Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Воздух застыл, казалось, вся ферма накрыта гигантской банкой.

Черные облака грозно нависли над головой, словно небо решило воздать земле за все, что творилось под ним.

Микки не слышала, как кто-нибудь подходил к двери, когда она внезапно распахнулась. В проеме возник толстяк, от которого разило запахом кислого молока, с круглым и красным, как надувной шар, лицом и спутанной, словно перекатиполе, бородой. Широкие парусиновые штаны с нагрудником и белая футболка свидетельствовали о том, что перед ней человек, но подтверждало сие только то, что она видела повыше носа-картошки, испещренного готовыми лопнуть капиллярами. Между этим носом и лбом, переходящим в абсолютно гладкий, как помидор, череп, два прячущихся в жировых складках глаза могли принадлежать только человеку, потому что светились подозрительностью, печалью, надеждой и жадностью.

— Мистер Тилроу? — спросила Микки.

— Да… кто еще? Больше тут никого нет, — из жирной туши, бороды и облака неприятного запаха вырвался голос, нежный, будто у солиста хора мальчиков.

— Вы — Леонард Тилроу, который встречался с инопланетянами?

— Какую студию вы представляете?

— Студию?

Он оглядел ее с головы до ног, потом с ног до головы.

— Настоящие люди такими красивыми не бывают, мисси. Вы, конечно, оделись в старье, стремясь замаскироваться, но у вас на лбу написано: «Голливуд».

— Голливуд? Боюсь, я вас не понимаю.

Он скосил глаза на «Камаро».

— И эта развалюха — изящный штрих.

— Это не штрих. Это мой автомобиль.

— Эти автомобили предназначены для таких, как я. А такие красавицы, как вы… вы рождаетесь с ключом от «Мерседеса» в руке.

Он не грубил, не осуждал, просто выражал свое мнение.

У Микки сложилось ощущение, что он ждал кого-то другого, вот и принял ее за этого человека, поэтому она попыталась начать все сначала:

— Мистер Тилроу, я приехала, чтобы услышать ваш рассказ о встрече с инопланетянами и спросить…

— Разумеется, вы приехали, чтобы спросить, потому что это одно из самых знаменательных событий в истории человечества. То, что случилось со мной, — блокбастер [344] Блокбастер — «крупнокалиберный фильм». Кассовый фильм, создание которого требует больших денег. Слово появилось в 1942 г., первоначально обозначая четырехтонную бомбу, способную уничтожить целый городской квартал (bust a block). . И я готов рассказать все, что вас интересует… после того, как мы заключим сделку.

— Сделку?

— Но я хочу, чтобы все было по-честному. Вам следовало приехать на «Мерседесе», в обычной одежде и прямо сказать, какую вы представляете студию или телесеть. Вы даже не назвали своего имени.

Тут она поняла. Он верил, что случившееся с ним ляжет в основу новой эпопеи Спилберга, с Мелом Гибсоном в роли Леонарда Тилроу.

Ее не интересовали его близкие контакты с инопланетянами, но она увидела в этом возможность получить интересующую ее информацию.

— Вы очень проницательны, мистер Тилроу.

От ее комплимента он просиял и еще больше раздулся. И без того красное лицо засветилось ярче, так в мультфильмах светятся паровые котлы перед тем, как взорваться.

— Я знаю, что так будет честно. Это все, о чем я прошу… чтобы все, связанное с этой историей, было честно.

— Сегодня воскресенье, так что связаться с боссом я не смогу. Завтра я позвоню ему на студию, обсужу ситуацию и вернусь с предложением, уже как профессионал.

Он дважды медленно кивнул, словно джентльмен из сельских краев, соглашающийся с любезным предложением дамы.

— Я буду вам очень признателен.

— Один вопрос, мистер Тилроу. Есть у нас конкуренты? — Поскольку он вопросительно вскинул брови, добавила: — Этим утром у вас не побывал представитель другой студии?

— До вас никого не было. — Тут он понял, что должен сделать все, чтобы у нее сложилось впечатление, будто ему уже предлагались огромные суммы. — Один парень приезжал вчера… — он помялся, — …с одной из больших студий. — Бедняга Леонард не умел лгать. Осипший голос сразу выдал его.

Даже если кто-то и приезжал в субботу, интересуясь НЛО, это не мог быть Мэддок. Если «Превост» и опередил «Камаро» Микки, то лишь на несколько часов.

— Я вам не скажу, с какой студии, — выдавил из себя Тилроу.

— Я понимаю.

— И не прошло тридцати минут, как мне позвонили по этому же делу. Мужчина сказал, что приехал из Калифорнии, чтобы повидаться со мной, поэтому я уверен, что он из ваших, — голос обрел прежний тембр. На этот раз Тилроу не лгал. — Мы договорились о встрече.

— Очень хорошо, мистер Тилроу. Я уверена, что вы слышали о «Парамаунт пикчерс», не так ли?

— Одна из крупнейших студий.

— Естественно. Меня зовут Джанет Хичкок. Я не родственница, но одна из менеджеров «Парамаунт пикчерс».

Если о встрече с Тилроу договаривался именно Мэддок, она надеялась, что таким образом из разговора с толстяком доктор Дум не поймет, кто побывал на ферме до него. Теперь Тилроу расскажет ему не о безымянной красавице, приехавшей на старом, запыленном «Камаро», а о Джанет Хичкок из «Парамаунт пикчерс».

— Приятно было познакомиться с вами, мисс Хичкок.

Он протянул руку, и Микки пожала ее, прежде чем успела подумать, где эта рука могла побывать за несколько минут до этого.

— Я позвоню вам завтра. А во второй половине дня мы встретимся вновь.

Хотя Тилроу являл собой карикатуру на человека, хотя пытался продать воздух, хотя мог представлять собой опасность, Микки жалела о том, что солгала ему. От подозрительности в его глазах не осталось и следа, но ее место заняли печаль и жадность. Жалкий и несчастный, он, конечно же, никому и ничем не угрожал.

В мире слишком много людей, которые с удовольствием добили бы раненого. Ей не хотелось числиться среди них.

Кертис сидит в кресле второго пилота припаркованного «Флитвуда», смотрит сквозь ветровое стекло, гадает, рискнут ли монахини показаться на водных лыжах, невзирая на надвигающуюся грозу.

В Нанз-Лейк он прибыл в субботу, ближе к вечеру, под защитой сестер Спелкенфелтер. Остановились они в кемпинге, который предлагал вид на озеро, пусть и отделенное от дома на колесах деревьями.

За последние двадцать четыре часа Кертису так и не удалось увидеть монахинь, ни на озере, ни на его берегах. Его это печалит, потому что в кино он видел так много прекрасных, заботливых монахинь… Ингрид Бергман! Одри Хепберн!.. И ни одной живой с момента прибытия в этот мир.

Близняшки заверили его, что терпение и наблюдательность позволят ему увидеть десятки одетых по всей форме монахинь, катающихся на водных лыжах, закладывающих виражи на гидроциклах, летящих на парапланах. Эти заверения сопровождались таким радостным смехом, что он не сомневается: монахини на отдыхе — одно из самых удивительных зрелищ, которые может предложить эта планета.