Тим Волков - Город Безликих [litres]

– А ты? – удивленно спросил Макс.

– Я? Я не могу ее здесь бросить. Простите, ребят, – сказал я и побежал к палатке.

Но путь мне преградил фриц с автоматом. Я уже хотел было броситься на него и перегрызть глотку – вот серьезно, состояние было именно такое – по фигу на все, но тут пуля разнесла ему голову, и он повалился на землю. А… это Ожогин, молодчага! Он подполз к ребятам и вовремя заметил врага.

– Спасибо! – бросил я ему, схватил автомат фрица и побежал к палатке. Внутри все горело. Часть балок упала внутрь. Раненые, если они тут и были, то им уж не помочь – костер из тел!

Хотя вон кто-то ковыляет. Да еще и не один…

– Настя! – крикнул я. Она тащила на плече раненого бойца, еще почти мальчишку. У парня едва усы начали пробиваться. Наверное, еще даже не брился ни разу, а тут… война!

Она увидела меня, замахала рукой, разгоняя дым. И тут крыша палатки рухнула на нас.

– Кто здесь? – тихонько спросил Юрка.

– Тс-с! – зашипела Лена, взяв парня за руку. Они начали медленно пятиться назад, стараясь не производить лишнего шума. Но каждый раз, когда они переставляли ноги, раздавался предательский плеск. Юрке казалось, что его можно услышать за несколько километров, настолько он был громким!

Снова рычание, но уже ближе. Оно было настолько низким, что стены коридора заходили ходуном, а с потолка посыпалась штукатурка.

– Он огромный, да? – спросил Юрка, вглядываясь в темноту.

– Тс-с, да говорю же тебе – молчи! Мы не знаем, что это за тварь!

– Может, он нас не будет есть… – промямлил Юрка. Иногда он храбрился, а иногда – наоборот, превращался в маленького ребенка, которому требовалась защита взрослых. Впрочем, Лена и не сомневалась, что это теперь и ее долг – защищать мальчика любой ценой.

– Уходи! Там – поворот! – сказала она и практически выпнула Юрку в соседний коридор.

– Нет-нет! – зашептал он. – Я не уйду.

– Беги, блин! Беги! – Лена едва сдерживала слезы.

– Нет, – шептал парень.

И тут вспыхнули глаза монстра. Огромные, с блюдца, желто-зеленые со зрачками-семечками. Тварь заревела и бросилась в их сторону.

– Беги! – заорала Лена, но парень ее не послушал. Рванул мачеху за собой. Они отлетели в сторону. И в этот момент огромная пасть твари, напоминавшей водяного дракона, мелькнула рядом. Юрка только и увидел, что зубы размером с его кроссовку. А еще – чешуя. Длинная, практически бесконечная.

– Я же говорила тебе бежать! Черт! – фыркнула Лена, сплевывая жидкость, которая успела попасть и в рот, и в нос. – Фу-у, блин!

– Фу-у-ухр! – повторил за ней неизвестный монстр.

– О, ему, похоже, тоже не нравится, – хохотнула Лена, хотя ей было ни разу не до смеха.

Монстр развернулся.

Тварь зарычала. Юрка почувствовал, как его обволокло горячим, но при этом ужасно вонючим воздухом. Словно мусорный бак взял и дыхнул на него.

И тут парень заорал в ответ:

– Убир-р-райся! Ты ур-род! Отстань от нас, а-а-а!

Тварь застыла. На мгновение ее глаза превратились в щелочки. Секунду монстр и парень смотрели друг на друга, а потом тварь бросилась на него.

Лена потянула Юру за собой. Тот уже чувствовал горячее дыхание монстра за своей спиной. Слышал шум, с которым тот протискивался следом за ними, в боковой коридор. За спиной клацнули зубы, послышалось недовольное ворчание твари.

Юрка развернулся первым.

– Кажется, он застрял! – сказал парень и захохотал. Лена повернулась и тоже засмеялась. В этот раз их было уже не остановить – весь стресс, который накопился за этот день, они высмеяли прямо в морду монстру.

Тот лишь мигал глазами да клацал зубами, но достать их не мог – его туша не смогла протиснуться в узкий коридор.

– Просто кто-то слишком много ест, – спародировал Юрка фразу из мультика про Винни-Пуха.

– Точно, – подтвердила Лена, а потом добавила, уже без улыбки: – Только нам все равно не выбраться отсюда.

– Тупик! – догадался парень, увидев стену позади. – Но, по крайней мере, тут можно надолго зависнуть – поржать вдоволь.

– Это точно!

Сверху открылся люк, раздался знакомый голос.

– Петросян. Его передают? Смешно сильно. Слышу! – это был Рон. – Лен. Юр. Вы тут?

«И откуда он только взялся?» – подумал Юрка.

Лев как раз опустил ногу на очередной танк, отчего башня вмялась в корпус, а дуло встряло в землю, как голова страуса, когда он заметил бегущего через поле боя Леху. Куда его понесло? Совсем с дуба рухнул вокалер, под пули-то зачем лезет? Но тот успел исчезнуть из виду – нырнул в дымящуюся палатку.

Раздался взрыв. Плечо обожгло огнем. Гитарист оглянулся и увидел, что по нему открыли огонь еще несколько танков, которые приближались с севера. Черт! Их слишком много! И хорошо, что танк еще не попал в него. Взрыв пришелся на многострадальное здание ДК, которое едва держалось, чтобы не развалиться.

Лев заревел и схватил первое, что попалось под руку. Швырнул увесистый предмет в ближайший танк. Оказалось – рояль. Тот угодил в орудие, его повело в сторону – и следующий выстрел тоже прошел мимо цели.

– Да-а, сами играйте свой «Рамштайн». Мне никогда не нравилась ваша музыка. Что за повторения?! «Ду хаст – ду хаст», «их виль – их виль» – вы там ничего больше придумать не можете, да?! Совсем в голове пусто?! Слушайте финский металл, уродцы! Может, чему научит…

Лева не договорил. Заметил палатку лазарета, которая сложилась внутрь. Над ней сразу взметнулось пламя.

– Черт! Там же Леха, – позабыв про все внутренние разборки, гитарист бросился к пожарищу. Отшвырнул горящую ткань, словно носовой платок, но живых не увидел.

«Неужели не успел?» – промелькнуло в голове.

«Капитан, проснись!»

Слабость душила, не давала открыть глаза, погружая в белесый туман.

«Капитан, проснись же!»

Частица разума, что не поддалась усыпляющему пению белизны, вопила вовсю, и Ожогин морщился, не желая ничего делать.

«Проснись!»

Нет, он не может. После того как попробовал связаться с Лехой, все вдруг стало каким-то размытым – тот был вне зоны досягаемости, а вот капитану стало нехорошо. Казалось, остатки тех малых сил, что еще были у него, растрачены окончательно на одну только попытку достучаться до Алексея. Капитан понял, что происходит что-то нехорошее – иначе почему он не смог найти парня?

Свет, до того дружелюбный, ласкающий его своим теплом, вдруг стал ярко-красным, как кровь, а по бокам и вовсе налился маслянистой чернотой.

Да что же происходит?!

«Капитан, проснись!» – вновь пропищал нудный голос, и Ожогин вдруг понял, что это он сам кричит и пытается вытащить себя из забытья.

На смену теплой безмятежности пришел ледяной страх. Он начал стягивать кожу на лице, заставляя капитана вскрикнуть от боли. Да, так даже лучше – надо кричать!