Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

Я уселся на ступеньки.

— Подойди поближе, — приказал Он.

— А теперь-то для чего?

— Для того, за что мы боролись, к чему стремились. Для того, ради чего ты похитил меня из лаборатории. Ради чего мы спасались бегством и прятались.

Я встал и подошел к пульсирующему телу Джекила-матки. Теперь, когда Хайд был уничтожен, я могу не высматривать особенности, которые позволили бы в случае чего отличить их.

— Боюсь, — сказал я, чувствуя приступ комплекса неполноценности, — что я немного туповат для твоих целей.

— Пора, — сказал Он и прикоснулся ко мне.

Его прикосновение было холодным, но ничего неприятного в нем не было.

— Пора начинать, — повторил Он.

Моя плоть затрепетала.

Его псевдоподы сделались тоньше, и Его плоть вошла в мое тело, добралась до клеток, до позвоночника…

— Ты будешь первым, — произнес Он.

…до мозга…

— Первым из новой расы людей.

— Ты изменяешь меня, — прошептал я.

— Да.

Дрожь и пламя, разлившееся по телу…

— Я изменяю тебя, Джекоб. Я наконец-то изменяю тебя…

Когда рассвело, Он перестал копаться в моих клетках, отпустил меня и извлек псевдоподы из моего тела. Я стоял рядом с ним, и мир был не таким, как раньше. Мир никогда уже не будет прежним. Эпоха дикости человечества ушла в прошлое. Я смотрел на все другими глазами. Даже такие простейшие вещи, как лед на стенках погреба или волосинки на моих руках, изменились. Я приобрел совершенно иной слух и теперь слышал то, что недоступно ушам смертного человека. Прислушавшись повнимательнее, я мог расслышать песню атомов. Мой нос ощущал совершенно новые запахи. Я знал, что мои органы осязания тоже изменились.

Я остался Джекобом Кеннельменом. И в то же время я стал кем-то другим.

Кем-то гораздо большим.

Он без слов сообщил мне, что нам пора в путь. Мы обменялись последними мыслями, забыв о холоде погреба, забыв обо всем, кроме соприкосновения умов.

Когда все было сказано, я поднялся из погреба в гостиную, а оттуда пошел на улицу, к снегоходу.

С неба неспешно падали хлопья снега.

Я поднял руку и почувствовал кожей ветер, ощутив тысячи потоков, из которых он был сплетен и которых я никогда прежде не замечал.

Мир был прекраснейшим драгоценным камнем, грани которого никогда не удастся исследовать до конца.

А впереди лежали звезды.

Я посмотрел вверх. Хотя уже наступил день, я мог разглядеть звезды, спрятавшиеся в небе. Больше они не смогут прятаться от людей. Через десять лет они станут нашими. А через тысячелетие нам будет принадлежать Вселенная.

А потом… При мысли о том, что произойдет, когда мы достигнем края Вселенной, я почувствовал укол сожаления. Но я быстро задушил начавший было подниматься во мне страх. Теперь мы стали другими. Когда Вселенная будет завоевана, мы найдем другого противника, с которым можно будет бороться.

Возможно, мы никогда не поднимемся на тот план бытия, на котором существует Он, но кто сказал, что не существует планов всего на порядок ниже Его собственного, доступных для нас, или, возможно, планов существования, параллельных Ему?

Я доехал до главной спасательной станции, заглянул туда и обнаружил одного из сотрудников. Я протянул руки к нему. Сперва он подумал, что я угрожаю ему, вскочил и приготовился защищаться. Тогда я потянулся к нему своим сознанием, соприкоснулся с его мыслями и успокоил его.

Мы простояли там шесть часов, и я проделал со спасателем все то, чему научила меня матка-Джекил.

И спасатель изменился.

Он вырос.

Станцию мы покинули вместе.

Первые апостолы…

Тайна Его плоти больше не была чем-то чуждым. Она стала неотъемлемой частью каждого из нас…

Волна межпланетной агрессии накрыла Вселенную. Безграничная власть оказалась сосредоточена в руках представителей Коалиции Превосходства Человека. Возомнив себя высшими существами, они принялись безжалостно уничтожать чужие расы. Немногочисленные обитатели планеты Димос, уцелевшие после кровавой бойни, стали для людей подопытными кроликами. Прибыв на Димос с официальной миссией, писатель Дэйвис совершил страшное преступление против Коалиции: влюбился в местную женщину Ли и осудил геноцид. Чтобы спастись от правительственных агентов, Дэйвис и Ли решаются на смертельно опасное путешествие к заброшенной крепости Зуб — древнему убежищу народа Димоса…

Первая небольшая порция неприятностей настигла их сразу же, как только они покинули борт звездолета на поле космодрома планеты Димос, — своего рода предзнаменование грядущих нелегких времен.

Стэффер Дэйвис спускался по ступеням трапа, покрытым гофрированной резиной, бок о бок со своим роботом-охранником Протеем. После утомительного перелета из центральных миров Альянса он был так взвинчен, что даже тихое побулькиванье пластиплазмы внутри сферического корпуса робота, увенчанного сверху конусом наподобие кепки, действовало ему на нервы чуть ли не до тошноты. Протей же находился в полном неведении о чувстве раздражения, охватившем его хозяина; каждая унция его бытия, каждая капля квазиплоти, циркулирующей по внутренним протокам, заменяющим кровеносную систему, была сконцентрирована на поддержании максимальной эффективности слежения за окружающим, чтобы не упустить ни малейшего признака проявления враждебности иных форм жизни, прежде чем те смогут причинить ущерб человеку, находящемуся под его опекой. Пока робот скользил по воздуху на гравитационных пластинах, напоминающих тарелки, его крошечные сенсорные датчики поблескивали в ярком солнце — некоторые из них и сами светились откуда-то изнутри Протея: янтарные, темно-красные и мягкие пульсирующие голубые огоньки. Два же его главных элемента визуального восприятия окружающего, прикрытые белыми экранами, похожими на катаракты, по зоркости ни в чем не уступали самой лучшей паре глаз, и даже во многом превосходили их.

Когда они находились уже на полпути к минибусу, который должен был доставить их в главное здание космодрома, с восточной стороны неба по воздуху бесшумно скользнула вниз летучая паукомышь; ее покрытые пухом кожистые крылья были широко раскинуты, когтистые лапы вытянулись, чтобы одним рывком содрать скальп с головы человека…

В банке данных с индексом этой планеты в памяти Протея содержалась информация о том, что летучая паукомышь — наиболее злобный маленький хищник, известный тем, что, даже не будучи особенно голодным, способен наброситься на трехрогого быка, оставив после себя пожирателям падали почти нетронутую тушу огромного животного. Размах ее кожистых крыльев не превышал восемнадцати дюймов, а вес — двух фунтов; единственно примечательными чертами — исключая, конечно, маниакальную решимость и полное отсутствие страха — были зубы и длинные ломкие когти, которые маленькая тварь постоянно оттачивала на осыпающихся известняковых склонах холмов своей родной планеты. Эти когти могли выпустить кишки человеку в считанные мгновения.