Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]
- Название:Избранные произведения. IV том [Компиляция]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Интернет-издание (компиляция)
- Год:2020
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция] краткое содержание
Содержание:
Мистер убийца
Слезы дракона
Зимняя луна
Ледяная тюрьма
Темные реки сердца
Неведомые дороги
Очарованный кровью
Единственный выживший
Тик-так
Ложная память
Краем глаза
До рая подать рукой
При свете луны
Лицо в зеркале
Избранные произведения. IV том [Компиляция] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Из тех, кто не держал коробки с сигарами, некоторые стояли с поднятой рукой, символизируя миролюбие. У одного из улыбающихся вождей большой и указательный пальцы образовывали колечко, знак, что все хорошо.
Двое, вождь и воин, крепко сжимали поднятые томагавки. Они никому не угрожали, но выглядели суровее остальных активистов агрессивной рекламной кампании табачных изделий.
Два вождя стояли с трубками мира.
Холл тянулся футов на сорок. Индейцы из табачных магазинов выстроились вдоль обеих стен. Числом никак не меньше двух десятков.
В большинстве своем — спиной к стене, лицом к тем, кто застыл по другую сторону узкого холла. Только четыре стояли под углом, лицом к двери, словно охраняли родовое гнездо Тилроу.
Другие индейцы расположились на ступенях лестницы. Словно раздумывали, не присоединиться ли к тем, кто уже спустился в холл.
— Отец собирал индейцев. — Жаба не слишком часто подстригал усы. Они нависали над губами, чуть ли не полностью скрывали их. Жаба едва шевелил губами, когда говорил, и благодаря усам казалось, что говорит совсем не он, а звук доносится из скрытых динамиков. — Они дорого стоят, эти индейцы, но я не могу их продать. Это все, что осталось у меня от па.
Престон предположил, что индейцы, возможно, действительно представляют собой ценность как образцы народного творчества. Но его они не интересовали.
Искусство вообще, а народное творчество в особенности прославляло жизнь. Престон жизнь не жаловал.
— Пройдемте в гостиную, — предложил красномордый хозяин. — Там и поговорим.
И с грациозностью прихрамывающего борова двинулся к арке по его левую руку.
Арка, когда-то просторная, была сужена до узкого прохода стопками журналов, перевязанных по двенадцать и двадцать четыре штуки, а потом сложенных высокими, поддерживающими друг друга колоннами.
Габариты Жабы вроде бы не позволяли ему протиснуться в столь узкий проход.
Как ни удивительно, он с легкостью проскользнул между бумажными колоннами. За долгие годы этот кусок жира, должно быть, хорошо смазал журналы своими выделениями.
Гостиная более не напоминала комнату. Превратилась в лабиринт узких проходов.
— Ма собирала журналы, — объяснил Жаба. — Я тоже.
Семи- и восьмифутовые стойки из журналов и газет формировали стены лабиринта. Некоторые пачки связывались бечевкой. Другие лежали в картонных коробках, на которых большими буквами красовалось название издания и годы публикации.
Иной раз, зажатые бумажными стойками, в стены лабиринта встраивались книжные полки, битком набитые книгами в обложках. На глаза Престона попались номера «Нэшнл джиографик» [347] « Нэшнл джиографик » — ежемесячный иллюстрированный научно-популярный журнал, посвященный географии, путешествиям, достижениям науки. Издается с 1888 г.
. Пожелтевшие номера дешевых журналов датировались двадцатыми и тридцатыми годами двадцатого века.
В крохотных нишах, встречающихся между стенами лабиринта, теснилась мебель. Стул, зажатый колоннами из стопок журналов. На сиденье с протертой обивкой навалом лежали книги в обложках. Стол с лампой. Вешалка для шляп с восемью рожками, на которых висело как минимум в два раза больше проеденных молью шляп с мягкими полями.
И снова деревянные индейцы, замурованные в стены лабиринта. Среди них две женщины. Индейские принцессы. Обе прелестные. Одна смотрела вдаль, серьезная и загадочная. На лице второй отражалось недоумение.
Дневной свет из окон не проникал в середину лабиринта. Везде царил глубокий сумрак, и от полной темноты спасала только люстра под потолком да редкие, с грязными и порванными абажурами светильники, встречающиеся в нишах.
В воздухе стоял кислый запах типографской краски и пожелтевшей бумаги. В нишах резко воняло мышиной мочой. Пахло и плесенью, и порошком для травли насекомых, и разложившейся плотью, возможно, где-то давно уже лежала дохлая мышь, превратившаяся в клок кожи и серого меха, обтягивающий тонюсенькие косточки.
Престону не понравилась грязь, а вот атмосферу он нашел приятной во всех отношениях. Жизни тут не было: он попал в дом смерти.
Вмурованные в стены индейцы превращали лабиринт в катакомбы, а сами напоминали мумифицированные трупы.
Следуя за Жабой по изгибам этой трехмерной паутины, Престон ожидал, что за одним из поворотов его ждет встреча с ма-Жабой и па-Жабой, разумеется, уже мертвыми, сидящими в собственных нишах, образованных для них в журнально-газетных стенах. В одежде, свободно болтающейся на их скелетах. С зашитыми в похоронном бюро веками и губами. Ушами, свернувшимися в узлы. Кожей, облепившей черепа. Ноздрями, из которых тянутся белые паутинки, словно пар морозного дыхания.
Когда Жаба наконец-то привел его на пустой пятачок, где они могли сесть и поговорить, Престон почувствовал разочарование, не найдя заботливо сохраняемых семейных покойников.
Этот пятачок, расположенный в самом центре лабиринта, едва вмещал его и Жабу. Всю обстановку составляло кресло, по его сторонам — торшер и маленький столик, телевизор, стоявший напротив, и старый диван, застеленный клетчатым пледом.
Жаба сел в кресло.
Престон протиснулся мимо и уселся на дальний от хозяина край дивана. Сядь он ближе, им пришлось бы говорить лицо в лицо.
Их окружали стены лабиринта, возведенные из журналов, газет, книг в бумажной обложке, пластмассовых ящиков с виниловыми пластинками, банок из-под кофе, в которых могло быть все, что угодно, от гаек и болтов до отрезанных человеческих пальцев, напольных радиоприемников тридцатых годов прошлого века, поставленных друг на друга, других предметов, перечисление которых заняло бы слишком много времени, и все это странное сооружение держалось силой тяжести и подпорками, которые укрепляли самые слабые места.
Жаба, как и его ушедшие в мир иной ма и па, конечно же, был психом. Должно быть, сумасшествие считалось в этой семье хорошим тоном.
— Так какую вы предлагаете сделку? — спросил Жаба, устроившись в кресле.
— Как я и объяснил по телефону, я приехал с тем, чтобы услышать о вашем близком контакте.
— Вот вам доказательство, мистер Бэнкс. После стольких лет государство пришло и аннулировало чеки, которые я получал по инвалидности.
— Это печально.
— Мне заявили, что я симулировал двадцать лет, хотя ничего такого не было и в помине.
— Я уверен, что не было.
— Может, врач, который записал меня в инвалиды, грел на этом руки, так они сказали, может, я — единственный человек со страдающей душой, который когда-либо заходил в его кабинет, но всю жизнь я действительно был калекой, чтоб мне провалиться на этом месте, если не был!
— И все это связано с вашим близким контактом… так? — спросил Престон.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: