Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Джоул чуть не подавился и уставился на нее широко раскрытыми голубыми глазами. Быстрота ума всегда была одной из самых привлекательных его особенностей, подумала Корделия.

— Если хочешь — подумай об этом, я тебя не тороплю, — я могла бы пожертвовать тебе несколько этих яйцеклеток и генетический материал Эйрела, и у тебя мог бы… у вас Эйрелом мог бы быть собственный сын. Или сыновья. Я имею в виду сыновей не просто биологических, но вполне законных. С X-хромосомой от Эйрела и Y-хромосомой от тебя потомки будут твоими неопровержимо по всем законам. Без этой проклятой смертельной приставки «Фор» перед фамилией.

Джоул наконец проглотил застрявший в горле кусок, запив его большим глотком вина.

— Это… это кажется безумным. На первый взгляд.

Он и правда слегка покраснел. Забавно. Ему, конечно, идет. А впрочем, ему всегда это шло. До самых глубин , вспомнила она и подавила улыбку.

— На Колонии Бета это было бы самое обычное дело. И на Эскобаре, и на Земле, да на любой продвинутой планете. — На нормальных планетах, как думала о них Корделия. — Господи, да даже на Комарре, и то. Этот биотехнологический трюк придумали уже несколько веков назад.

— Да, но не для нас, не для … — Он замялся.

«Не для Барраяра» — хотел он сказать? Или: «…не для меня»?

Вместо этого он сказал:

— Но ведь, как говорится, «мотовство до нужды доведет»? Э-э?

— О, нет. Не тот случай.

— И сколько… сколько таких яйцеклеток?

— Четыре. Надеюсь, ты понимаешь, что это не гарантирует четыре живорождения. Точнее, не гарантирует ни одного. Но как бы то ни было, это четыре генетических лотерейных билета.

— И долго ты размышляла над этим, хм… экстраординарным предложением? — Он всё так же смотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Ты уже держала это в уме, когда причаливала к станции?

— Нет, только после совещания с доктором Таном. Это было три дня назад. Мы обсуждали, что сделать с остатками. Я об этом никогда прежде не задумывалась. Он предложил мне пожертвовать безъядерные яйцеклетки клинике, чтобы там могли ими воспользоваться, и если тебя это не заинтересует, то я, вероятно, так и сделаю. Но потом мне пришла в голову идея получше. — В ту ночь она почти не спала, обдумывая это. А потом отказалась от бесконечного мысленного блуждания по кругу и просто пригласила Оливера на ленч.

— Знаешь, я никогда не думал… я отказался от мысли когда-нибудь иметь детей… — сказал он. — Была моя карьера, был Эйрел, было… было то, что было у нас троих. И это было больше всего, о чем я вообще когда-то мечтал.

— Да. Я всегда считала, что тебе недостает воображения. — Она с аппетитом взялась за куриный салат. — И в высшей степени недостает корыстолюбия.

— Как я мог взять на себя ответственность… — начал он и тут же осекся.

— У тебя полно времени, чтобы обдумать конкретные детали, — уверила его Корделия. — Я просто хотела подкинуть идею.

— Ага, и теперь это моя головная боль? — Оливер демонстративно схватился за голову. — Знаешь, Корделия, ты всегда отличалась некоторым садизмом.

— Ну, Оливер. Скорее напористостью. Насколько ты помнишь.

Он чуть не захлебнулся очередным глотком вина — стало быть, помнит. Прекрасно. Но следующая его реплика стала полной неожиданностью.

— Эверард Петер Джоул? — спросил он.

«Черт подери, он уже придумывает им имена!» Ну что ж… она придумывала имена своим гипотетическим дочерям в течение года. «Ничего себе, скорость реакции!» К счастью, у него есть время обдумать все еще раз на спокойную голову. И сквозь все страхи и тревоги, которые на него непременно нахлынут, — тоже. Она все это уже проходила.

— Мы на Зергияре. Здесь мы не связаны никакими традициями. Ты можешь выбрать любые имена, какие захочешь. Я собираюсь назвать свою первую дочку Аурелия Косиган Нейсмит. На самом деле их всех будут звать Косиган Нейсмит. Только Косиган станет фактически вторым именем, никаких дефисов или еще чего-то такого. — «Или приставки «Фор». — Не уверена, что впоследствии они будут мне за это благодарны.

— А что, хм… что по этому поводу думает твой сын Майлз? Или его клон-брат Марк?

— Я еще это с ними не обсуждала. И не намерена. Поставлю их перед фактом. Сказать, что это не дело Майлза, было бы неправильно. Но что не ему решать — это точно.

— А ты сама — или Эйрел — вы ему вообще о нас говорили? Он в курсе? Я никогда не был уверен до конца, то ли он все знает и принял меня, то ли просто не знает ни о чем.

Последний раз Оливер и ее сыновья виделись на изнурительных государственных похоронах. Не место и не время для таких разговоров.

— Э-э. Нет. Если говорить о взрыве мозга, Эйрел всегда оберегал Майлза. Я его позицию никогда особо не разделяла, однако должна признать, что так было проще всего.

Джоул кивнул с облегчением.

Она с минуту изучала его взглядом, а потом добавила:

— Эйрел тобой всегда очень гордился. Надеюсь, ты это знаешь.

У него перехватило дыхание, и он отвел взгляд. Сглотнул. Коротко кивнул. Вздохнул несколько раз. И вернулся к основной теме.

— Когда ты только начала об этом говорить, я подумал, что ты, возможно, хочешь попросить меня стать крестным отцом или — как это называется у бетанцев, со-родителем?

— Cо-родитель по закону, и чаще всего генетически, — то же, что и родитель, a крестный отец становится законным опекуном сироты в случае смерти родителей. И да, я столкнулась с необходимостью составить новое завещание. К счастью, мне доступны лучшие адвокаты на планете. Тебе, кстати, тоже придется в итоге этим заняться.

— Эйрел Косиган Джоул?.. — пробормотал он себе под нос, словно не слушая ее слов. Хотя она точно знала, что он все воспринял.

— Никто и глазом не моргнет, — уверила она. — Или Оливер Джоул-младший, или что угодно другое, что тебе больше нравится.

— А как мне… объяснить им про мать? То есть, что у них нет матери?

— Анонимно пожертвованные яйцеклетки, купленные в банке гамет, высшего качества. И это даже не будет ложью. Тебе стукнуло пятьдесят — кризис среднего возраста, — и ты внезапно решил вместо ярко-красного флайера завести ребенка.

Он пригладил рукой свои седовато-золотые волосы и странно усмехнулся.

— Я начинаю думать, Корделия, что мой кризис среднего возраста — это ты.

Она удивленно пожала плечами:

— Мне следует принести извинения?

— Ни в коем случае. — И он, скрывая смятение, просиял улыбкой.

Нет — они действительно слишком редко виделись последние три года. Они просто часто проносились мимо друг друга. И она, и Оливер — оба они мчались сломя голову по рабочим и прочим делам, часто на разных планетах или на противоположных концах гравитационных колодцев, и вдобавок овдовевшую вице-королеву весьма настойчиво охраняли в ее новом положении соло, а значит, ни о какой неприкосновенности личной жизни и речи нет. Задним числом она завидовала Эйрелу, его бывшей команде, которая не лезла в чужие дела. И тому, как на всех на них распространялось его прикрытие лояльности.