Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

— Он убил летучую паукомышь, едва мы успели выйти из корабля.

— О, не волнуйтесь, большинство этих тварей уже уничтожено. Они теперь стали очень редки.

— Мне бы хватило и одной. Чинуша нахмурился:

— Думается, что вы будете обрадованы, узнав, что поселитесь прямо в их птичнике. Одно из немногих местечек, что еще остались. Этот поселок использовался в исследовательских целях экспедицией социологов несколько лет назад и более-менее приспособлен для нужд человека. Работая там, вам будет легче осознать то, как аборигены жили, вернее, существовали. — Последние слова были произнесены с явным отвращением, словно крылатые люди недалеко ушли от невообразимых варваров. — Заповедник всего лишь в полутора милях от того места, где вам предстоит жить, — продолжил полпред, нервно разглаживая кончики усов обеими руками, словно приведение в порядок этой части растительности на лице могло соответственно навести порядок и в его смятенном разуме. — Вас обеспечат едой и всем необходимым.

— Заповедник? — переспросил Дэйвис.

— Ну да, место, где держат последних крылатых людей.

— Держат?

— Ну да… До тех пор, пока они… не перемрут. — Полпред явно чувствовал себя неловко и избегал пристального взгляда Дэйвиса. — У нас уже готова машина, чтобы отправить вас туда прямо сейчас. Если хотите, то следуйте за мной… Ваш багаж уже собрали и погрузили.

Они покинули офис через заднюю дверь, прошли длинным тусклым коридором к металлической, на случай пожара, двери и, открыв ее, ощутили на лицах приятное дуновение легкого послеполуденного осеннего бриза. Свежий воздух воспринимался с невыразимым облегчением после стерильной, пронизанной сквозняками от кондиционеров атмосферы похожей на усыпальницу штаб-квартиры Альянса. Черный, обтекаемой формы гравитационный автомобиль неподалеку покоился на своем резиновом ободе, его распахнутые двери напоминали разинутые рты.

— Да, кстати, — промямлил полпред после краткого замешательства, — жена просила насчет того, не могли бы вы… ну, у меня здесь первое издание вашей книги «Лиллианская девушка», и…

Дэйвис поставил свой автограф на книжке, забрался внутрь машины, дождался, когда Протей втиснется в нее с другой стороны, затем плотно сомкнул створки дверей, переключив соответствующий рычажок на консоли. Все это время представитель Альянса торчал рядом, терзаясь сомнениями по поводу того, на каких условиях они расстаются — дружеских или враждебных? Раз уж, как предполагалось, Дэйвис собрался написать проальянсный роман, чиновнику хотелось выглядеть любезным насколько это возможно. Писатели подобного рода в местной, только еще формируемой общине на планете были пока еще крайне редкими гостями. «Когда книга выйдет, — подумал Дэйвис, — этот жалкий бюрократ проклянет себя за то, что расшаркивался перед гостем». Они наверняка всучат Дэйвису счет за все услуги, которые сейчас оказывают ему бесплатно. Но пока было важно поддерживать в них заблуждение, что геноцид в книге будет выведен во вполне благоприятном свете, хотя бы для того, чтобы получить доступ к жилищам крылатых людей и собрать сведения об их архитектуре и, возможно, быте и образе жизни из первых рук. Он включил автопилот, откинулся на спинку сиденья и расслабился уже в тот момент, когда машина оторвалась от грунта и, урча, понеслась прочь из города вокруг космопорта, подальше от полпреда и квадратного серого здания штаб-квартиры Альянса.

Вскоре их солидный робоавтомобиль покинул упакованное в бетон пустое огромное взлетно-посадочное поле и выбрался на ухабистую дорогу, потребовавшую дополнительной нагрузки на компенсаторы гидравлических тарелок, которым пришлось поработать на всю катушку. Их с Протеем мотало то вверх, то вниз среди крутых холмов вперемежку с ровными участками земли, покрытыми зеленовато-голубой травой. Однажды какая-то хищная птица, хотя и гораздо менее злобная, чем летучая паукомышь, спикировала на лобовой экран. Протей тут же влепил в стекло псевдококон и уже только потом уяснил для себя, что Дэйвис находится в укрытии и надежно защищен от внешнего мира. Он втянул в себя весь свой арсенал из пластиплазмы и всю оставшуюся дорогу мирно предавался каким-то своим «размышлениям».

Дэйвис от всей души понадеялся, что ему не придется выслушивать из уст еще одного наймита Альянса всякую чушь о том, что на Димосе сплошь «тишь, гладь да Божья благодать». Что это с их стороны — все эти уверения о том, что здесь чуть ли не Рай земной, — просто психологический трюк, чтобы помочь убедить самих себя в правомерности истребления коренных димосиан, или же?..

Машина продралась через редкую древесную поросль у подножия холмов и оказалась перед первым из димосианских жилищ. Темные камни стен были плотно пригнаны один к другому без помощи известкового раствора; строение напоминало по форме башню высотой в девяносто футов, а в диаметре имело верных шестьдесят. Внизу находилось несколько круглых «дверей», расположенных, по-видимому, на равном расстоянии друг от друга. Крылатые люди, судя по всему, не все время проводили в полете, они явно не в меньшей мере пребывали и на поверхности планеты. Дэйвис не мог оторвать пристального взгляда от искусной постройки, пока их машина плавно проплывала мимо.

Возле тридцать шестой по счету башни машина опустилась в дорожную колею и остановилась, распахнув все двери, как только гравитационные тарелки прекратили свою работу, а корпус закачался на резиновых ободах. Протей первым выбрался наружу и незамедлительно приступил к патрулированию места высадки.

Но вокруг не нашлось ничего представляющего опасность и подлежащего уничтожению.

Дэйвис внес внутрь здания часть багажа; Протей неизменно находился впереди. Место и снаружи вызывало искренний интерес, внутри же производило поистине ошеломляющее впечатление. Сердцевина здания, куда они попали, миновав широкий проход, ведущий от самого входа, круто уходила ввысь и на высоте девяноста футов венчалась потолком, пропускающим дневной свет. Из этой сравнительно небольшой центральной части открывались похожие на амбразуры входы в комнаты, устроенные вдоль всего подножия массивной каменной кладки, представляющей внутреннюю стену башни. Архитектура поражала воображение дерзким сочетанием круглых и овальных форм, напрочь отметая традиционный, привычный глазу орнамент. Изображения аборигенов, парящих в воздухе, портили только аляповатые рисунки звезд, сделанные, судя по всему, совсем недавно. Он решил, что это наверняка художества тех самых социологов, занимавшихся здесь исследованиями, о которых говорил ему полпред. Зачем крылатым людям мечтать о звездах?..