Антон Демченко - Небесный шкипер [litres]

Выбросив из головы неприятные мысли о возможных проблемах, я принялся за дело и за сборкой торпед не заметил, как наступило время обеда. Я бы его, наверное, и вовсе пропустил, да кто ж позволит-то?! Проскользнувшая в мастерскую Алена решительно оторвала меня от подготовки корпуса уже второй торпеды и, можно сказать, отконвоировала сначала в ванную комнату, а потом и за стол. И ведь ни словом не обмолвилась о нашей с ее отцом стычке, хотя, ручаюсь, была в курсе утренних событий.

Уже входя в столовую, я чуть придержал невесту за талию и, шепнув ей на ушко короткое «спасибо», шагнул к столу. Отодвинув для Алены стул, я подождал, пока она сядет, и, приземлившись рядом, в предвкушении потер руки. От стоящей в центре стола супницы шел одуряющий аромат новгородских щей, а я за время работы в мастерской успел нагулять зверский аппетит. Иными словами, мне было совсем не до разговоров, братья отсутствовали, Трефилов сердито сопел и тоже, кажется, не был намерен болтать… в результате хоть какую-то беседу за столом поддерживали лишь Алена с матерью, не втягивая в нее ни меня, ни Григория Алексеевича. И надо отдать должное нашим женщинам, своим щебетанием они напрочь разогнали тяжелую атмосферу, которая, словно грозовая туча, начала собираться в столовой.

А когда обед подошел к концу и Алена закончила помогать матери с уборкой и мытьем посуды, она вновь пробралась в мастерскую, где я уже начал готовить корпус для третьей торпеды, и, протянув мне огромную чашку кофе, потянула все на ту же «переговорную» лавочку.

– Ну что у вас там с папой случилось? – устроившись у меня под боком, проговорила Алена.

– Да ничего особенного, – поморщился я. – Григорий Алексеевич беспокоится о вашей безопасности и слишком верит печатному слову.

– Угу… – задумчиво протянула Алена. – Переводя на русский язык, он взбеленился, обозвал тебя по-всякому и потребовал прекратить лезть в какие-либо авантюры. Небось еще и пригрозил чем-то, да?

– Как хорошо ты знаешь своего отца, – усмехнулся я.

– Ну уж, – фыркнула Аленка. – Просто я любопытна, и у меня хороший слух. Слышала, как мама песочит папу, вот и…

– Подслушала, да? – дошло до меня.

– А если и да? – с вызовом в голосе отозвалась она. – Так чем он тебе пригрозил?

– Тем, что я больше тебя не увижу, – не стал отпираться я.

– Что-о?! – И куда только подевалась моя милая и нежная невеста? Услышав мои слова, Алена просто взвилась. – Да как он смеет?! Да я… да он… Сбегу! Вот пусть только попробует меня забрать! В тот же час сбегу, клянусь!

– Тихо-тихо, солнышко! – Я прижал к себе пышущую негодованием девушку. – Не надо никуда сбегать. Никто тебя у меня не отберет, слышишь? А если попытается, выкраду.

– Обещаешь? – И смотрит…

– Конечно, – киваю в ответ и вижу, как Аленка довольно улыбается.

Лиса-а…

– Так, дорогой мой, и что ты там устроил? – Сейчас, после обеда, Марфа была решительно настроена раздобыть ответы на все вопросы, возникшие у нее утром после стычки мужа и жениха дочери, и на этот раз Григорию не удастся отвертеться и сбежать.

– Когда, где? – нехотя буркнул муж.

Женщина тяжело вздохнула, мысленно повторяя слова собственной матери: «Первые сорок лет детства у мужчин самые трудные». И хотя ее Грише уже куда больше сорока… но подростковый возраст, оказывается, тоже не сахар.

– Утром, во время беседы с Риком, – сохраняя видимость абсолютного спокойствия, проговорила Марфа.

– Да не было ничего особенного. Просто указал мальчишке на его ошибки, – попытался отмахнуться Трефилов.

– Мальчишка, да? А еще молокосос и щенок? – почти ласково проговорила женщина.

– А что, нет? – сверкнул глазами ее муж. – Ты вчера светографии смотрела, ахала. Обратила внимание на озеро над океаном, что Аленка светографировала в последнем рейсе?

– Конечно, красивое место. Сюр… сюрреалистическое, – произнесла Марфа.

– А знаешь, что оно находится на острове Вагар Фарерского архипелага? Того самого, вокруг которого уже год как война идет! И как мне величать малолетнего ветрогона, что поволок моих детей в зону боевых действий?

– Удачливым и умным ветрогоном, способным постоять за себя и за свою команду, – неожиданно усмехнулась в ответ супруга, чем напрочь сбила настрой заводящегося Григория, уже готового было взорваться от гнева. – Ты, похоже, вчера настолько проникся страхом за детей, что не слышал их рассказа об этом рейсе.

– Э? – опешил тот.

– Вот тебе и «э», дорогой, – промурлыкала Марфа. – Благодаря последнему рейсу мальчик не только набрал нужную сумму для покупки земли и постройки собственного дома, он умудрился оказать серьезную услугу альбийцам. Настолько серьезную, что те готовы дать ему подданство с правами эсквайра. Это, конечно, не боярин новгородский, но ведь и не сын булочника с Никольской, согласись?

– И как это должно оправдать поездку Рика в зону боевых действий?

– То, что вся команда вернулась из рейса совершенно без потерь, без единой царапины на корпусе дирижабля и с огромным прибытком, ты оправданием не считаешь? – вопросом на вопрос ответила Марфа.

– Голое везение! – фыркнул ее муж.

– Расчет, великолепный дирижабль, умение и толика удачи, – поправила его супруга. – Кто мне все уши прожужжал, что истинному капитану должна сопутствовать удача? Не ты ли, дорогой?

– Но риск!

– Без риска не бывает побед, – отрезала Марфа. – Это тебе скажет любой воин. Как и любой купец подтвердит, что без риска не бывает прибытка. А Рик как раз и воин, и купец, которому хватает удачи и на то и на другое. Таким зятем гордиться надо!

– Я бы предпочел гордиться внуками и правнуками, – огрызнулся супруг. – А с такими авантюрами моя дочь и ее жених рискуют просто не успеть порадовать меня ими. Лучше бы она вышла замуж за сына булочника. По крайней мере, жила бы спокойной жизнью.

– Тогда я тебя порадую, – усмехнулась Марфа. – Ты еще более глух, чем я думала, раз не услышал вчера рассказа самого Рика о его дальнейших планах. Иначе бы знал, что наш зять намерен завязать с карьерой каботажника, осесть на землях Альбы и вплотную заняться артефакторикой. Кстати, Алена хвасталась, что их ждут на приеме в замке Баллиндаллох, для представления шотландским эрлам как друзей клана Брюс.

– Ну да, и будут эти эрлы смотреть на них как на выскочек, – буркнул Григорий, с трудом припоминая вчерашнюю беседу, из которой он действительно выпал, едва поняв, куда именно ходил Рик в свой крайний рейс.

– На потомка Бельских и дочь урожденной Шуйской, как на выскочек? Насмешил, – неожиданно резко отозвалась Марфа, одним гордым поворотом головы заставив Трефилова вспомнить о непростом происхождении супруги. – Наши роды правили в русских землях, когда все эти Брюсы, Стюарты и Маклауды без штанов овец по горам гоняли.