Дин Кунц - Избранные произведения. V том [Компиляция]

— Так вы хотели предупредить Стива Зиллиса о том, чтобы он готовился наводить порядок за стойкой, — уточнил Наполитино.

— Совершенно верно.

— Вы не знаете телефонного номера мистера Зиллиса.

— Мне нет необходимости часто ему звонить.

Невинные вопросы и ответы закончились. Они ещё не вышли на стадию допроса, но достаточно быстро к ней приближались.

Билли не понимал, чем это вызвано, разве что его ответы и поведение чем-то показались копам подозрительными.

— Разве телефона мистера Зиллиса нет в справочнике?

— Полагаю, что есть, но иногда проще набрать 411.

— Если только при этом четвёрка не становится девяткой, — заметил Наполитино.

Билли решил, что лучше промолчать, чем вновь называть себя идиотом, как он делал ранее.

Если бы их подозрительность возросла и они решили обыскать его, то нашли бы патроны, даже похлопав по карманам.

И ему оставалось только гадать, сможет ли он придумать убедительную ложь, объясняющую, с какой стати у него в карманах патроны. Пока в голову ничего путного не приходило.

Но он не мог поверить, что до этого дойдёт. Сержанты приехали сюда, опасаясь, что ему может грозить опасность. Если следовало лишь убедить их, что у него все хорошо, они, конечно, уже уехали бы.

Что-то из сказанного им (или не сказанного) заставило их засомневаться в его искренности. Так что теперь ему нужно найти правильные слова, магические слова, и сержанты уедут.

Здесь и теперь он вновь столкнулся с ограниченностью словарного запаса.

И хотя реальность изменения отношения Наполитино вроде бы сомнений не вызывала, какая-то часть Билли утверждала, что все это выдумки, плод разыгравшегося воображения. В стремлении скрыть собственную озабоченность он утратил адекватность восприятия, где-то стал параноиком.

Он дал себе совет не суетиться. Не дёргаться.

— Мистер Уайлс, вы абсолютно уверены, что именно вы набирали номер 911?

Хотя Билли хорошо расслышал вопрос, его смысл тем не менее остался ему непонятен. Он не мог взять в толк, что стоит за этим вопросом, и, учитывая всё то, что он им рассказал, Билли не знал, какого ждут от него ответа.

— Возможно ли, что кто-то другой, находящийся в вашем доме, набрал номер 911? — гнул своё Наполитино.

На мгновение Билли подумал, что они знали о выродке, но потом понял. Все понял.

Вопрос сержанта Наполитино укладывался в стандартную полицейскую логику. Он хотел узнать у Билли следующее: «Мистер Уайлс, вы угрозами держите в доме женщину, а когда ей удалось освободиться на несколько мгновений и она успела набрать 911, вы вырвали трубку у неё из руки и бросили на рычаг в надежде, что соединения не было?»

Однако, чтобы задать столь прямой вопрос, Наполитино сначала пришлось бы сообщить Билли о его конституционном праве молчать и отвечать на дальнейшие вопросы в присутствии адвоката.

Билли Уайлс стал подозреваемым.

Уже стоял на краю пропасти.

Никогда раньше Билли не приходилось столь лихорадочно перебирать варианты, рассматривая все «за» и «против», отдавая себе отчёт в том, что каждая секунда промедления с ответом усугубляет его вину.

К счастью, ему не пришлось имитировать изумление. Челюсть отвисла сама по себе.

Не доверяя своей способности убедительно изобразить злость или даже негодование, Билли вместо этого сыграл искреннее удивление: Господи, вы же не думаете?… Вы думаете, что я… Святой Боже. Да я последний из тех, кого можно принять за Ганнибала Лектера.

Наполитино ничего не сказал.

Как и Собецки.

Но они оба пристально смотрели на него.

— Разумеется, вы должны рассматривать такую возможность, — пожал плечами Билли. — Я понимаю. Да. Все правильно. Пройдите в дом, если хотите. Посмотрите сами.

— Мистер Уайлс, вы предлагаете нам обыскать ваш дом на тот случай, что там могут быть посторонние или кто-то ещё?

Его пальцы сжимали патроны, а перед мысленным взором возник труп Коттла, едва различимый в нише между тумбами стола.

— Ищите, кого хотите, — весело ответил он, словно теперь до него окончательно дошло, что требуется копам. — Валяйте.

— Мистер Уайлс, я не прошу у вас разрешения обыскать ваш дом. Вы это понимаете?

— Конечно. Сам знаю. Все нормально. Прошу в дом.

Если копов приглашали зайти, любые вещественные улики, найденные ими, могли представляться в суд. Если они входили без приглашения, без ордера на обыск, только на основании подозрений, что в доме находился человек, которому грозила опасность, суд отмёл бы такие улики.

Сержанты могли оценить добровольное желание Билли сотрудничать с полицией как признак невиновности.

Он настолько расслабился, что вытащил руки из карманов.

Если он настолько открыт, расслаблен, готов всячески им помогать, они могли решить, что ему нечего скрывать. Могли даже уехать, не обыскав дом.

Наполитино глянул на Собецки, тот кивнул.

— Мистер Уайлс, раз уж вы считаете, что будет лучше, если я загляну в дом, тогда я быстренько пройдусь по нему.

Сержант Наполитино обошёл патрульную машину спереди и направился к крыльцу, оставив Билли с Собецки.

Кто-то сказал, возможно, Шекспир, возможно О. Джи Симпсон [113] Симпсон, Орентал Джеймс (1947) — звезда американского футбола. Приобрёл общенациональную известность как актёр телевидения и спортивный комментатор. В 1994 году был обвинён в убийстве жены и её любовника. Оправдан присяжными. , что вина проявляет себя из страха проявиться. Билли не мог точно вспомнить, кто так точно облёк эту мысль в слова, но теперь остро чувствовал на себе истинность этого афоризма.

Сержант Наполитино тем временем поднялся по лестнице. На крыльце переступил через плоскую бутылку и все уменьшающуюся лужицу виски.

— Чистый Джо Фрайди [114] Джо Фрайди — главный герой полицейского радио— и телесериала «Драгнет». .

— Извините?

— Это я про Винса. Очень обстоятельный. Глаза бесстрастные, лицо каменное, но на самом деле он не так суров, как может показаться с первого взгляда.

Сообщив имя Наполитино, Собецки, казалось, показывал Билли, что тот снова пользуется полным его доверием.

Но Билли, остро чувствуя обман и попытки манипулирования, подозревал, что доверием к нему сержанта обольщаться не стоит, оно столь же истинное, как заверения паука в том, что он встретит залетевшую в его паутину муху, как родную сестру.

Вине Наполитино уже исчез в дверном проёме.

— Вине по-прежнему слишком хорошо помнит всё то, чему его учили в академии. Когда он немного пообтешется, уже не будет так сильно напирать.

— Он лишь выполняет свою работу, — ответил Билли. — Я понимаю. Это нормально.

Собецки остался на подъездной дорожке, потому что всё-таки подозревал Билли в совершении какого-то преступления. Иначе оба помощника шерифа отправились бы обыскивать дом. Сержант Собецки остался рядом с Билли, чтобы схватить его, если бы тот бросился бежать.