Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

А когда намерения наконец прояснились бы и угрозы стали бы более понятными в свете предпринятых им действий, возможно, не осталось бы сомнений в том, что человек этот очень умен. Пусть ум этот и нацелен на зло.

К тому же он не называл себя каким-нибудь глупым или вычурным именем, которое с радостью подхватили бы таблоиды, со временем пронюхав о затеянной им игре. Он вообще не подписывал свои послания, что указывало на уверенность в себе и безразличие к дешевой славе.

Далее, его целью стала крупнейшая мировая кинозвезда, возможно, наиболее охраняемый в стране человек, за исключением разве что президента Соединенных Штатов Америки. И вместо того, чтобы тайком преследовать выбранную цель, он открыл свои намерения чередой бессловесных головоломок, полных угроз, усложнив для себя и без того нелегкий путь к своей жертве.

Вновь и вновь думая о яблоке, перебирая в памяти мелочи, связанные с его упаковкой и способом доставки, Этан пошел в ванную за маникюрными ножницами. С ними вернулся к столу.

Выдвинул стул, сел, отодвинул черную коробку, поставил яблоко перед собой.

Первые пять черных коробок, как и их содержимое, проверялись на наличие отпечатков пальцев. С тремя посылками он не счел за труд проделать все самолично. Конечно же, отпечатков не нашлось.

Поскольку черные коробки не содержали ни единого что-либо объясняющего слова, власти не стали бы рассматривать их как смертельную угрозу. Пока намерения отправителя оставались предметом дискуссии, полиция предпочитала не ввязываться.

Четвертая и пятая посылки отправились к давнему другу Этана в лабораторию отпечатков пальцев отделения научно-технического обеспечения департамента полиции Лос-Анджелеса. И друг этот всесторонне их обследовал, разумеется, неофициально. Они помещались в стеклянный куб, который заполнялся парами акрилцианида. Вещество это с готовностью конденсируется на тех жиро-грязевых пленочках, из которых и формируются отпечатки пальцев.

Но под флуоресцентным светом конденсата не обнаружилось. Ничего не дало и обследование в темной комнате, при освещении направленными под особым углом лучами галогеновых ламп. Коробки и их содержимое остались «чистыми».

Ничем не помог и мелкодисперсный магнитный порошок. Как и купание в метаноловом растворе родамина G6, с последующим сканированием лучом аргонового лазера.

Безымянный отправитель тщательно позаботился о том, чтобы не наследить.

Тем не менее и с шестой посылкой Этан обращался так же осторожно, как с первыми пятью. Он не сомневался, что и здесь не обнаружится никаких отпечатков, но позднее у него могло возникнуть желание провести соответствующую проверку.

Маникюрными ножницами он разрезал семь стежков, оставив три выполнять роль петель.

Отправитель обработал разрезанные поверхности яблока лимонным соком или другим широко используемым в кулинарии консервантом, дабы сохранить естественный цвет. Так что мякоть осталась белой, коричневые пятнышки появились лишь на окружностях перехода торцевой поверхности каждой из половинок в полусферу, образовавшуюся на месте вырезанной сердцевины с косточками.

А вырезали сердцевину с тем, чтобы освободить место для вложенного в яблоко предмета.

Внутри, на яблочной мякоти, Этан обнаружил глаз.

На какое-то мгновение он подумал, что глаз настоящий. Потом убедился, что пластиковый, но очень похожий на настоящий.

Собственно, не глаз, а его передняя половина. Задняя поверхность оказалась плоской, с пуговичной петлей.

Где-то сейчас продолжала улыбаться одноглазая кукла.

Возможно, глядя на куклу, отправитель-охотник видел свою жертву, изуродованную аналогичным образом.

Пластиковый глаз встревожил Этана ничуть не меньше настоящего, окажись тот на месте сердцевины красного сладкого.

Под глазом, в выемке мякоти, лежала в несколько раз сложенная полоска бумаги, влажная от натекшего сока. Развернув полоску, Этан обнаружил отпечатанное послание, первое на шесть посылок: «ГЛАЗ В ЯБЛОКЕ? НАБЛЮДАЮЩИЙ ЧЕРВЬ? ЧЕРВЬ ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА? ЕСТЬ ЛИ У СЛОВ ДРУГОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, КРОМЕ КАК ЗАПУТЫВАТЬ?»

Этана запутали, это точно. Что бы она ни означала, эту угрозу — глаз в яблоке — он воспринял как особенно зловещую. Она несла в себе полное злобы, пусть и загадочное заявление отправителя, символику которого следовало правильно, а главное, быстро истолковать.

За стеклами со скошенными углами черные облака, скрывающие небо, теперь сами спрятались за серыми клубами тумана. Ветер в своих странствиях отправился в другие края, деревья, вымоченные дождем, застыли, словно свидетели похоронного кортежа.

Серый день дрейфовал в направлении полного штиля, и через каждое из трех окон кабинета Этан, обдумывая значение присланного яблока в контексте пяти странных предметов, его предшественников, лицезрел скорбящую природу. Она смотрела на него сквозь матовую катаракту, сочувствуя его внутреннему зрению, которое пока тоже застилал туман.

Этан предположил, что сверкающее яблоко олицетворяет славу и богатство человека, у которого он состоит на службе, вызывающую зависть жизнь его работодателя. Кукольный глаз мог восприниматься каким-то червем, символом наличия червоточины в сердцевине славы, то есть обвинения, приговора и осуждения Лица.

Двенадцать лет подряд этот актер обеспечивал самые большие в мире кассовые сборы. И с самого первого успешного фильма падкие до знаменитостей средства массовой информации называли его не иначе, как Лицо.

перченым куриным мясом, швейцарским сыром и горчицей — «Гэри Грантом», а «Ченнингом Манхеймом» — разве что с крессом водяным на гренке с маслом.

Нельзя сказать, что Этан не любил своего работодателя, да и не требовалась эта любовь для того, чтобы стремиться защитить его и сохранить ему жизнь.

Если глаз в яблоке — символ порчи, то он мог представлять собой эго звезды внутри прекрасной оболочки.

Возможно, кукольный глаз означал не порчу, а обратную сторону славы. Знаменитости калибра Ченнинга редко удавалось реализовать право на уединение, таких, как он, отслеживали всегда и везде. Глаз в яблоке мог символизировать глаз охотника: мол, наблюдаю постоянно, выжидаю удобный момент.

Чушь. Дерьмовый анализ. Попытки обдумать сложившуюся ситуацию, благо погода располагала к размышлениям, результата не давали. Выводы больно уж очевидные, а потому, скорее всего, бесполезные.

Этан вновь повторил вымоченные яблочным соком слова: «ГЛАЗ В ЯБЛОКЕ? НАБЛЮДАЮЩИЙ ЧЕРВЬ? ЧЕРВЬ ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА? ЕСТЬ ЛИ У СЛОВ ДРУГОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, КРОМЕ КАК ЗАПУТЫВАТЬ?»

Не зная, что с этим делать, он только порадовался, когда в начале одиннадцатого телефонный звонок вернул его от окон к столу.