Дин Кунц - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Выбери меня, Ник! — воскликнула Ганни Алекто. — Выбери меня!

— Я тебя уже выбрал, — ответил он. — Хочешь пойти, Хобб?

Глаза Хобба радостно блеснули.

— Да. Можешь рассчитывать на меня, Ник. Жрать и трахаться — это у нас завсегда, а вот такого еще никогда не было.

Хобб был мужчиной, поэтому в отобранную тройку Ник включил еще одну женщину. Азазель не была такой желанной, как Ганни, но умела и давать, и брать, так что после секса с ней создавалось ощущение, что ты побывал в камнедробилке, и требовалось время, чтобы прийти в себя.

Ник решил, что если они, добравшись до дна котлована, не найдут мать утраченных, то все равно смогут трахнуться внизу, среди всей этой вони, и это будет что-то новенькое, отличное от обычного.

Ганни, Азазель и Хобб взяли по фонарю.

Тоннель уходил вниз достаточно круто, но позволял спускаться на ногах, а не на пятой точке.

— Давай найдем пожирателя крыс! — воскликнула Ганни. — Давай посмотрим, что он делает внизу!

Все еще в пятнах крови (течь она уже перестала), со всклокоченными волосами, в разорванной одежде (в таком виде принимать гостей, конечно же, не представлялось возможным), в синяках и ссадинах, которые уже начали заживать, Эрика нашла винный бар. Достала бутылку «Реми Мартин».

Стакан поначалу брать не стала, но потом все-таки взяла, понимая, что Виктор опять задаст ей трепку, если увидит, что она пьет прямо из бутылки.

Эрика пошла в бильярдную. Она уже уяснила, что не может есть там, где хочется, но по-прежнему верила, что уж пить-то имеет право в любой комнате, если, конечно, заложенные в ее программу правила этикета не утверждали обратного.

Она включила плазменный телевизор, какое-то время переключала каналы. Не находила ничего интересного. Уже собралась выключить его, но наткнулась на сериал «Отчаянные домохозяйки», который ее просто заворожил.

Смотрела полчаса, следующая передача интереса не вызвала, выключила телевизор и прошла на застекленную веранду, которая примыкала к бильярдной. Свет зажигать не стала, просто сидела в темноте, смотрела на ухоженную лужайку, на причудливо подсвеченные деревья.

Не забывала прикладываться к бутылке, сожалея о том, что великолепный обмен веществ, который даровал ей муж-гений, слишком уж эффективно перерабатывает поступающий в организм алкоголь. Эрика сомневалась, что у нее будет гудеть голова и поплывет перед глазами. А так хотелось.

Возможно, она все-таки опьянела, потому что вдруг увидела на лужайке голого гнома-альбиноса. Он выскочил из тени под магнолией, метнулся к беседке и исчез в ней.

Когда уровень коньяка в бутылке понизился еще на пару-тройку дюймов, гном-альбинос появился вновь, перебежал от беседки к декоративной стене из винограда, за которой находился пруд с золотыми рыбками.

Спасибо энциклопедии литературных аллюзий, загруженной среди прочего в ее мозг, Эрика сразу подумала, что где-то рядом прекрасная девушка прядет из сена золотую пряжу, потому что Румпельштильцхен пришел, чтобы получить причитающееся ему.

Кинотеатр «Люкс», когда-то дворец, построенный в стиле арт-деко, давно уже потерял присущий ему блеск, и теперь в нем показывали старые фильмы, и лишь три дня в неделю. Для Девкалиона кинотеатр стал домом и базой для проведения операций, поэтому вчера он не открыл кинотеатр, чтобы целиком и полностью сосредоточиться на спасении мира.

Они встретились в полночь в фойе кинотеатра, где Желе Биггс поставил раскладной стол, а на него — большущую вазу, которую заполнил шоколадными батончиками, вафлями, пакетиками с орешками и драже.

Напитки предлагались в ограниченном выборе по сравнению с кинотеатром, работающим семь дней в неделю, но Карсон нашла себе ванильную колу, тогда как Девкалион и Желе остановились на «Рутбире». Майкл получил две бутылки шоколадного «Йо-хо».

— Если бы победа доставалась армии, в крови воинов которой больше сахара, — заявил Майкл, — мы бы уже выиграли эту войну.

Прежде чем они перешли к обсуждению стратегии и тактики грядущего сражения, Девкалион рассказал о пребывании Арни на Тибете. Карсон задала много вопросов, но заметно успокоилась.

Далее Девкалион поделился подробностями встречи со своим создателем на кухне отца Дюшена. Эта встреча насторожила Гелиоса-Франкенштейна, теперь он знал, что ему грозит опасность, а потому их шансы на успех заметно уменьшились.

Первый вопрос задала Карсон: как подобраться к Виктору так близко, чтобы его не смогла спасти созданная им преторианская гвардия?

— Я подозреваю, — ответил Девкалион, — что от наших планов толку не будет, потому что возможность представится нам сама и предугадать, в чем она будет заключаться, невозможно. Ранее я уже говорил вам, что его империя рушится, и с каждым часом — не днем — убеждаюсь в своей правоте. Он такой же самоуверенный, как и двести лет тому назад. Но он, и это сейчас самое важное, больше не боится неудачи. Он нетерпелив, да, но не боится. Несмотря на все ошибки, он так далеко продвинулся вперед, что верит в неизбежность реализации поставленной цели. А потому не видит, что все колонны, поддерживающие его королевство, прогнили.

Желе Биггс открыл пакетик с шоколадным драже.

— Я теперь недостаточно толстый, чтобы участвовать в шоу уродов, но в сердце все равно урод. И что толстякам шоу уродов несвойственно, так это храбрость под огнем. Если вы хотите, чтобы я вместе с вами штурмовал цитадель, то из этого ничего не выйдет. Поэтому мне нет нужды волноваться о том, что я не сумею перезарядить пистолет или ружье. А вот о чем я волнуюсь… если его империя рушится, если он теряет контроль над своими созданиями… что произойдет с этим городом, когда две тысячи биологических машин вырвутся из-под контроля? И если вам удастся убить Виктора, как поведут себя эти машины после его смерти?

— Насколько все будет ужасно, сказать не могу, — ответил Девкалион. — Но ужаснее всего того, что мы можем себе представить. Десятки тысяч умрут от рук Новых людей, прежде чем их уничтожат. Если говорить о тех четверых, что сидят сейчас за этим столом, я ожидаю, что в живых останется максимум один, даже если мы победим.

Желе, Карсон, Майкл молчали, размышляя о том, что все они — смертны, но наконец Карсон повернулась к Майклу.

— Не подведи меня, красавчик. Очень не хватает чего-нибудь остроумного.

— На этот раз ничем помочь не могу.

— Господи, — выдохнула она. — Тогда мы по уши в дерьме.

Какое-то время Эрика сидела на темной застекленной веранде и затуманенным «Реми Мартин» взором наблюдала, как голый гном-альбинос перемещается по поместью, призрачная фигура, которую она видела, лишь когда альбинос оказывался рядом с освещенными местами.