Дмитрий Шатров - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Везунчик из Пекла или В поисках золотой жемчужины

Картина ниже по склону, там, где твари настигли беглецов, была ещё ужаснее. Кошмарное, безумное месиво истерзанных тел. Оторванные конечности и откушенные головы. Вырванные куски плоти с отчётливыми следами острых зубов. Разбросанные внутренности из вспоротых животов. Кровавые потоки стекали меж камней, скапливаясь глубокими лужами в ямах и ложбинах ущелья. Трупы монстров, изрешечённые пулями, лежали вперемешку с телами их жертв. Тяжёлый запах пороховой гари, крови, внутренностей и дерьма забивал дыхание.

Капитан поморщился. То ещё зрелище. Командир третьего взвода, молоденький лейтенант, блевал за ближайшим валуном. Остальные вроде сдерживались, но тоже были слегка зеленоватые лицом. Мельников отошёл в сторону, увлекая за собой подчинённых. Хватит любоваться, не выставка в картинной галерее. Подозвал к себе радиста. Один вид подбежавшего сержанта говорил об отсутствии связи, что он и подтвердил в коротком докладе.

События накладывались одно на другое, нагнетая обстановку. Творилось явно что-то из ряда вон выходящее. Вертушки не прилетели, несмотря на то, что назначенное время уже вышло. Радист не прекращал попыток наладить связь, но эфир молчал, выдавая лишь шорох помех. Высиживать дальше было нечего, и капитан принял решение. Короткое время для фото-видеофиксации произошедшего, и подразделение получило приказ выдвигаться в обратную дорогу к пункту временной дислокации. Там есть отцы-командиры с большими звёздами на погонах и умными головами на плечах, вот они пускай и разбираются.

Рота вытянулась в походное построение, ощетинившись стволами автоматов. Передовое охранение скрылось из вида. Фланговые отряды цепко осматривали горные склоны на предмет новых неожиданностей. Установленный порядок никто не отменял. Бойцы, немного пришибленные видом необычных чудовищ, удвоили внимание. Даже видавшему виды капитану было не по себе. Давала знать о себе непонятная жажда, не особо реагирующая ни на питьё воды, ни на мятные леденцы. Несколько бойцов чувствовали себя откровенно плохо. Пока это состояние списывали на горячку минувшего боя. Главное сейчас – дойти до своих, а там медсанбат есть, медики помогут. Недалеко уже, часа полтора ходу осталось, должны дотерпеть.

Через полтора часа вопросов прибавилось. Колонна вышла из леса и упёрлась в спины бойцов передового дозора. Те столбами стояли на опушке и озадаченно чесали затылки. Капитан выдвинулся вперёд и тоже остановился в недоумении. С этой точки должен был открываться вид на светлые кубики временных сооружений их расположения, стоящие на отшибе районного центра за сеткой металлической ограды. Но Игорь ничего не увидел. То есть, сам посёлок был, а вот войсковой части не было. Участки домов на окраине упирались своими заборами в заросший пустырь без всяких следов каких бы то ни было построек. Да и сам посёлок был какой-то не такой. Капитан, пожалуй, не смог бы объяснить свои ощущения, но не такой и всё, хоть ты тресни.

Такие чудеса не приснились бы и в страшном сне. В задних рядах колонны возникла нездоровая активность, послышались крики. Причиной стали два бойца из тех, которые первыми пожаловались на плохое самочувствие. Эти двое навалились на впередистоящего сослуживца, пытаясь впиться ему в шею зубами. И одному из них это удалось. Брызнула кровь, раненый боец рванулся из цепкого захвата, пытаясь зажать рукой рваную рану, и тут же обмяк. Видимо порвали сонную артерию. Построение рассыпалось, люди старались держаться от поехавших головой соратников подальше. Ну не стрелять же в них, в самом деле. Ситуацию взял под контроль матёрый, прошедший горнило многих войн, прапорщик. Неуловимо быстрое движение, два мощных удара прикладом, и помешавшихся вояк скрутили по рукам и ногам.

Этот этап событий Игорь постарался потом забыть и не вспоминать больше никогда. Безумный марш-бросок в никуда. В посёлке напоролись на монстра, похожего на тех, что были в ущелье. Понесли первые потери. Тварь неожиданно напала из засады – прыгнула с крыши одного из домов. Пока её удалось успокоить, она успела порвать насмерть пятерых бойцов. Редкие местные жители бездумно лезли под автоматы, кидаясь в атаку с голыми руками. Личный состав редел на глазах, превращаясь в сошедших с ума созданий, когда по одному, а когда и по нескольку человек сразу. Их обездвиживали и оставляли в надежде вернуться, когда появится хоть какое-то объяснение происходящему. Боекомплект постепенно показывал дно. Безумно хотелось пить. Здоровье ухудшалось с каждым часом.

К случайной деревне вышли всего трое из всей роты. Капитан Мельников, матёрый прапорщик Егорыч, тот самый, который успокаивал первых людоедов, и молодой командир третьего взвода Трифонов, не совладавший с собой в ущелье. Три человека из ста. Таких потерь не бывало даже в самых ожесточённых боях. Двигаться вперёд заставляла лишь сила воли, так было нехорошо. Лейтенант вдруг оживился и рванул без оглядки, перебегая улицу по диагонали. Увидел голубую колонку сквозь штакетник забора, и жажда задавила осторожность. Прапорщик лишь удручённо покачал головой и подобрался, как бойцовый пёс, готовящийся к драке. Словно не желая разочаровывать ожидания Егорыча, треснул одиночный выстрел. Эхо заметалось между домами. Лейтенант вскрикнул, оседая на дорогу. Издали донеслось довольное ржание.

– Э, военный! Ты что забыл на нашей земле? За воду надо платить, – раздался самодовольный пронзительно-противный голос.

Прапорщик метнулся через дорогу, прикрываясь углом дома. Капитан прижался к забору, вдоль которого они шли в тот момент и, пригибаясь, двинулся вдоль него. Узнаваемо зафырчал двигатель, в поле зрения выехала вездесущая «буханка». Унитарный цвет «хаки», внедорожная резина, мощный кенгурятник. Жёсткие сетчатые конструкции защищали окна. Смотрелась она в таком постапокалиптическом тюнинге несколько необычно. Характерно протрещал ручной тормоз, из машины вышло четыре человека. Все молодые, смуглые, бородатые, похожие друг на друга как яйца в инкубаторе. Кожаные куртки поверх камуфлированной пары, на ногах – кирзовые берцы военного образца. Головы охвачены чёрными платками с вязью арабского письма. Трое вооружены автоматами Калашникова, разобрать модель капитан не смог, мешали ветки палисадника. У одного в руках была снайперская винтовка Драгунова. Он, по всей видимости, и стрелял. Со всей вальяжностью мира они подошли к лейтенанту, обступая его со всех сторон. Тот, который был с винтовкой, пнул молодого офицера, стараясь попасть сапогом в раненую ногу. Трифонова скрючило от пронзительной боли.

– Ты знаешь, где ты? Что? Не слышу! – новый удар заставил раненого взвыть. – Ты не знаешь? Я тебе сейчас объясню!