Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

— Только что. Я проснулся от него.

— Дверь, — сказала она. — Оно хочет, чтобы ты нашел дверь в себе, открыл ее и впустил это. Джек, черт возьми, что здесь происходит, что за ад здесь творится?

Хотел бы знать! Или, может быть, не хотел. Был более испуган этим, чем кем-то другим, с кем он имел дело как полицейский. Он убил Энсона Оливера, но не знал, сможет ли как-то потревожить этого врага, не знал, сможет ли вообще найти его или увидеть.

— Нет, — сказал Тоби экрану.

Фальстаф завыл и забился в угол, напряженный и настороженный.

— Нет. Нет!

Джек нагнулся к сыну.

— Тоби, прямо сейчас ты можешь слышать и это, и меня, обоих?

— Да.

— Ты не целиком под его влиянием?

— Только чуть-чуть.

— Ты… где-то между?

— Между, — подтвердил мальчик.

— Ты помнишь, вчера, на кладбище?

— Да.

— Ты помнишь как оно… говорил через тебя?

— Да.

— Что? — спросила Хитер, удивляясь. — Что там, на кладбище?

На экране: волнистая чернота, разрываемая пузырями желтого, протекающая пятнами красного.

— Джек, — начала Хитер сердито, — ты говорил, что ничего не произошло, когда поднялся на кладбище. Объяснил, что Тоби просто грезил — просто стоял там и грезил.

Джек сказал Тоби:

— Но ты не помнил ничего о кладбище прямо после того, как все произошло?

— Нет.

— Что помнил? — потребовала Хитер. — Что, черт возьми, он должен был помнить?

— Тоби, — спросил Джек, — ты можешь вспомнить теперь, потому что ты снова под его влиянием, но только наполовину… ни там и ни здесь?

— Между, — сообщил мальчик.

— Расскажи мне, что оно тебе говорит, — сказал Джек.

— Джек, не надо, — попросила Хитер.

Она выглядела напуганной. Он знал, какие чувства она сейчас испытывает. Но добавил:

— Мы должны узнать об этом как можно больше.

— Зачем?

— Может быть, чтобы выжить.

Ему не потребовалось объяснять. Она поняла, что он имеет в виду: тоже пережила некоторую степень контакта во сне — враждебность этого, его нечеловеческую ярость.

Он попросил Тоби:

— Расскажи мне о нем.

— Что ты хочешь знать?

На экране: все пятна голубые, развернулись, как японский веер, но без резких складок, одно голубое на другом, друг сквозь друга.

— Откуда оно пришло, Тоби?

— Извне.

— Что ты имеешь в виду?

— Извне.

— Вне чего?

— Этого мира.

— Оно… не с Земли?

Хитер простонала:

— О Боже…

— Да, — подтвердил Тоби. — Нет.

— Так что же, Тоби?

— Не так просто. Не просто инопланетянин. — Да. И нет.

— Что оно делает здесь?

— Превращается.

— Превращается во что?

— Во все.

Джек потряс головой.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — признался мальчик, его взор был прикован к калейдоскопу на мониторе компьютера.

Хитер стояла, прижав кулаки к груди.

Джек сказал:

— Тоби, вчера на кладбище, ты не был между, как сейчас.

— Ушел.

— Да, ты ушел на все время.

— Ушел.

— Я не мог достать тебя.

— Черт, — сказала Хитер яростно, но Джек не поднял глаз на нее, потому что знал, как она глядит на него, — что случилось вчера, Джек? Почему ты не сказал мне, ради Бога? Что-то, как сейчас? Почему ты не рассказал?

Не встречаясь с ее глазами, он ответил:

— Расскажу, расскажу тебе, только дай мне сейчас покончить с этим.

— Что же еще ты не рассказал мне, — потребовала она. — Что тогда случилось; Джек?

Он сказал Тоби:

— Когда ты ушел вчера, сынок, где ты был?

— Ушел.

— Ушел куда?

— Под.

— Под? Подо что?

— Под это.

— Под?..

— Под контроль.

— Под эту тварь? Под его мозг?

— Да. В темное место. — Голос Тоби задрожал от страха при воспоминании. — Темное место, холод, сдавлен в темном месте, больно.

— Выключи это, выключи! — потребовала Хитер.

Джек поднял глаза: жена глядела на него, все в порядке, лицо покраснело больше от ярости, чем от страха.

Молясь, чтобы ей хватило терпения, сказал:

— Мы можем отключить компьютер, но не можем сдвинуть это с его пути. Подумай, Хитер. Он может приходить к нам по множеству маршрутов — через сны, через телевизор. Очевидно, даже когда мы бодрствуем, как-то тоже. Тоби вчера не спал, когда это вошло в него.

— Я впустил это, — сказал мальчик.

Джек засомневался, спрашивать ли то, что, может быть, было самым важным: — Тоби, послушай… когда это контролирует… оно реально в тебе? Физически? Часть этого где-то внутри тебя?

«Что-то в голове, что можно увидеть при вскрытии. Или присоединенное к спинному мозгу. Нечто вроде того, что, как думал Эдуардо, должен был обнаружить Тревис Поттер».

— Нет, — сказал мальчик.

— Никаких семян… никаких яиц… никаких личинок… ничего, что можно поместить внутрь?

— Нет.

Это было хорошо, очень хорошо. Слава Богу и всем его ангелам, это было очень хорошо. Потому что если что-то имплантировано, как ты можешь вырвать такую штуку из своего ребенка? Как можешь освободить его, как вскроешь его голову и вырвешь это оттуда?

Тоби сказал:

— Только… мысли. Ничего внутри, кроме мыслей.

— Ты имеешь в виду, что оно использует телепатический контроль?

— Да.

Как внезапно невозможное становится неизбежным. Телепатический контроль. Что-то извне, враждебное и чужое, способно контролировать другие существа телепатически. Безумие, прямо из фантастических фильмов, но теперь это ощущается вполне настоящим и реальным.

— И теперь оно хочет снова войти? — спросила Хитер у Тоби.

— Да.

— Но ты не впустишь это? — спросила она.

— Нет.

Джек сказал:

— Ты действительно можешь его не впускать?

— Да.

У них есть надежда. С ними еще не все покончено!

Джек спросил:

— Почему оно оставило тебя вчера?

— Я вытолкнул его.

— Ты вытолкнул его из себя?

— Да. Вытолкнул. Оно ненавидит меня.

— За то, что вытолкнул?

— Да. — Его голос снизился до шепота. — Но оно… оно… ненавидит… ненавидит вообще все.

— Почему?

С неистовством алых и оранжевых витков на лице и вспышками в глазах, мальчик, все еще шепча, сказал:

— Потому что… оно такое.

— Ненависть?

— Да, оно такое.

— Почему? — повторил Джек нетерпеливо.

— Потому что оно знает.

— Что знает?

— Что ничего не имеет смысла.

— Знает… что ничего не имеет смысла?

— Да.

— Что это означает?

— Ничего не означает.

Чувствуя головокружение от этого лишь полусвязного обмена фразами, Джек сказал:

— Я не понимаю.

Еще более низким шепотом:

— Все можно понять, но «ничего» не может быть понято.

— Я хочу понять это.

Руки Хитер все еще были сжаты в кулаки, но теперь она поднесла их к глазам, как будто не могла вынести вида своего сына в полутрансе.

— Ничего не может быть понято, — снова пробормотал Тоби.

Расстроенный, Джек сказал:

— Но оно понимает нас.