Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Она быстро вытащила из кармана визитку, набросала пару слов на обороте и протянула через стол.

— Это — врач, чтобы пройти обследование, если надумаешь зайти в репроцентр и оставить пожертвование. Мой главный бетанец, доктор Тан. Он полностью информирован. В свободное от работы время, мистер Джоул.

Джоул осторожно взял карточку и внимательно ее изучил.

— Понятно. — Он аккуратно убрал визитку в карман рубашки и тут же снова коснулся ее своими длинными пальцами, словно боялся, что она исчезнет. — Это потрясающий подарок. Мне бы такое никогда в голову не пришло.

— Ну что ж, у меня все. — Она вытерла губы салфеткой. — А теперь подумай об этом.

— Сомневаюсь, что буду в состоянии думать о чем-то другом. — Его улыбка сделалась иронической. — И кстати, спасибо, что не обрушила это на меня посреди рабочего дня.

Она шутливо отсалютовала в ответ.

Взгляд его потеплел.

— М-да… Уже второй раз Форкосиганы полностью переворачивают всю мою жизнь и направляют в ту сторону, которой у меня и в мыслях не было. Мог бы и догадаться.

— Первый раз был, когда Эйрел в тебя влюбился?

— Скажи лучше, обрушился на меня со своей любовью. Это было, как если бы на тебя рухнул дом. Не обрушился, а именно рухнул с неба.

Она усмехнулась в ответ.

— Мне это ощущение знакомо. — И с любопытством посмотрела на него, вспоминая. — Эйрел говорил со мной почти обо всем — я была его единственным надежным убежищем для той его части себя, пока не появился ты, — но он всегда был несколько уклончив относительно того, как у вас с ним все началось. Империя находилась в состоянии мира, Майлз благополучно заперт в Академии, политического напряжения почти никакого — не то, что раньше. Я полетела на колонию Бета навестить маму, оставив его в очередном состоянии тайной безответной влюбленности — не хуже, чем бывало раньше. Возвращаюсь — и что я вижу? Вас с ним, воркующих как голубочки, и беднягу Иллиана вне себя от ярости, почти что на грани срыва. — Всецело преданный Эйрелу шеф Имперской СБ, похоже, готов был разрыдаться от облегчения — или крепко выругаться, — обнаружив в ней не оскорбленную супругу, а невозмутимую союзницу. «Я знала, что Эйрел был бисексуалом, когда выходила за него замуж. А он знал, что я бетанка. Никаких мелодрам никогда не предполагалось, Иллиан». — Единственное, что меня удивило, это как вам удалось отбросить все ваши барраярские комплексы.

Выразительное лицо Джоула озарилось весельем.

— Ну… Боюсь, ты бы сочла, что это случилось не по бетанскому варианту, а скорее по барраярскому. Разумеется, почти без всяких уговоров, в чем я абсолютно не раскаиваюсь. Срок секретности у нас ведь по-прежнему пятьдесят лет, верно? Меня это вполне устраивает.

Корделия рассмеялась:

— Ладно, не важно.

Джоул поднял голову.

— А у него было много… э-э… тайных влюбленностей? До меня?

— Мне следовало бы предложить тебе сделку. — Джоул махнул рукой: «Ладно, не важно», — и Корделия улыбнулась: — Но я тебя пожалею. Нет, при том, что столицу прямо таки наводняли красавцы офицеры, его не интересовали те, кем можно только любоваться как дивным закатом или породистой лошадью. Для Эйрела в первую очередь было важно, что это за человек. Он всегда, когда мог, брал к себе на работу умных и одаренных офицеров, и если им случалось пройти первичный отсев, тем лучше. Офицеров с незаурядными качествами днем с огнем не сыщешь. Три в одном…

Джоул снова попытался жестом остановить ее, но Корделия только отмахнулась:

— Не перебивай! Он увидел тебя впервые, когда вручал ту самую медаль, верно? К тому моменту он уже подробно изучил отчеты об аварии на орбите — он всегда так делал, когда должен был вручать награду — и все твои предыдущие отчеты. Ты как минимум избавил императора от необходимости искать замену примерно сотне военнослужащих, обучение которых стоит очень дорого. — Неудивительно, что Эйрел взял Джоула на работу почти сразу же, как только получил разрешение врачей. Другая вербовка случилась чуть позже.

Джоул поморщился:

— Всегда такое странное чувство, когда рассказывают о тех событиях, а я о них практически ничего не помню. Последствия гипоксии, наверное, не говоря уже о потере крови. Так, во всяком случае, считали мои врачи из Имперского военного госпиталя. А мне оставалось только мучиться вопросом — что, если придется сделать это еще раз, а я не сумею вспомнить как ? — Он улыбнулся и покачал головой: — Господи, я ведь был тогда совсем мальчишка.

— Ты был старше, чем когда-либо прежде. Как и все мы, надо думать, — сказала она и, чуточку помолчав, спросила: — А раньше, до Эйрела, ты ни разу не задумывался о своей ориентации?

Он пожал плечами:

— Если не считать эксперименты в четырнадцать лет. Я до того встречался с женщинами, насколько позволяла карьера, — правда, не слишком часто. Но насчет ориентации — нет, ни разу не щелкнуло. После Эйрела я, кажется, понял, в чем дело. — Он поглядел на нее сквозь ресницы. — Поначалу я тебя жутко боялся. Думал, дело кончится тем, что моя голова тоже окажется в подарочном пакете.

— Да, мне не сразу удалось тебя успокоить.

— И я обнаружил, что с прославленной графиней-бетанкой можно говорить буквально обо всем. До тех пор я ни разу не думал о себе как о наивном деревенском мальчишке.

Корделия хихикнула.

— На колонии Бета для таких случаев есть специальные сережки. Их можно купить в любом ювелирном магазине.

— Ага. Кстати, напомни мне как-нибудь рассказать тебе о бетанском коммерсанте-гермафродите, с которым я познакомился, когда служил третий срок в конвое. Без твоих уроков я упустил бы… ну, в общем, это была совершенно необычная (колоссальная!) неделя. — На долю секунды его лицо преобразилось в сладостном восторге, всплывшем откуда-то из глубин памяти. Такого выражения Корделия не видела у него уже очень давно. В том, что оба они последние три года ходили как зомби и жили полностью на автопилоте, никакой загадки не было; вопрос в том, когда это стало привычкой .

— Я рада, что ты сумел преодолеть свою… э-э… застенчивость к тому моменту, когда снова приехал к нам на Зергияр.

— Возможно, этому помогли прошедшие годы и капитанское звание за плечами.

— Что-то, конечно, помогло, — дружески кивнула она.

Повисло чуть напряженное молчание.

Он покрутил ножку бокала; посмотрел ей прямо в глаза.

— Это будет нелегко и непросто.

— Так и раньше никогда просто не бывало. И почему же сейчас должно стать иначе?

Он рассмеялся — негромко, но искренне.

Они еще немного задержались обсудить деловые вопросы — на колонии Хаос деловые вопросы неисчерпаемы, — а потом вместе встали из-за стола. Он не предложил ей руку, хотя и мог сейчас это сделать вполне беспрепятственно, — а она, шагая рядом с ним к выходу, держала дистанцию. Джоул помог ей сесть в лимузин, который подогнали ко входу. Машина тронулась с места, и она, обернувшись, смотрела сквозь фонарь кабины, как он идет к своей машине. Он сел за руль и смущенно помахал ей, когда ее лимузин сворачивал на улицу. Его рука снова коснулась нагрудного кармана.