Владислав Бобков - Метаморф. Алчущий силы - 2

— Улавливаю, зеленая ты, рожа.

— Захлопнись, тщедушный человичишка.

— Я рад, что ты будешь прикрывать мне спину, хоть ты и дикарь.

— Тоже самое, хоть я удивлен, что люди оказывается вообще умеют сражаться.

Алекс растянул губы в ухмылке и развел руки в стороны, заставив эльфов на секунду замереть.

— Я пришел с миром. — уточнил он. Ноль внимания. Это начинало раздражать — Торговля? — его продолжали обходить. — Может просто покажите путь наверх?

Он тяжело вздохнул, когда его вновь проигнорировали.

— Парни, я в кои-то веки пытаюсь быть мирным. Может не будем ссориться? — сделал он последнюю попытку, дав своей совести огромный кредит.

— Молчи мужчина, — зло выплюнула эльфийка, с презрением смотря на Вульфса. — Положи оружие на пол, отмени свой артефакт, — она кивнула на горящий над головой огненный шарик. — И закрой свою вонючую пасть. Ты посмел вторгнуться в наши владения. Более того, ты не проявил никакого уважения ко мне, жрице великой богини! Твои проступки уже заслуживают смерти, не усугубляй их долгими пытками!

— Вот значит, как? — хмыкнул Алекс. — Ну что же, никто не скажет, что я не пытался.

— Что ты там бормочешь, мужчина? Немедленно… — повинуясь команде, из темноты выскользнуло несколько черных щупалец, утащив за собой парочку темных эльфов. Те не успели даже пискнуть, когда чудовищная сила выжала из их тел весь воздух. Палач умел отлично скрываться, когда ему это требовалось.

Арбалетные болты, вспыхнув, осыпались безвредным пеплом, когда вокруг чернокнижника активировался магический щит.

— Зря ты меня все-таки не послушала. — выдохнул Алекс в резко расширившиеся глаза эльфийской жрицы, когда вырвавшиеся адские плети разрубили ее сопровождающих справа и слева.

Точнее они убили лишь одного, второй почти увернулся, но гудящее пламя отрубило ему ногу и руку.

Скулящий от боли эльф с безысходностью смотрел, как пламя на обрубках карабкается дальше, захватывая все новые и новые участки его тела. Спустя десять секунд калека, не выдержав страданий, перерезал сам себе глотку. Адское пламя недовольно заревело, когда столь желаемая им душа ускользнула из его цепких лап.

От осознавшей насколько же она недооценила опасность жрицы рвануло черное пламя, которое, впрочем, тут же бессильно потухло от охватившей его раскаленной хаотической сети.

Удар змеиной плети, оружия жрицы, был принят на меч. Зеленые кольца туго обернулись вокруг лезвия. Сверкнул жертвенный кинжал и сразу несколько хвостов со змеиными головами, дымясь и корчась, упали на пол.

Ударив широким фронтом пламенем хаоса, Алекс выпустил клубящийся красный дым в лицо эльфийки, которая по своей глупости приблизилась слишком близко.

Последняя попробовала заблокировать магию демонолога божественной поддержкой, но той не хватило. Эльфийка была отнюдь не в верхнем списке жриц темной богини, что было логично. Кто-то стоящий не стал бы охранять один из тайных туннелей.

Увидев, что случилось с их командиром, остальные эльфы решили не строить из себя героев, начав отступление. Вот только кто бы им позволил?

Заблокировав путь назад с потолка опустилась черная фигура, расправив десятки смертоносных щупалец.

Спустя пару минут, множества криков, вспышек пламени и предсмертных бульканий все было кончено.

Фелина Грейг’хул Насандри с трудом открыла глаза. Все ее тело невыносимо болело, но эта боль меркла по сравнению с тем, как раскалывалась ее голова. Перед глазами стояла кровавая пелена и звуки вокруг сливались в единый писк.

Внезапно стало легче и она глубоко вздохнула, попытавшись определить где она вообще находится.

— Наконец-то ты можешь соображать, а то уж я думал перестарался. — ироничный мужской голос ворвался в ее уши, разом заставив ощетинится.

«Какой мужчина осмелился так нагло разговаривать с женщиной, а тем более жрицей?»

Она собиралась это сказать, а также пройтись по его спине плетью, ровно до того момента, как чувство осознания не накрыло ее с головой.

Она вспомнила, кто именно сейчас стоял над ней, пока она связанная лежала внутри… Жутко светящейся пентаграммы.

Внутри темной эльфийке все связалось узлом. Будучи жрицей она видела тьму и участвовала в ритуалах, способных заставить посторонних сойти с ума. Их богиня принадлежала к темным божествам, следовательно, ей служили и демоны. Поэтому она отлично представляла их опасность.

Демоны, будучи созданными из самых отвратительных эмоций разумных, умели мучать кого угодно.

И прямо сейчас она находилась в полной власти одного из тех, кто считался чрезвычайно опасным даже по меркам темных эльфов.

Этот мир хоть и обладал довольно открытыми принципами по принятию гостей, тем не менее был достаточно недружелюбен по отношению к демонами и демонологам. Хантин обладал отличным барьером против особо злобных иномирных вторженцев, поэтому демонические планы старались держаться от него подальше.

Из-за этого призывать демонов, собственно, как и магию хаоса могли только по-настоящему опытные маги.

Фелина посчитала, что тот шар пламени был всего лишь необычным артефактным светильником с поверхности. К ее несчастью она сильно ошибалась.

— Я вижу, что ты достаточно пришла в себя, чтобы ответить на мои вопросы, — с неприятной улыбкой отметил маг, присаживаясь на корточки за пределами пентаграммы.

Грейг’хул вздрогнула, когда из тьмы выплыл один из демонов проклятого человека. Это был тот, который разорвал в мгновении ока нескольких воинов клана. Она попыталась что-то сказать, но не смогла, губы отказывались повиноваться.

— Нет-нет, — чернокнижник покачал головой. — Для разговора пока рано. Вначале я представлюсь. Меня зовут Алекс. Фамилия, уверен, нам не нужна. Так вот, эльфийка. У меня, скажем так, очень большой опыт общения с разными пленниками. В некотором роде из-за специфики моей работы.

Слова демонолога звучали довольно мягко, но жуткая ухмылка заставляла ее чувствовать себя все хуже и хуже.

— Поэтому я вывел некоторую формулу, — кивнул своим словам маг. — Пленники всегда считают себя умнее пленителя или склонны к некоторой грубости в начале знакомства. К тому же, ты темная эльфийка, и я уверен с мужчиной ты разговаривать не намерена. Поэтому чтобы мы с тобой преодолели этот досадный этап, я покажу тебе, что будет если ты меня огорчишь.

Стоило последнему слову сорваться с его мерзких губ, как пентаграмма вспыхнула и мир Фелины превратился в агонию.

Светящаяся печать на ее губах не позволяла ее кричать, но истошное мычание все же прорвалось через эту магию.

Корчившись от нестерпимой боли, она несколько раз ловила взглядом выражение лица своего мучителя. И увиденное заставило ее погрузиться в самые темные пучины отчаяния.