Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Ветер и в самом деле усилился. Они вышли на скрипучий причал. Ветер трепал ей волосы, и Корделия наслаждалась этим ощущением. Оливер посмотрел на запад и нахмурился, возможно, разочарованный тем, что сила ветра маловата. Для нее-то почти идеально, а вот Эйрела наверняка бы больше устроило настоящее буйство стихии.

— С вашей старой лодкой все в порядке, адмирал, — сказал Пенни, вместе с Рыковым помогая им забраться. — Для проката такая лодка — самое оно. Очень устойчивая, даже «чайники» в такой не перевернутся, а значит, и мне не придется их вылавливать. Думаю предложить ее тому парню в Новом Хассадаре как образец для его следующей лодки, если сторгуемся.

— Вы неплохо о ней позаботились, — с благодарностью сказал Оливер.

Рыков указал на спасательные пояса, лежавшие на сиденье. Корделия и Оливер послушно их надели. Такая уж них с Рыковым негласная договоренность — одна из многих, впрочем: она соблюдает требования безопасности, а он не стоит у нее над душой. Рыков по крайней мере научился трезво оценивать, что рискованно, а что нет. В отличие от не в меру ретивых молоденьких эсбэшников, которых направляли из Форбарр-Султана в службу охраны вице-королевы. Этих ей порой хотелось прибить их же инструкциями. Ей пришлось довольно жестко надавить, чтобы эти юнцы не увязались за ней сегодня. Личная жизнь . Странное понятие. Ладно, будет и у нее личная жизнь, если она не свернет с выбранного пути. Ох, скорей бы…

Пенни и Рыков оттолкнули лодку от берега, и ее руки словно сами вспомнили, что надо делать. Как только Оливер поднял грот, она стала держать кливер по ветру, а когда лодка оказалась достаточно далеко от берега, она смогла опустить выдвижной киль. Затем Оливер подтянул гик и взялся за штурвал, Корделия закрепила линь кливера в креплении, и они отчалили, заскользив по воде.

— Супер! — крикнула Корделия, обернувшись назад.

Озеро очаровательно, скалы вдалеке — потрясающие, вид с этой стороны стал ещё лучше: Оливер стянул с себя рубашку, подставляя солнцу белоснежную кожу. Он всегда был белокожим — раньше все время в космосе, теперь все время в офисе. Ну, допустим, ему уже не двадцать семь, а кому столько? И он никогда не был заморышем. Как приятно видеть его таким спокойным и счастливым! Оливер щурился от света, словно лукаво подмигивал.

— Жаль, что не удалось потерять наручные коммы, — вздохнул он, взглянув на свой.

Корделия кивнула: мол, и ее собственный при себе. И гордо заявила:

— Не знаю, как ты, но свой я настроила на вулканы.

— Что? — рассмеялся он.

— Я уже обучила персонал. У меня пять уровней экстренного вызова, когда меня можно дергать, различаются по степени экстренности: первый — «вам следует знать», второй — «дипломатический кризис», затем третий — «требуется вызов экстренной медицинской помощи», а вот четвертый как раз — можно беспокоить «только в случае извержения вулканов».

— Какой же тогда пятый уровень?

— Семья, — ответила Корделия. — Впрочем, поскольку они все за несколько П-В туннелей, тут мне ничего не грозит.

— А какой тогда уровень для императора Грегора?

— О, он тоже — семья.

— Ах, да. Конечно.

Лодка кренилась под ветром, набирая скорость. Корделия, развеселившись, улыбнулась Оливеру и сместила свой вес в сторону, для баланса. Когда ты в лодке с Оливером, точно не придется висеть, вцепившись в какую-нибудь дурацкую веревку и пальцами ног держась за банку, напрягаясь изо всех сил, когда черная вода стремительно проносится под твоей задницей. В этих зергиярских озерах обитали твари, с которыми не хотелось бы вместе искупаться.

Оливер дал отмашку, и они повернули, взяв курс мимо мыса напротив и дальше на самую широкую часть озера. Чисто проделано, кто бы спорил. Он предложил ей встать к штурвалу, а сам растянулся на носу и сонно ей улыбался. Затем перевел взгляд на паруса и на небо, словно пытался прочесть будущее. А может, просто переживал из-за несчетных проблем, которые не удалось утрясти, — что не столь прекрасно. И даже непродуктивно.

Немного погодя она посмотрела на запад и нахмурилась. То, что она увидела, надвигалось из-за стены ущелья, в нескольких километрах от них.

— Эти тучи очень темные. Что в прогнозе?

— Ничего не должно быть, я проверял. — Он приподнялся и посмотрел в том же направлении. — Наверное, гроза будет.

— Может, уйдет на юг.

— Хм-м…

Не сговариваясь, они сменили курс, направившись мимо полуострова прямо к пристани Пенни. Сейчас им приходилось совершать более сложные маневры из-за направления ветра. И до берега было не то чтобы рукой подать, ветер усилился, по озеру прокатывались волны с пенистыми гребнями, небо потемнело, и хлынул холодный дождь. Оливер благополучно привел старую лодку к пристани под одним кливером. Там их уже дожидались встревоженные Пенни и Рыков. Поймав швартовы, они вытащили Корделию на скользкие доски причала.

Пенни помог Оливеру спустить паруса.

— Потом просушим на солнце! — прокричал Пенни сквозь завывания ветра. — Этот шторм ненадолго. Эх, жаль, со временем неувязочка вышла!

— Ага!

Отогнав лодку на стоянку и убедившись, что шторм ей не повредит, они выбрались на берег по скользким каменным ступеням и нашли временное укрытие под кронами деревьев, стонущих под порывами ветра. Дождь не прекращался, пришлось перебраться на крыльцо старой хижины. И тут-то ливень разгулялся вовсю, обрушившись с новой силой.

Корделию била дрожь.

Оливер встревоженно спросил:

— Замерзла, Корделия? Не надо бы стоять тут, помокши до нитки…

— Да, лучше войти в дом, — заторопился Пенни. Очередной шквал ливня обрушился на козырек крыльца, и их обдало брызгами дождя. Он недовольно фыркнул. — Эк оно, погодка-то разгулялась. Давайте, заходите, в хижине очаг есть, растопим, враз согреетесь…

— Ага, хорошо бы, — сказала Корделия, прикинув, в какое замешательство приведет появление насквозь промокших гостей на Ма Пенни. Корделия помнила по прошлым встречам, что эта славная женщина не разделяет наплевизм своего супруга на классовые различия.

Оливер вопросительно повел бровью, смахнул воду с лица.

— А что, неплохая мысль, — сказал он.

И тут же стал действовать: впустил Корделию внутрь, развел огонь в очаге, сложенном из местного камня. И отправил Рыкова принести их снедь для пикника — тот уже всё равно промок.

Даже после всех этих долгих лет Корделия невольно вздрогнула, по-бетански ужаснувшись такому варварскому обычаю: сжигать дерево для тепла ? Но в камине уже весело заплясали рыжие язычки пламени, и она придвинулась поближе, согревая у огня иззябшие руки.

Корделии хижина Пенни напоминала домики в Дендарийских горах, в округе Эйрела. Как правило, в таких домиках только одна комната. Здесь внутреннее помещение было даже меньше, чем обычно, если такое вообще возможно. Как успела заметить Корделия, здешние строения расположились на берегу в некоем подобии архитектурной прогрессии, в зависимости от времени постройки — примитивная лачуга, деревенские домишки, и, наконец, комфортабельный современный сельский дом. Древняя хибара, куда их загнала непогода, была первобытным жилищем — настоящая хижина первопоселенцев. На двери из грубо отесанных досок вместо запора — веревочная петля, на окнах в переплеты рам вставлены старые бутылки. Но крыша, покрытая толстым слоем старого пластика и металла, надежно защищала от дождя. Меблировка ограничивалась узкой койкой, был еще столик с умывальником и колченогие стулья. На стене висела смотанная веревка — видимо, когда-то она служила Пенни для просушки одежды. Оливер размотал веревку, натянул рядом с очагом, зацепив за крюк на стене напротив, и повесил свою мокрую рубашку.