Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Риш улыбнулась солдату инженерных войск, ответившему ей неуверенной улыбкой. Определенно, подумала Теж, прекрасные сине-золотые леди с заостренными ушами ему раньше не встречались, да и вообще, видимо, опыт с леди любого цвета у парнишки невелик. Байерли, который таким недостатком не страдал, взял холодные ладони Риш в свои и принялся растирать.

В любом случае, когда прибыл эвакуатор «Скорой помощи» — крошечный, который только и мог протиснуться сквозь дыру в крыше — Риш и Гагата отправили наверх первыми. За ними по одному подняли Имолу и Ко, приставив к каждому по вооруженному охраннику. Потом полетели баронесса с бабушкой, папа с Амири и Гуля с Зуми. Следующей поднялась Жемчуг, а вместе с ней — Бай, не желавший надолго терять из виду своих подопечных. Теж ждала своей очереди вместе с Айвеном Ксавом.

Они поглядели вслед Жемчуг и Баю.

— А знаешь, — произнес Айвен Ксав странно негромко и мечтательно, — мне хотелось еще одно — пригласить тебя на танец. Мы ведь ни разу не танцевали. Я думал об этом прошлой ночью — об этом и обо всем, чего мы еще не успели.

«Того, чего мы не успели, хватит на целые годы». Она начала подозревать, что этот перечень нескончаем.

— Думаю, мне это понравится, — сказала она, и их руки встретились. — Я очень люблю танцевать.

— Значит, договорились, — и он крепко сжал ее ладонь.

Когда вернулся эвакуатор, Айвен Ксав подсадил Теж в машину со всей галантностью старинного фор-лорда, который помогает своей леди времен Изоляции подняться в экипаж. «Леди Форпатрил. Я могла бы к этому привыкнуть …»

Парящий медицинский эвакуатор был, считай, красиво названными гравиносилками. Он предназначался для того, чтобы поднять одного лежачего пациента либо, на крайний случай, двоих сидячих, плюс оператора в седле управления. Айвен, усевшийся по-турецки напротив Теж, всматривался сквозь прозрачный колпак. Пролетев сквозь крышу лаборатории, машина стала подниматься по свежей шахте, имевшей форму перевернутого узкого конуса. Солдаты инженерных войск верхом на похожих машинах опрыскивали ее стены каким-то связующим раствором, закрепляя почву. Эвакуатор миновал их, не задерживаясь.

Назвать цирком творившееся наверху было преуменьшением — у Айвена просто сердце в пятки ушло, когда они пролетели устье шахты и ненадолго набрали высоту. В дальнем конце бывшего скверика вертикально вниз уходила свежевыкопанная дыра, а его ближняя часть оказалась завалена коническим терриконом вынутой земли, почему-то казавшимся вдвое крупнее, чем сама шахта. Эта гора перекрывала сквер, тротуары, вываливалась на проезжую часть с обеих сторон — улицы перегородили ограждениями, и муниципальная стража направляла движение в объезд; к счастью, рано утром в выходной день машин пока было мало. Мостовая влажно блестела, но дождь наконец-то прекратился.

Повсюду в случайном порядке стояла тяжелая военно-инженерная техника; одни солдаты суетились вокруг нее, другие стояли и глазели. Куда ни посмотри, горели переносные прожектора, несмотря на занявшийся бледный рассвет. На углу бывшего парка, под временным брезентовым навесом, устроили командный пункт, откуда шло руководство земляными работами — и он перекрывал улицу еще больше. Рядом с ним стояло несколько медицинских наземных фургонов, судя по мигалкам — в ожидании и без дела. И над этим хаосом кружили машины воздушного оцепления, а далеко за ними Айвен, кажется, различил аэрокары новостных служб, чьи объективы были, несомненно, нацелены на эту диковинную картину.

Как раз у него на глазах прибыла команда службы биоконтроля, уже почти в полной экипировке, а одновременно с ними — группка мужчин постарше и не столь бравого вида. Одного-двух из новоприбывших Айвен опознал — это были не последние лица в имперском казначействе; они выглядели несколько неуместно тут — в центре полевой операции. Обе группы сошлись и заспорили с инженерами, чей приоритет выше.

И на все это взирала поверх своих стен и внутреннего двора штаб-квартира СБ. Прибавилось не только изрядное количество часовых у ворот с этой стороны — еще и несколько офицеров, вряд ли занятых делом, наблюдали за зрелищем, рассевшись на верху парадной лестницы или прогуливаясь вдоль ограды снаружи. Айвен успел заметить, как два СБшника по-дружески делятся плиткой рациона, но тут машина пошла вниз, приземляясь между командным пунктом и медицинскими фургонами.

Колпак машины открылся, Айвен помог выйти Теж и взмахом руки отогнал медтехника, пытавшегося на них спикировать. Но, развернувшись лицом к командному пункту, он вдруг осознал, что поспешил с этим жестом — изобразить небольшое недомогание в тактических целях ему сейчас бы не помешало.

На них надвигалась целая толпа. Возглавляли ее маман с Саймоном, посеревшим и натянутым, как струна, а сразу за их спинами Айвен разглядел генерала Аллегре и коммодора Дува Галени. Оба были одеты по полной форме, полы их шинелей хлопали на сыром ветру, однако небритые физиономии заставляли задуматься, в какой ранний час обоих по тревоге выдернули из постели. В любом случае, сначала Айвену пришлось высвобождаться из неистовых материнских объятий, прежде чем повернуться к старшим по званию и… не откозырять, поскольку он был в штатском, но хотя бы должным образом их приветствовать. Он был рад видеть, что после него такие же объятия достались Теж. Саймон просто молча и со странно обеспокоенным лицом пожал ему обе руки. Хотя возможность обнять Теж тот не упустил — да и какой мужчина на его месте отказался бы? Айвену показалось, что Саймон шепнул ей на ухо: «Теж, мне так жаль!» — впрочем, он не был уверен, что правильно расслышал.

Айвен встретился взглядом с Аллегре.

— Форпатрил, — отрывисто бросил тот, — вы несете ответственность за этот беспорядок?

— Бог мой, надеюсь, что нет! — с пылом отозвался Айвен. И тут же припомнил тот неприятный факт, что еще в космопорте (кажется, целый год назад) слепо подписал целую кучу бумаг. Одна обмолвка могла превратить его из доблестного спасенного в обвиняемого перед военным трибуналом, и Айвен, перебарывая усталость и пульсирующую головную боль, попытался сконцентрироваться. Оставалось только молиться, чтобы несметные богатства, найденные ими и ждущие своего часа под землей, по результатам описи и анализа в конце концов умиротворили всех.

А пока разделим ответственность… Айвен повернулся к Аллегре и уточнил:

— Вы выяснили что-нибудь еще насчет сержанта Абеляра и его бомбы?

— Что? — изумился Аллегре.

Это дало Айвену возможность рассказать всю историю и предоставить как доказательство «собачьи жетоны», по счастливой случайности завалявшиеся у него в кармане. Очевидно, Стар рассказала лишь о том, что касалось скелета и старой бомбы; теперь Аллегре был заметно благодарен за то, что получил на блюдечке разгадку хотя бы одной тайны из тех, что свалились на него этим утром. Особенно потому, что в ближайшее время ни у кого явно не дошли бы руки до анализа ДНК этого бедолаги, даже если бы после взрыва от него отыскали хоть кусочек. К тому же получалось, что ход снова за СБ, пусть и с задержкой на тридцать пять лет, что было только к лучшему.