Антон Демченко - Небесный шкипер [litres]

– Надо будет – сообщим, – коротко высказалась Алена, наконец справившаяся со смущением, накатившим на нее, едва речь зашла о наших будущих детях. Что ж, ладно. Закроем тему… пока.

– Аленка права. Пока этот вопрос не актуален, – кивнул я, поддерживая невесту. – Вот когда дети будут, тогда и озаботимся его решением. А сейчас мне куда больше интересно другое.

– Что именно? – присев на краешек скрипучего полукресла, стоящего у огромного зева камина, выложенного из дикого камня, поинтересовалась Марфа Васильевна.

– Если информация обо мне известна в Твери, то сколько времени понадобится, чтобы новость о нашем с Аленкой обручении дошла до Новгорода?

– Вечность, – сверкнув глазами, припечатала моя будущая тещенька.

– Вы так в этом убеждены? – прищурился я. – Смею напомнить, что я из Новгорода не от обывателей бежал, а от разведки.

– Абсолютно, – все с той же полной уверенностью в своих словах отозвалась Трефилова-старшая… или все же Скопина-Шуйская, а? Я всем своим видом изобразил сомнение, и теща вынуждена была развернуть свой ответ: – Сведения о принадлежности к роду из семейных архивов не вправе получить даже государевы дознаватели, ни под каким видом. Тайна рода. А уж о том, чтобы допущенный к архиву родович сам о подобном распространялся, и речи быть не может. Свои же удавят идиота… вместе с чадами и домочадцами.

– А как же тогда Савелий Скуратов? – спросила Аленка. – Ему-то сообщили!

– А могли промолчать, – кивнула Марфа Васильевна. – Но тут другое дело. Шуйские с Бельскими в союзе, а полученная информация касается обоих родов. Опять-таки вопрос очень щекотливый, от него в будущем может зависеть судьба дружеского рода, и если скрыть имеющуюся информацию, а она потом невесть какими путями всплывет, то тут не то что доверие между союзниками, сам союз рухнуть может. И хорошо еще, если без кровной мести обойдется. Нужна им такая мина?

– Да как она всплывет-то? – удивилась Алена. – Мы же никому говорить не собираемся!

– А князья об этом знают? – вопросом на вопрос ответила Трефилова и, поднявшись с кресла, обвела нас долгим взглядом. – То-то и оно, милые мои.

Оставив за собой последнее слово, Марфа Васильевна глянула на бьющие полночь большие «башенные» часы, стоящие в углу комнаты, и, пожелав нам спокойной ночи, павой выплыла из гостиной.

– Мне вот интересно, а окажись моя матушка не из «тех Бельских», когда бы я узнал о твоем высоком происхождении, душа моя? – пробормотал я, обнимая прижавшуюся ко мне невесту и провожая взглядом величественно удаляющуюся Трефилову-старшую.

– А мне интересно, когда бы я сама об этом узнала? – в тон мне проговорила Алена. – Ну матушка, ну…

– Конспиратор, ага, – рассмеялся я, заслужив изучающий взгляд от резко развернувшейся в моих объятиях невесты.

– Рик… Кирилл… Как тебя называть-то теперь, княжич? – с легкой улыбкой спросила она.

– Как тебе будет угодно, княжна моя, – улыбнулся я в ответ. – Но я бы предпочел – любимый. А «княжича» оставь Шуйским с Бельскими, пусть они друг перед другом носы дерут.

– Согласна, – с явным облегчением произнесла Алена и спросила уже куда как серьезнее: – А в самом деле, как ты ко всему этому относишься?

– Да никак, – отмахнулся я и, подхватив со стола пергамент, продемонстрировал его Алене. – Видишь же, написано про какого-то незаконнорожденного Кирилла Скуратова-Бельского и его родительницу Людмилу Скуратову-Бельскую. И где тут хоть слово про рожденного в законном браке Рика Чернова, сына мастера меллингских верфей Гордея Чернова и его супруги, меллингской мещанки Милы Черновой? Про Рихарда Бюлова, шкипера яхты «Морай», я и вовсе молчу. А ты что скажешь?

– Я… я рада. – Крепко меня обняв, невеста довольно зажмурилась. Смешная она у меня…

– Аленка, а давай поженимся? – произнес я, зарывшись носом в почти рыжую гриву ее волос, и почувствовал, как девушка вдруг замерла в моих объятиях. И даже не дышит, кажется.

– Мы же вроде бы договорились обвенчаться после покупки дома? – после недолгой паузы тихо проговорила она.

– Ну да, помню, – вздохнул я. – Просто подумал… деньги на него у нас уже есть, но жильем-то мы собираемся обзаводиться в Шотландии, так? А на Оловянных островах ближайший православный храм находится в Лондоне, то есть во французских владениях. Учитывая натянутые отношения между Альбой и империей – не самый лучший вариант для нас. Зато в Меллинге храм есть. Древний, красивый. И родители твои опять же уже здесь… а значит, им не придется через всю Европу до нас добираться. Что скажешь?

– Скажу… скажу, что свадьба у нас будет через две недели, перед вылетом в Шотландию, – неожиданно четко проговорила Аленка и добавила чуть тише: – Раньше платье все равно не пошить. Да и тебе костюм нужен… потом с батюшкой в церкви договориться надо, гостей пригласить, место для пира подобрать… Раньше, чем через две недели, не успеем, точно.

– Значит, через две недели, – кивнул я. – Пойдем обрадуем твоих родителей?

– Наших, – вновь катастрофически покраснев, поправила она и договорила: – Завтра скажем, они уже спать легли, наверное…

– Ну завтра так завтра. Опять же братья твои с утра обещались из города вернуться…

– Да ну?! Неужто меллингский бордель сгорел? – делано изумилась Аленка.

– Если бы! – хохотнул я. – Нет, я их просил приехать, чтоб с торпедами мне помогли. Я первые четыре штуки уже собрал, надо их на яхту поднять да в боеукладке разместить, а то в мастерской уже не повернуться из-за этих чертовых труб. Мешают.

– И они так легко согласились прервать свой законный отдых? – недоверчиво спросила моя невеста.

– А куда им деваться было, когда рядом отец с матерью стоят и одобрительно кивают? – ухмыльнулся я.

– Хитре-ец, – покачала головой Алена. – Ладно, значит, завтра их всех вместе и обрадуем. За обедом, например?

– Договорились, – кивнул я. – А сейчас пойдем-ка спать.

– Пойдем, как только ты скажешь, под каким именем венчаться собрался, – неожиданно озадачила меня Алена, вывернувшись из моих рук. И вроде бы улыбается, но что-то такое в ее глазах…

– А что тут думать? – пожал плечами я. – Крестильное имя у меня – Кирилл. Так что, как ни крути, им во время венчания и звать будут.

– А фамилия?

– Пусть Бельский думает что хочет и пишет, как ему бог на душу положит, но я рожден в законном браке, в семье мастера меллингской верфи Гордея Чернова, – нахмурился я. – Так в церковной книге и записано будет.

– Кирилл Гордеевич Чернов и Екатерина Григорьевна Чернова, значит? – протянула невеста и, улыбнувшись, тряхнула головой. – Мне нравится.

– Мне тоже. Но в обычной жизни тебе все же придется некоторое время побыть Аленой Бюловой. Перед Альбой заглянем на Шетланды и нужные отметки на твоем тамошнем паспорте проставим.