Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

В сорок шесть лет он считался одним из самых успешных продюсеров Лас-Вегаса. Первый его хит зрители увидели двадцатью годами раньше. Слова «Джоэль Бандири представляет» на афише гарантировали первоклассное зрелище. Свои немалые доходы он вкладывал в лас-вегасскую недвижимость… Ему принадлежали доли в двух отелях, автосалоне, казино игровых автоматов. Заработанных денег с лихвой хватило бы ему до конца жизни, но Джоэль не собирался отходить от дел. Свою работу он обожал. Поэтому, скорее всего, еще ждала смерть на сцене, за решением очередной головоломной продюсерской проблемы.

Он посмотрел несколько малобюджетных постановок Тины и удивил ее, предложив не только поставить «Магию», но и наравне с ним стать продюсером шоу. Поначалу она не могла решить, браться ли за эту работу. Она знала, что он во всем стремился к совершенству, требуя от всех сверхчеловеких усилий. Волновала ее и ответственность за пятимиллионный бюджет. С такими большими долгами ей иметь дело еще не приходилось. Джоэль убедил ее, что она обязательно оправдает его ожидания и справится с поставленной перед ней задачей. Он во всем ее поддерживал, с его помощью она открывала в себе новые резервы энергию, обретала все большую уверенность. Очень быстро он стал не только надежным деловым партнером, но и добрым другом, старшим братом. И совместными усилиями они, похоже, действительно создали хит сезона, стоя в роскошном зале, глядя на артистов в великолепных костюмах, слушая восторженные слова, которые непрерывным потоком слетали с губ Джоэля Бандири, Тина млела от счастья, чего не получалось уже достаточно давно. А если и на премьере для ОВП шоу примут с таким же восторгом, ей, скорее всего, придется подвешивать к ногам свинцовые грузила, чтобы не взмыть в небо, двадцатью минутами позже, в 3.45, она уже вышла из отеля на вымощенную брусчаткой площадь отелем и протянула парковочный жетон дежурному на автостоянке. И пока он не подогнал ее «Хонду», стояла под теплыми лучами послеполуденного солнца, улыбаясь во весь рот, ничего не могла с собой поделать. В какой-то момент повернулась и посмотрела на отель-казино «Золотая пирамида». Она накрепко связала свое будущее с этим внушительным созданием из стали и бетона. Тяжелые стеклянные двери, окантованные бронзой, медленно вращались, впуская и выпуская сплошной поток людей. В обе стороны на сотни футов тянулись колонны из розового камня. Стены без единого окна покрыты гигантскими каменными монетами, которые словно водопадом сыпались с вершины. С наступлением темноты стены подсвечивались тысячами желтых огней, и здание действительно превращалось в золотую пирамиду. Тина полагала, что кто-нибудь мог бы сказать, что сооружение это безвкусное, даже уродливое, но она любила это место, потому что именно здесь ей дали шанс проявить себя. И сегодня, 30 декабря, жизнь в «Пирамиде» кипела. После относительно спокойной рождественской недели народ валил валом. Судя по предварительным заказам, Лас-Вегас шел на очередной рекорд. В «Пирамиде», с ее тремя тысячами номеров, не осталось ни одного свободного, и та же ситуация складывалась во всех больших отелях. В пять минут двенадцатого секретарша из Сан-Диего, бросив в игровой автомат пятидолларовый жетон, сорвала джекпот в четыреста девяносто пять тысяч. Об этом узнали и за кулисами. Перед самым полуднем два заядлых игрока из Далласа сели за стол для блек-джека, а в три часа поднялись, проиграв четверть миллиона, смеясь и подшучивая друг над другом. Кэрол Хирсон, подруга Тины, работающая официанткой коктейль-бара, рассказала ей о техасцах несколькими минутами раньше. Чаевые они давали ей зелеными фишками, словно не проигрывали, а выигрывали. И, принеся им за эти три часа с дюжину коктейлей, она заработала тысячу двести долларов.

В город приехал Синатра, возможно, в последний раз, остановился во «Дворце Цезаря», но даже в семьдесят лет он вызвал ажиотаж. В Вегасе его чтили больше других знаменитостей. На Стрип и в других, не столь роскошных казино, народ толпился и у карточных столов, и у рулетки, и у игровых автоматов.

До премьеры «Магии» оставалось четыре часа. Дежурный подогнал автомобиль, она дала ему на чай.

Ни пуха ни пера, Тина, — он улыбнулся. — К черту, — ответила она. До мой приехала в четверть пятого. Ей не требовалось много времени, чтобы принять душ, накраситься и одеться, вот Тина и решила запаковать часть вещей Дэнни. Выбрала правильное время для этого неприятного занятия. Пребывала в столь превосходном настроении, что даже вид его комнаты не смог опечалить ее. Так она, во всяком случае, думала. Чего ждать до четверга? Одежду она могла сложить в коробку и сегодня. Войдя в спальню Дэнни, сразу увидела, что мольберт — грифельная доска снова свалился на игровой столик. Она же приставила его к стене. На грифельной доске белели два слова:

НЕ УМЕР

По спине Тины пробежал холодок, прошлой ночью, выпив бурбона, она пришла как под гипнозом, и?..

Нет.

Она не отключалась. Не писала этих слов корявыми печатными буквами. Она не сходила с ума. Не относилась к тем людям, которые могли из-за такого рехнуться. Из-за такого — никогда. У нее здоровая психика и крепкая воля. Она всегда гордилась и первым, и вторым.

Как и в прошлый раз, схватила губку, стерла надпись.

Кто-то решил ее разыграть, ударив в самое больное место. Кто-то проник в дом в ее отсутствие и снова написал эти два слова на грифельной доске. Кто бы это ни был, он пытался напомнить о трагедии, разбередить рану, которая едва начала затягиваться.

Кроме нее, в дом имела право заходить только уборщица, Вивьен Неддлер. Она должна была прийти после обеда, но по каким-то причинам не смогла, и они договорились, что она придет вечером, когда Тина уедет на премьеру.

Но Вивьен, даже если бы и пришла в назначенное ранее время, никогда бы не написала эти слова. Старая добропорядочная женщина на дух не переносила подобные злобные шутки.

Тина порылась в памяти, пытаясь найти подозреваемых, и очень скоро ее поиски увенчались успехом. Майкл. Ее бывший муж. Она не заметила признаков взлома, а ключ, кроме Вивьен Неддлер, был только у Майкла. После развода она так и не поменяла замки.

Потрясенный смертью сына, Майкл затаил зло на Тину, непонятно почему обвинив ее в смерти Дэнни. Она разрешила Дэнни поехать в тот поход и тем самым, с точки зрения Майкла, обрекла его на смерть, словно сама сидела за рулем свалившегося в пропасть автобуса. Но Дэнни больше всего на свете хотел побывать в горах. А кроме того, вожатый отряда, мистер Джановски, уже шестнадцать лет водил скаутов в точно такие же походы, и один из детей не получил даже легкой травмы, ни же не собирались идти по местам, где нога человека ступала крайне редко. Нет, хотели пройти разумное расстояние по туристической тропе и подстраховались на все случаи жизни. Такой поход мог пойти мальчику только на пользу. Полная безопасность гарантировалась. Все уверяли ее, что проблем нет и быть не может. Она никоим образом не могла знать, что этот поход закончится трагедией, так и не начавшись, но Майкл во всем винил ее. Она думала, что за последние месяцы он внял голосу разума, но, судя по всему, ошибалась.