Виктор Глебов - Каратель. Том 1: Шпион поневоле

Но сейчас у Макса имелись дела поважнее копания в себе: нужно было соотвествовать отведённой ему Чрезвычайным Отделом роли, быть начеку и постараться выяснить, за каким лешим федералы отправили к мятежникам именно его, а не собственного профессионала. Но если лежать в постели, ответов не найдёшь. «Надо вставать», — сказал себе Макс и решительно открыл глаза. Затем приподнялся на локтях и взглянул на часы — они показывали начало десятого.

Макс отбросил одеяло, спустил ноги на пол и протёр глаза. Потом принял упор лёжа и двадцать раз отжался. Не хватало ещё превратиться в изнеженного лентяя. Нет, его новое тело требовало сурового отношения, оно должно было стать таким, как прежде, и чем быстрее, тем лучше. А главное, конечно, самодисциплина. Она — залог всего.

В комнату с тихим жужжанием влетел динсбот и завис над кроватью.

— Доброе утро, сэр! — проговорил он бодрым металлическим голосом. — Что угодно на завтрак?

Макс посмотрел на него с удивлением: обычно роботы не проявляли инициативы, а дожидались приказов. Этот же, похоже, караулил его пробуждение.

— Я бы съел отбивную с картошкой и выпил апельсинового сока. Но сначала мне надо сходить в ванную.

— Да, конечно, сэр. Прошу прощения, я совсем забыл.

— О чём, робот?

— Про ванную.

— Откуда ты вообще взялся? — Макс с подозрением оглядел динсбота.

Тот выглядел так же, как и прочие стандартные машины, но был слишком болтлив. А любое несоответствие чутко отмечалось подсознанием бывшего Карателя.

— Из коридора, сэр, — с готовностью сообщил робот.

— Кто тебя прислал?

— Никто. Посещение постояльцев входит в мои обязанности.

— Что за обязанности? — на всякий случай Макс передвинулся поближе к выходу из комнаты.

Его не покидало ощущение тревоги, а он привык доверять подобным вещам.

— Обслуживание постояльцев, сэр, — динсбот слегка повернулся вокруг своей оси так, чтобы снова оказаться лицевой стороной к Максу. — Я — робот-коридорный.

— Первый раз слышу.

— Вполне возможно, сэр. Я — новая модель, HR-203H. Запущена в производство только восемьдесят три дня назад.

— Ты кажешься довольно смышлёным, — заметил Макс.

— Благодарю, сэр. Мой процессор имеет седьмой уровень.

— Серьёзно? И что это значит, робот?

— Я умнее других динсботов. Примерно на двадцать четыре процента. Я могу обучаться, прогнозировать, владею…

— Ладно, перестань, — прервал его Макс.

Похоже, он ошибся, и из-за этого парень испытал лёгкий укол досады. Предчувствия — это хорошо, но нельзя же превращаться в параноика.

— Как скажете, сэр.

— Вас всё-таки стремятся сделать похожими на людей, да? — успокоившись насчёт робота, Макс направился в ванную.

— Не знаю, сэр.

— Ладно. Займись завтраком.

— Да, сэр.

Макс закрыл дверь ванной и пустил воду. Быстро помывшись и почистив зубы, надел халат и вышел. Динсбота не было, но на столе стояло то, что Макс заказал: отбивная, картошка и сок.

«Не так уж и плоха эта гостиница, — подумал Макс, садясь и беря приборы, — если её хозяин смог позволить себе купить этого робота последней модели».

Конечно, она не могла сравниться с шикарными отелями Нью-Йорка, Москваполиса, Большого Берлина, Токио, Осаки, Куала-Лумпура — гигантских мегаполисов Земли. Но там вообще жизнь текла по-иному. Макс видел по телевизору километровые башни из стекла и металла, ажурные конструкции мостов, двадцатиуровневые аэромагистрали, огромные парки, некоторые из которых висели в воздухе, поддерживаемые антигравитационными устройствами. Сплошная роскошь, запечатлённая в масштабе. Чрезмерность, избыточность. Символы достатка. Эти города словно кричали: «Мы задыхаемся от денег, нам некуда их девать! Что бы ещё такого придумать, чтобы потратить их?!»

И всё же Макс не хотел бы жить там. Земля для него была юдолью скорби, и он с детства стремился покинуть её. Не перебраться в город пошикарней, а оставить планету навсегда. Перевернуть эту страницу своей жизни.

Другое дело — Венера. Вторая колонизированная человечеством планета, на которой изначально размещались заводы высоких технологий. Их продукция и сыграла решающую роль в том, что Венера стала колыбелью робототехники. Макс не раз слышал, что там есть машины, чьи искусственные мозги не уступают человеческим. Да что не уступают — превосходят во множество раз! Даже мощные компьютеры боевых крейсеров по сравнению с ними можно считать всего лишь кучей микросхем, а ведь они вели многоцелевые бои и в общении создавали иллюзию полноценных личностей. Правда, слишком дисциплинированных и покладистых.

А ещё на Венере имелись многоярусные сады, возвышавшиеся над самыми высокими небоскрёбами, водопады и озёра с золотыми и красными рыбками, знаменитые казино, каждое из которых походило на маленький город. Там не было трущоб и бедных районов — во всяком случае, в рекламных роликах и выпусках новостей о них никогда не упоминалось. Венера являлась землёй обетованной, Эдемом, в котором человек мог забыть обо всём, что было, и не думать о будущем. Хотя Макс понимал, что ему нужно от жизни совсем другое — действие и риск — увидеть своими глазами воплощённую мечту homo sapiens он бы не отказался. Надо ведь держать в голове образ места, где однажды можно осесть, обрести заслуженный покой. Отдохнуть.

Покончив с завтраком, Макс перебрался в кресло и включил телевизор. Показывали какое-то шоу. На другом канале шла передача о городах-заповедниках — зонах, в силу различных причин изолированных от остального мира. Некоторые занимали целые хабитаты и даже сателлиты. Макс переключил канал и попал на прямую трансляцию концерта из Мраморного зала Дворца Содружества, правительственной резиденции Федерации.

Дирижёр, плотный человек в чёрном фраке, неистово размахивал палочкой, заставляя добрую сотню человек извлекать из инструментов волшебные звуки. Макс знал его имя: это был знаменитый во всей солнечной Системе Леонард Экер, заслуженный деятель искусств, лауреат каких-то там премий и так далее. Словом, он был конъюнктурщиком и представлял официальную точку зрения на музыку. Так же, как и Джон Уидоу, темнокожий композитор, чьё произведение под пафосным названием «Величие» как раз исполнялось.

Макс несколько минут слушал, потом протянул руку к пульту, чтобы поискать ещё что-нибудь, но в этот момент картинка концерта исчезла, и возникла заставка: на красном поле чёрный пентакль. «Экстренное сообщение!» — гласила надпись поперёк экрана. Макс ощутил, как внизу живота зарождается щемящее чувство.

На экране появился человек в военной форме цвета ржавчины. Несколько наград виднелись на левой стороне груди. Безупречная выправка выдавала старого офицера. Под мышкой он держал фуражку.