Антон Демченко - Небесный шкипер [litres]

С другой стороны, опасность-то при доставке грузов в подобные места действительно превышает среднестатистическую, да и для владельцев судов, что морских, что воздушных, перспектива лишиться трампа [4] Трамп – грузовое судно, перевозящее любые массовые грузы по любым направлениям нерегулярно, без определенного расписания («бродячее судно»), в отличие от лайнеров, использующихся для плановых перевозок по закрепленным маршрутам. в результате его конфискации какой-нибудь из сторон конфликта тоже не фонтан. Это сам факт ведения войны участники конфликта будут отрицать до последнего, а воспользоваться правом силы, запрещая посторонним шляться по «их» территории и отбирая средства «шляния», кто ж откажется! Тем более что потом можно будет с шумом и гамом свалить исчезновение чужого трампа на наглого противника. Понятное дело, что в такой ситуации и я не горю желанием попасть в число «пропавших без вести» и в зону боевых действий сунусь только с поднятой гондолой и в режиме максимальной маскировки.

Понимал ли я при заключении контракта, что груз будет горячий? Понимал, конечно. Как и рыжий айриш прекрасно понимал, что меня не обманут никакие печати и штампы на сопроводительных бумагах. Реальный вопрос только в одном… насколько горяч наш груз. Узнаю, что лежит в этих ящиках, смогу сопоставить опасность груза с данными мне Алистером намеками, а значит, смогу представить, насколько перспективен господин Алистер в качестве серьезного контрагента и можно ли иметь с ним общие финансовые интересы…

Ведь одно дело – везти, допустим, телефонные аппараты и катушки кабеля к ним и совсем другое дело – артиллерийские дальномеры. Будь то морские или воздушные, не суть важно. Первое, конечно, продукция двойного назначения и может применяться как для телефонизации какого-нибудь поселка, так и для прокладки линий связи на обороняемой территории. А вот второе, как ни крути, чисто военный груз, даже перевозить который не всякий трамп имеет право. С таким, и в обычном-то порту попавшись при выборочном досмотре, да без специальной лицензии на руках, живо в кутузке окажешься. А там суд, и если не сможешь доказать обмана грузоотправителя, то почти гарантированно получишь очень немалый срок. Одной конфискацией тут уже не отделаешься.

Опасно? Да, конечно. Но в «контрабасы» трусы вообще идут неохотно. А те, что все-таки решаются заняться этим ремеслом, обычно долго не живут. Они ведь, чуть что, при малейшей опасности груз в распыл пускают. А потом их хозяева «потерянного» начинают искать. И ведь находят… а затем долго и вдумчиво расспрашивают, пока горе-контрабандист не «сточится». Его пример другим наука. Зато у удачливых «контрабасов» и имя, и репутация такие, что с ними порой и официальные власти не брезгуют поручкаться. Кроме таможенников да пограничников, разумеется. Но это уже издержки профессии.

За размышлениями не заметив, как добрался до трюма, я остановился перед первым из доброго десятка ящиков, принайтованных вдоль переборок, покачался с мыска на пятку и, решительно ухватившись за пломбу, подал энергию на рунные цепочки. Ладони чуть засветились, и тонкая сталистая проволока в моих руках почти мгновенно раскалилась докрасна. Рывок. Подхватив кругляш пломбы, едва не улетевший под пайолы, я спрятал это свидетельство нарушения условий доставки в карман и рванул на себя боковую крышку ящика.

Ну-у, что сказать? Лицензий этот груз, конечно, не требует. Но и попадаться с ним любопытным досмотровым группам, пожалуй, не следует, по крайней мере, в зоне боевых действий.

– Ну, что скажешь, Федор? – спросил я, с полчаса понаблюдав, как младший Трефилов, ради такого случая освобожденный от очередной вахты на техпалубе, крутится у одного из ящиков, им же и распотрошенного.

– Это, несомненно, двигатель, шкипер, – протянул матрос, вытирая ветошью руки, измазанные машинным маслом.

– А то я не понял, – фыркнул в ответ, поглядывая на знакомые обмотки рунированных трубок, плотным коконом обнимающих рабочую камеру движка. Но Федор даже ухом не повел.

– Только странный он, – как ни в чем не бывало продолжил дозволенные речи Трефилов, и я с любопытством уставился на матроса. Уж очень интересно, к каким выводам он придет. – Для сухопутного слишком велик. Разве что на тяжелый грузовоз поставить, вроде наших русских дальнобоев? Так Фареры – не Транссиб, где там таким монстрам кататься? Мелкие дирижабли типа шлюпа? Тоже не годится. Даже нашей «рыбке» таких двигателей штук шесть нужно, иначе не летать будем, а дрейфовать по ветру. Да и вес великоват… Может, действительно это мотор для сеялок? Или какую-нибудь стационарную машинерию крутить. А что, если использовать его вроде нашей «шотландки», может неплохо получиться.

– На, почитай. – Я сунул Федору буклет, найденный мною в том же ящике.

Трефилов покрутил в руках напечатанную на неплохой бумаге книжицу и, усевшись прямо на пол, принялся с интересом ее листать. Но уже через минуту недоуменно нахмурился и, оторвавшись от чтения, уставился на распакованный нашими совместными усилиями двигатель.

– Тысяча двести лошадиных сил на двух тысячах оборотов… это ж зачем такой монстр нужен-то, а? Шкипер? – протянул Федор, недоверчиво глядя на меня.

Можно подумать, это я ему такую загадку подс… а, ну да. Только какой с меня спрос? Что нашел, то и всучил…

– На тот же шлюп проще обычный нагнетатель поставить, расход мировой энергии, конечно, повыше будет, зато масса куда меньше, и водяной тендер, как этому паровику, не нужен… Нет, не понимаю. Может, он действительно для сеялки, трактора или еще какой сельскохозяйственной машины предназначен?

– Как ты себе представляешь трактор с двигателем массой в добрых три тонны? – Я покачал головой.

– Никак. Я вообще трактор плохо себе представляю, – вздохнул Федор и хлопнул буклетом по ладони. – Идиотизм какой-то!

– Зашоренность, а не идиотизм, – поправил я матроса. Тот подозрительно прищурился. – Что?

– Шкипер, ты знаешь, для чего нужна эта дура, – ткнул он в меня обвиняющим перстом.

Я развел руками:

– Не знаю, а предполагаю. И ты, кстати, мог бы прийти к схожим выводам, если бы дал себе труд подумать. В описании что сказано? «Герметичное исполнение внешнего корпуса машины… устойчивость к коррозии и воздействию морского климата…» Так куда можно поставить такой мотор, учитывая его характеристики?

– На лодку какую-нибудь? Морскую яхту? Ну не разбираюсь я в этой ерунде мокрохвостой! – недовольно нахмурился Федор.

Я недовольно цокнул.

Ну да, как всякий небесник, Трефилов относится к «предкам»-мореходам с легкой снисходительностью. А потому неудивительно, что при всей своей двинутости на механике и технике Федя даже не задумался о таком применении стоящего перед нами двигателя. «Все, что ниже горизонта – не в счет», так, кажется, говаривал капитан Гюрятинич. А ведь он не просто небесник, а «купец»! Эх, сгубит здешних профи кастовость и склонность к ненужной фанаберии! Впрочем, почему «сгубит»? Уже в гроб загоняет. Вон тех же коллег-артефакторов вспомнить! Сидят как сычи по дуплам, гордые знатоки руники, поплевывают на невежд-обывателей да свою паранойю выращивают, все боятся, что их секреты кто-то вызнает и в таких замечательных специалистах отпадет надобность. А то и вовсе забьются под крыло всяким департаментам, а те и рады стараться! Любую ерунду в государственные тайны запишут, только волю дай. Оттого и науки здесь в загоне. А откуда взяться их развитию, если нет обмена информацией?! Из страха, из презрительного «быдлу не понять» молчат как рыбы об лед и, на тот свет уходя, с собой же все знания и забирают. А последователям да ученикам приходится тот же путь по десятому разу проходить только потому, что померший мастер, видите ли, боялся передать им какую-нибудь мелочь микроскопическую, чтоб конкурентов не наплодить. Вот и буксует здесь прогресс со страшной силой. Тьфу, идиоты!