Марик Лернер - Все не так, как кажется [litres]

– Держи его от меня подальше, Лео, – отпуская Вадима, сказал уже почти спокойно. – А заодно и этих обезьян.

Ведь мог остановить, не захотел. За мой счет воспитание опять проведет.

– Я не лезу первым, но от меня не откупишься, а когда начинают угрожать…

– Я ничего такого, – заскулил Вадим.

– Вести машину сможешь? – уточнил Лео.

– Да, – с задержкой ответил Вадим.

– Вот и езжай домой. И ты тоже, – это уже мне. – Иногда не только ОБО надо знать, еще и мозгами пользоваться.

– Как скажешь, – взяв под руку Катю и поспешно увлекая ее за собой, согласился я. Ему не привыкать разгребать последствия.

– И что это было? – требовательно спросила моя девушка, не успели мы завернуть за угол.

Между прочим, пока все происходило, она не визжала, глупо не мельтешила, мешая, и не хватала за рукав с целью помирить или выяснить ненужные в тот момент подробности. Выходит, заслужила объяснения.

– Это был Вадим Артемьев, – сказал, старательно подбирая слова. – Внук Егора Григорьевича Артемьева.

Судя по недоумению, до Кати не дошло.

– Большой Артем.

– О! – сказала Катя с чувством.

В газетах пишут – глава московской мафии. Как обычно, врут. Нет у нас капо ди тутти капи [5] Capo di tutti capi – босс боссов, глава всех глав ( итал. ). . Есть девять семей, контролирующих районы и сомнительные отрасли. Эдакая конфедерация преступных группировок, в которой Большой Артем имеет немалый авторитет, однако отнюдь не может отдавать прямые приказы другим. Четкой подчиненности не существует, даже если не брать в расчет залетных и отморозков. И все же на собрании, решающем трения и сомнительные ситуации, почти всегда председательствует. Откуда и пошла легенда.

– Мой дед его отцу родной брат, – не дожидаясь продолжения допроса, сообщил я. – Потому знакомы с детства.

– Ага! Ты парнишка не из простых.

– Это не самое близкое родство, – продолжил я без особой охоты. – И гордиться им глупо.

– Ну не скажи.

– Моя семья не имеет отношения к его делам, – твердо заявил я. – И мы давно расплевались. Он допился до чертиков, иначе не стал бы подходить.

– Глядя на разницу в машинах, – хлопая по крылу моего «форда», до которого с задержкой добрались, произнесла Катя, – как-то не удивляюсь.

Сдался им всем мой драндулет. Колеса крутятся, чего еще надо? Он не для понтов бессмысленных предназначен.

– И чего не поделили? – потребовала ответа. – Оно ведь и меня касается.

– Вот отношение к девушкам и не поделили. Он на первых порах изумительный ухажер, денег немерено, способен многое себе позволить. Обаятельный до ужаса, остроумный, милый и легко поддержит разговор на любую тему. На некоторых действует безотказно. Только вот с головушкой не все в порядке. Обожает причинять боль партнершам. Садист, по-простому.

– Аморальный тип?

– Подлец натуральный, уверенный в безнаказанности. И это не юмор.

– Ты все хорошо понял? – уточнил я вполголоса, пока Гуреев давал последние наставления родителям пацана. – Обязательные периодические проверки, и, если хоть тень подозрения на ухудшение, сразу пишешь письмо на тот почтовый ящик.

– Чтоб отследить было нельзя? – шепотом спросил мальчишка.

Положительно умница. Я посмотрел на него с умилением. Натурально самые приятные люди – не сделавшие нам добро, а мы сами, совершившие нечто для другого. Не зря восточные люди считали себя ответственными за спасенных. Немного в ином смысле, и все же приятно до печенок.

Казалось бы, что такое две недели целительства, а совсем другой вид. Даже в весе прибавил. Еще бы, по всем показателям на восьмой день мы с ним вышли в образцовые здоровые. Вдруг, безо всяких причин, лейкоциты снизились до нормы, лимфоузлы пришли в норму, селезенка с печенью вернулись к прежнему состоянию. В целом пропали малейшие следы болезни. Десяток анализов показал полное соответствие норме. Такое иногда случается, пусть и крайне редко, однако не так резко.

Вот еще кто бы знал, чего мне это стоило. После каждого сеанса, когда просто сидел рядом с пацаном и болтал о всякой всячине, еле ноги таскал. А я ведь не развлекаюсь, а нахожусь на работе под бдительным оком многочисленных свидетелей и начальства. Пациенты меня всегда любили. Они думают, я внимателен к ним. А я просто-напросто выслушиваю жалобы. Все, что мне нужно узнать, я вижу уже через минуту. Оставшееся для постановки диагноза время создаю видимость внимания. Якобы щупаю пульс и прослушиваю грудь и спину фонендоскопом. Нельзя же за две минуты закончить осмотр! Да и сокращать плановое время осмотра не рекомендуется. Наш Гуреев непременно найдет, чем занять стажера. Про него еще до прихода в больницу рассказывали, как стонут и воют подчиненные. Но зато кто выдержал, реально получил приличные знания.

Положа руку на сердце, действительно дает много и помогает, объясняя. Да вот вряд ли я оставлю о себе приятное впечатление. Уж очень туго соображалось после четырех ежедневных сеансов наступления на рак.

Обычно к концу смены жутко тянуло в сон, а, отправившись с Катей на концерт, реально задремал. Аж стыдно. Зато и опыт лечения получил огромный. Я это сделал! Фактически доказал уровень магистра. Это не пули у гангстеров выковыривать. На такую степень вмешательства решатся единицы, в крайнем случае, без гарантии. Без опыта легко, спасая одно, загубить другое. У любых таблеток бывают противопоказания, а тут вламываешься в химию, биологию, анатомию и кучу сопутствующего. Снять симптомы могут многие. Убрать причину заболевания – иное дело. А я сумел!

– Просто мне еще два года учиться, где жить стану, неизвестно, и куда поеду после окончания, тоже.

– А вы разве не москвич?

– Я из Константинополя, хотя гражданство российское.

Вряд ли в школе объясняют в подробностях про тамошние внутренние закидоны. У нас там вообще чуть не у каждого гражданина Вольного города есть не меньше одного дополнительного гражданства. А то и больше. Но не излагать же ребенку хитрые подробности законодательства города международных контрабандистов и жуликов. Хотя там полтора миллиона населения. Не могут же все быть лицами с криминальными наклонностями, не так ли?

– Никогда не был на море.

– Еще поедешь.

Теперь уж точно когда-нибудь.

– Спасибо вам. – Поликарп прижался ко мне очень трогательно.

– Здоровья тебе, – хлопнул его по плечу. – Все остальное легко купить. Были бы деньги.

– Стажер Мироев, – потребовал начальник, обратив на меня «ласковый» взор. – Вы уже заполнили запросы на лекарства и материалы для детского отделения?

– Немедленно приступаю, – с виноватым видом пообещал я, в очередной раз роняя мнение о себе ниже плинтуса.

– Да уж хотелось бы, – съязвил он.