Владислав Бобков - Метаморф. Алчущий силы - 2

Вокруг сновало множество разнообразных рас. Некоторых из них Алекс видел впервые. Учитывая же, что он некоторое время жил в городе Тысячи Путей, это что-то да значило.

Кто-то толкнул его в бок, резкий удар внешней стороной металлической перчатки наотмашь по лицу, и воришка без чувств валится на каменный пол, орошая его кровавыми соплями. Его товарищи быстро подхватывают неудачника и скрываются среди узких каменных джунглей.

Алекс даже не сбавляет шаг, его никто здесь не знает, ему только предстоит заставить этот мир себя уважать или бояться. Его в одинаковой степени устроит оба варианта.

Вульфса приятно удивила чистота этого города. Он до сих пор с отвращением вспоминал тот мир, в котором очутился в самом начале своего пути. Благоухающие помои на улицах, стаи нищих и плавающие в водостоках отбросы — настоящий кошмар.

Наконец его путь закончился, выведя к черной стене с острыми металлическими шипами, направленными наружу. Он с интересом отметил, что некоторые острия не пустуют. На них покоились головы как эльфов, так и других рас. Некоторые из них были довольно свежими.

На высоких шпилях зданий развивались флаги, на которых был изображен белый паук сидящий на крысином черепе.

«Клан Карасшха — как раз то, что надо».

Поднявшись по нескольким ступенькам Алекс застыл перед одним из самых популярных проходов внутрь. Идущие по своим делам темные эльфы с подозрением и настороженностью смотрели на чужака, который не пойми, что тут забыл.

Никто не пытался грубить. Чрезмерная наглость и хорошее снаряжение чужака вызывали опасение у осторожных жителей глубин.

К счастью ожидание не продлилось долго.

Эльфы спешно расступались, пропуская опасно выглядящую эльфийку, идущую сквозь своих соотечественников будто тех перед ней нет.

Ее одежда была довольно свободной, открывая некоторые соблазнительные участки тела, но лишь глупец повелся бы на них. Важным был и столь знакомый амулет на шее в виде паучихи. Идеальное холодное лицо завершало образ.

— Человек, что ты забыл перед твердыней клана Карасшха? — красные глаза требовательно уставились на закованного в латы мужчину.

— Я хотел бы работать с вашим кланом. — многозначительно усмехнулся Алекс.

— Человек, что дает тебе наглость считать, что ты удостоишься такой чести? — в пренебрежении подняла бровь жрица. — Право работать на клан надо еще заслужить. Даже обычные темные эльфы молят чтобы удостоится такой чести, а ты всего лишь человек.

— У меня есть, скажем так, рекомендация. Смерть десяти воинов и одной жрицы клана Насандри будет достаточно?

Глаза эльфийки мгновенно сузились. Возникло ощущение, будто его рассматривают через оптический прицел снайперской винтовки.

— Человек, ты признался в том, что убил наших родичей. Более того, ты признался, что убил мою сестру, жрицу нашей Великой Темной Богини? Понимаешь ли ты тяжесть своего положения?

Алекс отметил, что вокруг них возникла темная дымка, защищающая приватность разговора. Впрочем, Вульфс не сомневался, что эта дымка в случае необходимости превратится в смертельное оружие. Стоявшая перед ним жрица была на порядок сильнее своей мертвой товарки.

Стоять перед разгневанной жрицей темных эльфов сможет не каждый. Давление ее ярости можно было буквально физически ощутить. А образы пыток, которые она постоянно ментально транслировала, могли сломить сопротивление даже сильного духом.

Вот только Алекса Вульфса давно уже нельзя было назвать обычным человеком.

— Неужели жрица клана Карасшха сожалеет о мучительной смерти жрицы Насандри? — издевательски протянул Алекс.

Эльфы ненавидят слабость и страх. Слабость для них словно приглашение вцепиться в глотку. С другой стороны, покажи силу и тогда у вас есть шанс хотя бы попробовать договориться. Танцы на лезвии ножа, вот как можно было олицетворить дипломатию с темными эльфами.

— К тому же, я знаю «игру», — многозначительно протянул он. — Любое убийство позволено, если нет свидетелей. Пока не пойман, ты не виновен. Разве не таковы принципы, по которым живут темные эльфы под сенью вашей темной богини? Или ваши заветы изменились?

— Осторожнее, человек, — ухмыльнулась эльфийка, переставая давить. Впрочем, это ничего не значило. Она могла атаковать в любую секунду, просто захотев. — Значит ты уверен, что они умерли незаметно и… Мучительно?

— Абсолютно. Ведь если ты демонолог, смерть твоих врагов частенько ужасна и поучительна.

— Хм-м, — уже с куда большим интересом протянула эльфийка, новым взглядом оглядев фигуру мужчины, а также на секунду вспыхнувшие губительные руны хаоса на его доспехах. — Вижу я, что вам есть что предоставить нашему клану. Если матриарх вами заинтересуется, мы вас найдем.

— Не смел о большем и мечтать, — оскалился Вульфс. Жрица отзеркалила оскал. Стороны величественно разошлись, впрочем, ни на секунду не открывая спину.

Алекс отметил уважительное «вам». Услышать такое от жрицы темных эльфов значило многое. Или она очень хотела его убить и поэтому усыпляла бдительность или была очень заинтересована в его услугах.

А может верны были сразу оба варианта. С темными эльфами никогда ничего нельзя было знать наверняка.

Как бы не был низок медный ранг в табели рангов авантюристов — это все же был полноценный ранг.

Живя на земле, Макс даже не представлял себе ужас и тяжесть такой вещи как кастовое общество.

Его предки клали жизни в революции, одной из самых страшных мировых войн и бесконечных великих стройках, чтобы их дети никогда не сталкивались с тем, что кто-то имеет большие права лишь по праву рождения.

Этот мир все еще не дорос до подобного понимания, поэтому рождение крестьянином обрекало ребенка на вечную, тяжелую работу, отсутствие перспектив, лекарств, надежды на лучшую жизнь и возможность считаться стариком лет к тридцати.

Страшный сон чиновников его прошлого мира, которые уже не знают, как еще больше повысить пенсионный возраст.

Отмычки, желая стать авантюристами, на время теряли принадлежность к любой касте. Они становились чужими для всех. Не правда ли, жуткая перспектива?

Человек, который не сумел присоединится ни к кому, считался бродягой, и их судьба могла быть еще более печальной даже чем у крестьян. По факту, бродягу не защищало вообще ничего. Любой мог рубануть его мечом или обокрасть, и никто бы его даже не обвинил. У крестьян был господин, которого могли бояться, у бродяг не было ничего.

Однако выполнив свой первый контракт на десять спусков, отмычки имели возможность подать заявку на вступление в общество авантюристов.

Тем не менее, люди подают заявки в разное время. Традиция же требовала внимательного рассмотрения каждого кандидата.