, что вызнают о ходе подготовки к войне с Вангором. Не иначе», — мысленно повторил он.

Но утром события повернулись по-другому. Фома ночевать на постоялом дворе не остался. Он пошел на сеновал и залез на самый верх, закопался в сене. Его привычки вольного орка не давали насладиться простынями и кроватями. Нюхать запах отхожего ведра он не горел желанием. Гораздо ближе был ему запах сена и животных. Довольно закрыв глаза, он провалился в дремоту.

Разбудил его тихий разговор. Говорили двое, и разговор вели о нем. Фома насторожился.

— Круц, — услышал он знакомый голос, — когда завтра приедем на постоялый двор, там должны быть патрули дорожной стражи. Село большое, и они там будут обязательно. Ты подойдешь к их старшему и скажешь, что для них есть важная информация. Пусть он выйдет на крыльцо. Я там его встречу. — Голос принадлежал приказчику Прохору.

— Зачем?.. Не хочу я со стражами связываться…

— Дурень, надо про орка сообщить.

— А чё о нем сообщать, он сам на виду…

— Дурень, ты и есть дурень. За него награду дают, я тебе, как получу ее, золотой илир дам. Понял.

— Золотой илир? А… А что я им скажу?

— Скажешь, что на крыльце ждет человек с важной информацией.

— А если стражи не будет?

— Ну а если не будет, ничего не скажешь. Только смотри не проболтайся, а то награду не получим.

— Не сумлевайтесь, господин приказчик, все сделаю, как надо. Когда Круц вас подводил? Во-от… и я говорю, не было такого.

Голоса смолкли, скрипнула воротина сеновала, и стало тихо.

«Не унимается Прохор», — беззлобно подумал Фома.

Через пару рисок послышался вздох и шорох. Кто-то лез к нему наверх. Прополз, шурша сеном, и Фома увидел силуэт человека. Тот уселся к нему спиной и что-то под нос себе бормотал. Фома протянул руку и, недолго думая, надавил на затылок сидящему, выпустил энергию через палец. Человек захрипел и кулем упал набок.

«Теперь он так пролежит дня три, не меньше», — усмехнулся Фома.

Утром он первым пришел в зал и сел за стол. Спокойно сидел, неспешно поглощая пищу, и видел, как суетились обозные, ища кого-то, ругаясь при этом и крича на весь двор:

— Круц! Старый пьяница! Где ты спрятался?

Поиски продолжались долго, но наконец приказчик догадался послать охрану поискать на сеновале. Оттуда притащили обездвиженного Круца. Мужик тяжело дышал, и все видели, что он парализован. Подошел и Фома, остановился рядом с купцом. Тот с кривой злой усмешкой смотрел на ездового. Повернулся к Фоме и в сердцах сплюнул:

— Опять какой-то дряни напился, дурень. Придется оставить его здесь, оклемается — догонит. А не догонит — без жалованья оставлю, — потом хмуро посмотрел на охранников. — Чего встали? Тащите его на постоялый двор. Пусть там отлеживается. А ты, Прохор, — купец погрозил пальцем бледному приказчику, — плохо за людьми следишь! Оставь плату за него хозяину суток за… так скажем… четверо… не больше.

После начала движения ближе к полудню к Фоме как бы невзначай подъехал приказчик:

— Ты с нами уже третий день, а я не знаю, как тебя зовут, — сказал он.

Фома кинул на него равнодушный взгляд и отвернулся.

— Зови меня Клыкастый, человек.

— Клыкастый, — хмыкнул Прохор. — Это не имя, это кличка, как у бандитов. — Он испытующе глянул на орка.

Фома посмотрел на приказчика.

— Если ты узнаешь мое имя, мне придется тебя убить, человек.

Прохор от таких слов даже вздрогнул и придержал лошадь. Потом вновь поравнялся с орком.

— Почему это сразу убить? — спросил он.

— Потому что тот, кто знает имя орка, тот или друг, или родственник. Они не могут навредить. Ты мне не друг и не родственник, а зная мое настоящее имя, можешь навести порчу. Вот почему. Мы, орки, чужакам своих имен не открываем.

— Вот как? — удивился приказчик. — Интересные у вас обычаи. Дикарские, можно сказать. Все это оттого, что вы, орки, очень суеверные. Ну как знание имени можно использовать во вред? Это все полный бред и ерунда.

— Хочешь проверить? — усмехнулся Фома.

— Что проверить? — не понял его приказчик.

— Скажи мне свое имя, и я наведу на тебя порчу.

— Имя? — Прохор ухватил в страхе свою седую бороду. — Порчу?

Он притормозил лошадь и дал возможность Фоме уехать вперед. Поравнявшись с купцом, зашептал:

— Точно тебе, Играм, говорю: он это.

— Ты о ком?

— Об орке. Говорит: «Скажи мне свое имя, и я наведу на тебя порчу». Опа-асный тип!

Купец лишь усмехнулся:

— Зачем ты к нему полез?

— Да так… хотел понять, он это или не он.

— И как, понял?

— Понял, — раздраженно буркнул приказчик. — Жаль будет, если денежки кому-то другому утекут.

К вечеру они прибыли в большое село. На окраине стоял обширный постоялый двор, и там уже находилось несколько караванов других купцов. У коновязи стояло десять боевых коней, укрытых кожаной броней.

Прав был Прохор, говоря, что стража обязательно будет на постоялом дворе. Фома спокойно поднялся на крыльцо и зашел в зал трактира постоялого двора. Нарочно прошел мимо сидящих солдат и сел напротив, всем своим видом показывая равнодушие. Стражники не обратили на него внимания. Кроме него тут было еще пять или шесть орков — охранников караванов.

Подошел купец, посмотрел на стражу, на Фому, неопределенно хмыкнул и сел рядом.

— Мы, Фома, — начал он тихий разговор, — завтра пересекаем границу провинции.

Фома насторожился, но вида не показал.

— Как пересечем, — продолжил купец, — ты будешь больше не нужен. Там вашего брата разбойника нет. Как и обещал, я выдам тебе и плату за работу, и премию. Но вот что хочу сказать. Ищут тут одного орка, отличного от других размерами. — Купец многозначительно посмотрел на огромных орков, сидящих в стороне, и вновь повернулся к Фоме. — Я хочу быть с тобой честным. Пятьдесят золотых на дороге не валяются. И кто-то захочет сообщить о тебе той же страже. Тебя будут искать… понимаешь?