Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Поев, Фаун снова задремала, и Даг это одобрил. Пусть поспит: так она скорее справится с потерей крови. Даг был достаточно опытен в уходе за ранеными, чтобы по прокладкам судить о том, сколько крови Фаун потеряла; мысленно сопоставив это с тем обстоятельством, что девушка была вдвое меньше любого дозорного, которого ему приходилось выхаживать, он порадовался тому, что кровотечение явно уменьшилось.

Когда Даг вернулся в дом, проверив, все ли в порядке с гнедой кобылой, пасшейся на лугу, ограду которого Даг починил, позаимствовав часть уцелевших досок забота, Фаун уже проснулась и сидела, привалившись к стене. Осунувшееся лицо девушки было серьезно, она задумчиво теребила свои спутанные кудри.

— Нет ли у тебя расчески? — спросила она Дага.

Даг провел рукой по собственным волосам.

— Разве я выгляжу таким уж растрепанным?

Улыбка Фаун показалась ему слишком слабой; впрочем, шутка большего и не заслуживала.

— Не для тебя — для меня. Обычно я перевязываю волосы лентой, иначе получается воронье гнездо — как сейчас.

— Расческа есть в моей седельной сумке, — криво улыбнулся Даг. — По крайней мере я так думаю. Где-нибудь на дне… Я не видел ее, должно быть, с месяц.

— В это нетрудно поверить, — весело прищурилась Фаун, потом снова посерьезнела. — А почему ты не носишь такую же прическу, как остальные дозорные?

— Я много чего умею делать одной рукой, — пожал плечами Даг, — вот только заплетать волосы в косу так и не научился.

— А кто-нибудь другой не мог бы тебе помочь?

Даг поморщился.

— Ничего не получится, если рядом никого нет. К тому же мне и так часто приходится просить об одолжениях.

Фаун удивленно посмотрела на Дага.

— Разве запас одолжений сильно ограничен?

Неожиданная мысль заставила Дага заморгать.

Действительно, ограничен ли? Хороший вопрос. Даг задумался о том, перерастет ли когда-нибудь он свое страстное стремление доказывать, что он способен обходиться без посторонней помощи, несмотря на увечье.

«Со старыми привычками трудно расстаться».

— Может быть, и нет. Я поднимусь наверх, посмотрю, что удастся найти. — Обернувшись через плечо, Даг добавил: — А ты лежи.

Фаун послушно улеглась, хоть и скорчила гримасу.

Даг вернулся с деревянным гребнем, найденным за опрокинутым комодом. Гребень оказался беззубым стариком, но причесаться им было можно, как Даг продемонстрировал на собственном примере. Фаун уже снова сидела, отложив в сторону завернутый в тряпку кирпич, — еще один обнадеживающий знак.

— Вот тебе, Искорка, лови. — Даг кинул гребень Фаун и пристально взглянул на нее, когда девушка неловко вскинула руку, а гребень отлетел от ее пальцев.

Фаун, в свою очередь, посмотрела на Дага с внезапно проснувшимся любопытством.

— Почему ты крикнул мне «смотри», когда кинул мешочек с ножами?

«А девочка сообразительна!»

— Старая уловка дозорных. Так мы учим девушек — а иногда и не только, — которые утверждают, что не умеют ничего ловить. Обычно дело бывает в том, что они слишком стараются. Рука следует за глазом, если им не мешает разум. Если я кричу «лови мяч», ничего не получается, потому что у них в головах такая картинка. Если я кричу, чтобы они считали, сколько раз мяч перевернется в воздухе, все получается прекрасно, потому что разум в этом не участвует. А мои ученики считают, что я творю с ними чудеса. — Даг ухмыльнулся, и Фаун робко улыбнулась в ответ. — Я не знал, играла ли ты со своими братьями в такие игры, поэтому решил действовать наверняка. Могло оказаться, что это наш единственный шанс.

Улыбка Фаун превратилась в гримасу.

— Единственной их игрой было бросать меня в пруд, что зимой не слишком-то приятно. — Она с сомнением посмотрела на гребень, потом осторожно начала расчесывать одну прядь.

Кудри Фаун, темные как ночь, были упругими и шелковистыми, и Даг поймал себя на мысли о том, как приятно было бы их коснуться… Вот и еще одно преимущество тех, у кого две руки. Даг вспомнил запах волос Фаун, которая прошлой ночью была совсем рядом. Пожалуй, лучше будет еще раз сходить посмотреть на лошадь…

К концу дня Фаун впервые пожаловалась на жару, и Даг и это счел хорошим знаком. Сам он уже давно обливался потом. Соорудив на крыльце в тени мягкое гнездышко из перин, он позволил Фаун подняться, чтобы дойти до него. Девушка устроилась, прислонившись спиной к стене дома, и стала смотреть на озаренные яркими солнечными лучами окрестности. Зелень полей, более темная зелень леса казались обманчиво мирными; на дальнем конце луга паслась лошадь. От сгоревших построек дым уже не поднимался. Одежда — ее и Дага — сохла на заборе, и Фаун удивилась: когда это Даг успел все выстирать? Даг тоже уселся на крыльце, вытянув длинные ноги и откинув голову, и закрыл глаза, наслаждаясь легким ветерком.

— Не знаю, что задерживает мой отряд, — через некоторое время заметил Даг, открывая глаза и глядя на дорогу. — Не могла же Мари заблудиться в лесу. Если они скоро не появятся, придется мне самому попробовать похоронить тех несчастных собак. Они становятся здорово вонючими.

— Собак?

Даг виновато пожал плечами.

— Хозяйских собак. Я их нашел за сараем. Похоже, это единственные животные, которых не увели глиняные люди. Думаю, собаки погибли, защищая хозяев. По-моему, их нужно похоронить достойно, может быть, в лесу, в тени деревьев. Собакам это понравилось бы.

Фаун закусила губу, не понимая, почему вдруг у нее на глазах выступили слезы, — ведь даже по собственному ребенку она не плакала.

Даг с неуверенным видом посмотрел на Фаун.

— Среди женщин моего народа потеря вроде твоей была бы личным горем матери, но она не переживала бы его в одиночестве. Рядом был бы ее мужчина, ближайшие друзья, родичи. У тебя же есть только я. Если ты, — он нервно мотнул головой, — хочешь поплакать, не думай, будто я приму это за слабость или отсутствие мужества.

Фаун с несчастным видом покачала головой.

— Должна ли я плакать?

— Не знаю. Я не знаю, как ведут себя крестьянские женщины.

— Тут дело не в том, что я с фермы. — Фаун стиснула кулачки. — Тут дело в моей глупости.

Помолчав немного, Даг нейтральным тоном сказал:

— Ты часто произносишь это слово. Хотел бы я знать, кто тебя так изводил.

— Да многие. Потому что я действительно была глупа. — Фаун опустила голову и стала смотреть на свои руки, которые теребили ткань слишком свободного платья. — Странно, что я говорю тебе о таком. Наверное, это потому, что я раньше тебя не видела и не увижу в будущем. — В конце концов, Даг был тем мужчиной, который выносил те отвратительные кровавые сгустки… До вчерашнего дня одна мысль об этом заставила бы ее умереть со стыда. Фаун вспомнила схватку в пещере, человека-медведя, убийственное дыхание Злого. Что такое по сравнению со всем случившимся какой-то рассказ о собственной глупости?