Василий Криптонов - Турнир [СИ]

Меня сопровождала мёртвая тишина. Молчали все — мои друзья, мои враги, зрители. Я вдруг подумал, что кое-кто из них, понаблюдав за убийством несчастного Болина, пожалел, что вообще сюда пришёл.

Моим соперником оказался парень лет двадцати пяти. В чёрной безрукавке и штанах — у меня было время убедиться, что это своего рода униформа бойцов клана Чжоу. Татуировки покрывали руки бойца так густо, что сливались в единое пятно. Но один рисунок я всё же разглядел: дракон на плече парня изрыгал языки пламени.

Я оценил остроумие судьбы. Дракон был жёлтым.

Мне показалось, что каменное лицо парня тронуло выражение сочувствия — дескать, извини, пацан, ничего личного. Конечно, он-то просто выполняет приказы, его не касаются разборки между мной и Киангом.

Что ж, парень… Искренне сочувствую, но сегодня ты, скорее всего, умрёшь. Потому что у меня такого опрометчивого поступка в планах нет.

Гонг.

— Порви его, Лей! — заорал вдруг Джиан. — Давай, порви! За нас! За Вейжа!

— За Вейжа! — подхватили остальные. — Давай, Лей!

Я не мог позволить бойцу победить.

И не мог позволить себе раскрыться.

Использование любой из доступных мне техник Нианзу срисует на раз. С него станется прервать бой, вынести Цюаню техническое поражение, а меня истребить — тут же, не выпуская из клетки, сопроводив происходящее какой-нибудь пламенной речью.

Я думал об этом, напряжённо застыв напротив бойца. Тот не спешил нападать — ждал моего удара. Вероятно, так же как предыдущий боец, получил указание убить меня не сразу.

Я медлил. В конце концов парню надоело ждать, и он ударил — провёл «вертушку», больше красуясь перед зрителями, чем всерьёз пытаясь задеть меня. Спешить ему было некуда — боец хорошо знал, кто из нас сильнее. Волосы парня были заплетены в длинную косу. Коса описала вокруг его тела эффектную дугу…

Всю, данную мне природой скорость, я вложил в этот миг. Шагнул вперёд, правой рукой заблокировал удар и врезал бойцу ногой под коленку. Тот явно не ожидал такой прыти. Опорная нога подломилась, и парень хряпнулся на пол так, будто пытался исполнить продольный шпагат.

«Больно, наверное, прям по…» — подумал я, непроизвольно скривившись.

Боец с рёвом вскочил, при этом подлетел он так высоко, что я нешуточно забеспокоился — не расшибёт ли себе бошку об потолок.

Теперь боец играть перестал. С его точки зрения, шоу уже было достаточно, теперь нужно было показать зрителям смерть. Больше он не делал дурацких «киношных» ударов. Он бил резко, быстро, безостановочно, заставляя меня отступать.

Я старался отступать по кругу, чтобы не столкнуться с решёткой, но возможности оглянуться у меня не было, а чувство пространства куда-то улетучилось.

В глубине меня отчётливо шевельнулся дракон. Он будто бы заглянул мне в глаза с немым вопросом: «Не пора ли прекращать этот балаган?». Я велел ему сидеть, и дракон нехотя унялся.

В тот миг, когда боец нанёс особенно сильный и резкий удар, работая корпусом, я уже понял, что облажался. И подтверждение не заставило себя ждать — в спину меня словно бы начали жалить разъярённые осы.

Я рванулся прочь от решётки — сделал то, что заставлял инстинкт. И кулак бойца немедленно врезался мне в скулу, отбросив обратно. Вновь стая ос впилась мне в спину…

Мысль о том, как на меня, избранника духа, подействует электричество, меня уже посещала. Почему-то мне казалось, что лучше бы этого не выяснять. Дух — это ведь тоже какая-то энергия. Если он воспримет происходящее как подпитку и, набравшись сил, грянет так, что публика охренеет от происходящего?

Дракон и в самом деле затрепыхался, но наружу не полез. Однако он снова заглянул мне в глаза, и я понял, чего он от меня ждёт. Понял, что могу сделать.

Электричество причиняло боль. А боль всё ещё делала меня сильнее. Это я вынес из родного мира, этому меня научила жизнь там: пока я преодолеваю боль, я — сильнее всех.

Я резко отпрянул от решётки, только на этот раз не инстинктивно, а с полным пониманием того, что собираюсь сделать.

Боец хотел выполнить прямой удар в челюсть. Я чуть сместился вправо, пропуская кулак мимо. Схватил жилистую татуированную руку и с силой бросился назад. Спиной на решётку.

Боль я встретил, как старую знакомую.

— Ы-ы-ы-а-а-а! — заорал боец, которого трясло, поскольку я держал его запястье.

Он дёрнул рукой раз, другой, потом, сообразив что-то, отпрыгнул. Удержать его я, конечно, не смог. Руку пришлось выпустить.

Я сделал шаг от решётки, которая наверняка отпечаталась у меня на спине. Пошёл навстречу бойцу, который попятился. В глазах у него сверкнул страх. Понятный и простительный страх — я шёл убивать.

Теперь бой повёл я. Удар за ударом, быстро и резко, не давая сопернику опомниться. Теперь он отступал, уступая мне шаг за шагом, сбитый с толку, деморализованный.

Наконец, после очередного удара боец повалился на решётку. Его тряхнуло, он отпрыгнул. Что-то его заставило в прыжке повернуться ко мне спиной. Длинная коса мотнулась у меня перед носом. Я машинально её поймал, и дальше руки всё сделали сами.

Я накинул косу ему на шею, как верёвку, дёрнул. Боец, захрипев, подался на меня. Я стремительно дважды обвил его волосами прут решётки и дёрнул.

Бойца швырнуло на решётку, он упал, не удержавшись на ногах, а я отступил.

Боец рванулся — и волосы начали его душить. Подался назад — и его затрясло электричеством.

Со стороны не было понятно, что происходит. Боец рвался, пытаясь встать — но выглядело это так, как будто пытается бороться с электрическими разрядами. Он пытался вырваться — и этим сам себя душил. На парне вспыхнула безрукавка, потом штаны. Коса тоже загорелась…

Когда она отгорела, всё было кончено. Тело парня сползло по решётке на пол, от которого уже отвели электричество.

— Победа… присуждается школе Цюань, — сказал Нианзу.

Тишина.

И вдруг, в этой тишине — чей-то несмелый хлопок в ладоши.

И сразу следом весь зал, как будто только этого и дожидался, взорвался овациями. Люди вскакивали с мест, свистели и аплодировали. Эта жесть их изрядно ободрила, и только мне было немного не по себе от той жестокости, которую я внезапно проявил.

Парень не заслуживал такой смерти. По идее, его вообще можно было не убивать. Но с другой стороны, что мешало Нианзу отключить ток раньше и сберечь себе бойца? Видимо, он просто не терпел слабых, а боец, проигравший ученику, слаб по определению.

Я повернулся. Нианзу смотрел на меня. Я спокойно выдержал его взгляд. В первый день ты пытался нас запугать своей «демонстрацией»? Вот тебе моя демонстрация. Лишь малая часть того, с чем тебе придётся столкнуться, если ты захочешь противостоять мне. А ты захочешь. Так приготовься же, сволочь.