Дмитрий Шатров - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Везунчик из Пекла или В поисках золотой жемчужины

Оказалось, что Седой попал в Улей пять лет назад. Суровый и справедливый мужик, скупой на слова. Свою историю рассказывать не любит, но имя ему дали не просто так. Провалился сюда с такими приключениями, что когда вышел к людям, то был белый как лунь. Удачливый и отчаянный рейдер, хоть на первый взгляд и не подумаешь. Вот только с Дарами Улья ему не везёт. Их у него три штуки, и всё какие-то бестолковые попадаются. На эту тему он тоже не особо распространяется. Баламут с ним почти два года. Седой вытащил его из нехорошей истории, куда Баламут вляпался из-за своего неуёмного характера. Водитель от бога. Водит всё, что с колёсами, хоть строительную тачку, хоть гусеничный трактор. Сугубо гражданский человек был, почти пацифист. Это здесь наблатыкался со всяким обращаться. Хочешь – за руль, хочешь – за пулемёт. Улей его феноменальным чувством направления наградил, ну и перезагрузку он чувствует, как никто. Сам Халк тут неполный год всего. Или уже – это как посмотреть. По профессии – штукатур-маляр. Как раз на объекте трудился, когда перезагрузка случилась. Его группа Седого нашла, он почти им под колёса кинулся. Когда от первого заражённого отбивался, опрокинул на себя ведро краски. Тут Баламут и окрестил густо вымазанного в зелёный цвет здоровяка, не удержался. Здоровьем-то Халк обижен никогда не был, да и Улей расстарался – позже подкинул силушки.

– Теперь я Дар стараюсь не развивать. И так прёт как на дрожжах, – Халк повёл могучими плечами. – Одежду с трудом подбираю.

– Так, смотри, – здоровяк прервал течение разговора. – Там дальше деревня будет, её краем цепляем. Поосторожнее тут надо, всякое может быть.

Посёлок крашеными заборами протянулся вдоль дороги. Пышная вишня в палисадниках наливалась яркой краснотой спеющих ягод. Белёные стены аккуратных домиков под черепичными крышами. Дорожный знак у перекрёстка. Белые буквы на синем фоне сообщили название деревни – Ушаково. Головная машина прибавила скорости, принимая влево. По центральной улице торопились, как могли, привлечённые шумом заражённые.

– Недавно подгрузились, – Халк проводил взглядом бредущую толпу. – Медленные ещё. А, не, смотри-ка, бегунки уже появились.

От одного забора, в тщетной попытке догнать пикап, кинулся быстрый мужик в испачканной одежде. Ракшас придавил педаль газа, скосив глаза на Халка. Тот даже не напрягся, жестом показывая, что всё нормально. Снова потянулись тягучие километры. Баламут гнал по местечковой асфальтированной дороге. Опять тряхнуло – граница кластера. Минут через двадцать рация зашипела голосом Седого.

– Халк, ты такое помнишь? Вроде раньше не было.

Мимо промелькнул самодельный указатель, закреплённый на электрическом столбе – «Страусовая ферма Каравановых». Немного в стороне белел свежей извёсткой недавно отремонтированный корпус бывшего коровника. Высокие столбы забора поперечной решёткой досок отгораживали обширную прилегающую территорию. Фермерский стартап, наверное. Решился же кто-то. Дальше виднелись такие же боксы, только уже запущенные и заброшенные. Дорога заложила петлю вокруг комплекса, уходя в сторону. Ракшас пробежался глазами по приборам. Стрелка спидометра прилипла к цифре восемьдесят. Взгляд привычно переместился на зеркало заднего вида.

– Ох, епрст, – Ракшас выдал непечатную фразу, рука схватила рацию. – Гони, Баламут! Гони!!!

Горизонтальные доски забора разлетелись далеко в стороны, взорвавшись щепками от удара вынесшейся откуда ни возьмись твари. Воплощённый кошмарный сон безумного орнитолога с пропорциями африканского страуса. И без того немаленькая птица переродилась в нечто ужасающих размеров. Серая кожа, полностью лишившаяся оперения, хаотично покрылась роговыми бляшками. Крылья развились в мощные конечности, оканчивающиеся длинным острым когтем. Голенастые ноги размылись в стремительном беге. Толстая длинная шея с внушительным зобом вытянута вперёд. Маленькая голова обросла костяными гребнями и наростами. Глаза переместились с боков головы в переднюю её часть. Клюв разросся до чудовищных размеров, изогнулся хищным крюком и обзавёлся массивными режущими кромками.

Ракшас форсировал двигатель, рывком влез между БРДМ и обочиной, после чего выровнял скорость. Две машины неслись бок о бок. Стрелка спидометра застыла на ста десяти километрах в час. Ракшас снова глянул в зеркала. Тварь уверенно приближалась.

– Баламут, быстрее, догоняет, – Ракшас чуть не раздавил переговорное устройство в кулаке.

– Не могу, иду на пределе, – выплюнула ответ рация.

– Твою мать, не уйдём, – Халк перелез на задний ряд сидений, открыл дверь, перебираясь в кузов. В открывшемся люке бронемашины появился Седой, разворачивая свою турель. Короткими очередями задолбил, пристреливаясь, один пулемёт, минутой позже присоединился второй. Здоровяк добрался до своего «Утёса». Свинцовый поток двумя пунктирами трассеров сошёлся на туше монстра. Бронебойные пули впивались в уродливое тело, полетели кровавые ошмётки. Разъярённый клёкот на секунду перекрыл рёв двигателей. Ракшас вцепился в руль, превозмогая желание вдавить педаль газа в пол. Глаза с трудом отрывались от зеркал заднего вида в коротких попытках контролировать дорогу. Холодный пот стекал вдоль позвоночника. Тварь ещё ускорилась, почти нагоняя. Чудовищный клюв приоткрылся в обещании скорой и мучительной смерти.

– В шею бейте, в шею!!! – заорал Ракшас, увидев, что до чудовища остались считанные метры. В какофонии боя его, само собой, никто не услышал. Да и не слушал, если честно. Не до того сейчас. Парни на пулемётах и сами сообразили. Росчерки трассеров переместились выше. Пулемётчики вцепились в гашетки мёртвой хваткой. Выстрелы слились в сплошной грохот, гарантированно перегревая стволы. Да кому они нужны будут через пять минут, эти стволы. Ставка ва-банк.

Клацанье пустых затворов растворилось в шуме моторов. Пулемётные короба опустели. Теперь точно пипец. Ракшас уже не смотрел на дорогу. Внимание целиком приковано к происходящему позади.

Хорошая всё-таки штука жизнь, где бы ни была. И калибр двенадцать и семь тоже хорош. Голова чудовища вдруг дрогнула и съехала на бок, повиснув на лоскутах кожи и сухожилий. Измочаленный обрубок шеи зафонтанировал чёрной кровью. Тварь какое-то время неслась за машинами с прежней скоростью. Затем начала спотыкаться, путаясь в ногах и, в конце концов, завалилась на бок, проехав по дороге ещё метров тридцать. Могучее тело монстра затряслось крупными судорогами. Конечности хаотично дёргались, вырывая куски асфальта страшными когтями.

Машины синхронно остановились метров через семьсот. Ракшас выдернул ручник, на подкашивающихся ногах подошёл к заднему борту кузова. Халк застыл бронзовой статуей, вцепившись в рукояти пулемётного станка. Седой стеклянными глазами смотрел куда-то вдаль. Из «Каймана» доносился трёхэтажный мат. В течение этих десяти минут рейдеров можно было брать, как говорится, голыми руками. Но ступор понемногу пошёл на спад, люди стали приходить в себя. Халк первый загремел железками, перезаряжая свой пулемёт. Баламут сменил командира, вытащив наверх новый короб с патронами, и трясущимися руками начал те же манипуляции. Седой, всё так же молча, хлопнул Ракшаса по плечу, красноречиво мотнув головой, и взгромоздился кузов. Пикап взвизгнул резиной, разворачиваясь, потихоньку покатился к поверженному монстру. Громадная туша лежала бесформенной кучей, периодически покрываясь судорожной рябью. Смертоносные конечности замерли, впившись когтями в дорожное покрытие. Седой не стал растягивать сомнительное удовольствие собирания трофеев. Два удара топора, и голова монстра летит в кузов. Стук по крыше – можно уезжать. Баламут изъелозился в турели, обшаривая стволом округу в ожидании новой напасти. Седой перепрыгнул на броню, согнал маленького механика на его штатное место и нырнул в люк. Через минуту колонна двинулась дальше, восстанавливая походный порядок.