Дин Кунц - Избранные произведения. V том [Компиляция]

Мертвец не хватал Билли за ногу. Это он сам, забывшись, выдвинул ногу вперёд, и она упёрлась в труп. Билли вновь убрал ногу под сиденье.

Документ «КОГДА», открывшись на экране, не потребовал столь глубоких раздумий, как документы «ПОЧЕМУ» и «КАК».

«Моё последнее убийство: в полночь четверга.

Твоё самоубийство: вскоре после этого».

«Моё последнее убийство: в полночь четверга.

Твоё самоубийство: вскоре после этого».

Билли Уайлс посмотрел на часы. Несколько минут после полудня, среда.

Если у выродка слова не разойдутся с делом, это «представление» , или что-то другое, как ни назови, закончится через тридцать шесть часов. Ад — это вечность, но любой ад на земле имел временные пределы.

Слово «последнее» не означало, что речь шла только об одном убийстве. За прошедшие сутки с половиной выродок убил троих, и оставшиеся «до занавеса» часы могли оказаться не менее урожайными на трупы.

«Жестокость, насилие, смерть. Движение, скорость, воздействие. Плоть, кровь, кость».

Из девяти слов второго документа одно, по мнению Билли, наиболее точно отражало сложившуюся ситуацию. «Скорость».

«Движение» началось, когда первая записка появилась на ветровом стекле «Эксплорера». «Воздействие» пришло бы с последним убийством, которое тем самым, по замыслу выродка, заставило бы Билли задуматься о самоубийстве.

А пока, с нарастающей скоростью, Билли будут подкидывать все новые и новые проблемы, чтобы вывести его из равновесия. Слово «скорость» обещало, что раньше были цветочки, а ягодки ждут его впереди.

Самоубийство — смертный грех, но Билли знал, что он — полый человек, в чём-то слабак, с недостатками. В данный момент он бы не пошёл на самоуничтожение; но разбить можно и сердце, и душу.

Ему не составило труда представить себе, что может подвигнуть его на самоубийство. Собственно, он и так это знал.

Сама смерть Барбары Мандель не заставила бы его покончить с собой. За почти четыре года он подготовил себя к тому, что она в любой момент может покинуть этот мир. Он мог представить себе жизнь без надежды на её выздоровление.

Но вот её насильственная смерть вызвала бы стресс, перед которым разум Билли не смог бы устоять. В коме она не почувствовала бы боли, которую причинил бы ей убийца. Тем не менее само предположение о том, что ей причинили боль, надругались над её телом… такого кошмара Билли бы не вынес.

«Этот человек забивал молодых учительниц до смерти и «срезал» женские лица».

Более того, если выродок подстроил все так, что выходило, будто Билли сам убил не только Гизель Уинслоу, Лэнни и Ральфа Коттла, но и Барбару, тогда Билли не хотел бы на долгие месяцы стать героем средств массовой информации, как при подготовке судебного процесса, так и на нём самом, а потом жить под подозрением, даже если суд его оправдает.

Выродок убивал из удовольствия, но при этом имел некую цель и планомерно к ней приближался. И какой бы ни была эта цель, план состоял в том, чтобы убедить полицию в виновности Билли: все убийства, начиная с Гизель Уинслоу и заканчивая Барбарой, которой, возможно, предстояло умереть в её постели в «Шепчущихся соснах», — на его совести. Тем самым выродок выходил сухим из воды, а Билли становился серийным убийцей, действующим на территории округа.

А поскольку в изощрённости ума убийцы сомнений не было, по всему выходило, что полиция проглотит эту версию, как ложку ванильного мороженого. В конце концов, с их точки зрения, у Билли был веский мотив для того, чтобы отправить Барбару в мир иной.

Все медицинские расходы оплачивались инвестиционным доходом, который приносили семь миллионов долларов, положенные в доверительный фонд корпорацией, ответственной за то, что Барбара впала в кому. Билли был главным из трёх попечителей, управлявших фондом.

Если бы Барбара умерла, не выйдя из комы, Билли стал бы единственным наследником её состояния.

Он не хотел этих денег, ни единого цента, не взял бы их, даже если бы они достались ему. В случае смерти Барбары он собирался отдать эти миллионы благотворительным организациям.

Никто, разумеется, не поверил бы, что у него были такие намерения.

Особенно после того, как выродок подставил бы его под удар, чем, собственно, он сейчас и занимался.

Об этих намерениях, безусловно, говорил звонок по номеру 911. Звонок привлёк к Билли внимание управления шерифа, с тем чтобы там о нём помнили… и гадали, а почему всё-таки по этому номеру позвонили из дома Билли.

Теперь Билли свёл все три документа воедино и распечатал на листе бумаги:

«Потому что я тоже ловец человеков.

Жестокость, насилие, смерть.

Движение, скорость, воздействие.

Плоть, кровь, кость.

Моё последнее убийство: в полночь четверга.

Твоё самоубийство: вскоре после этого».

Ножницами Билли аккуратно вырезал бумажный прямоугольник с текстом, намереваясь сложить его и убрать в бумажник, чтобы он всегда был под рукой.

Покончив с этим, Билли вдруг понял, что бумага — та самая, на которой он получал записки. Если документы на дискете, вложенной в руки Коттла, набирали на этом компьютере, возможно, что и четыре первые записки готовились здесь же.

Он вышел из «Майкрософт Уорд», вновь вошёл в программу. Вызвал на экран директорию.

Список документов был коротким. Он пользовался этой программой, только когда писал. Узнал ключевые слова в названиях единственного романа и тех рассказов, которые так и не закончил. Только один документ был ему незнаком: «СМЕРТЬ».

Загрузив его, Билли нашёл текст первых четырёх записок от выродка.

Задумался, вспоминая процедуры. Наконец нажал соответствующие клавиши, чтобы узнать дату составления документа. Оказалось, что с документом начали работать в 10:09 утра в прошлую пятницу.

В тот день Билли уехал на работу на пятнадцать минут раньше, чем обычно. Собирался заглянуть на почту, чтобы отправить некоторые счета.

Первые две записки, оставленные на ветровом стекле, третья, приклеенная к рулевой колонке «Эксплорера» так, что он не смог вставить ключ в замок зажигания, даже та, которую он обнаружил у себя на холодильнике этим утром, были составлены и распечатаны на этом компьютере более чем за три дня до того, как он получил первую записку, до того, как вечером в понедельник начался весь этот кошмар.

Если бы Лэнни не уничтожил первые две записки, чтобы спасти свою работу, если бы Билли отнёс их в полицию в качестве вещественных доказательств, рано или поздно копы проверили бы этот компьютер. И пришли бы к безусловному выводу, что Билли сам и сочинил их.

Выродок застраховался на все случаи жизни. Не упускал ни единой мелочи. И не сомневался в том, что «представление» будет играться по его сценарию.