Вадим Булаев - Зюзя. Книга третья

Стало страшно.

– Слазь! Слазь! Кому говорю? – в исступлении вырвалось из меня. – Сейчас достану – и уши тебе оборву!

Вместо ответа кошечка грациозно подошла к краю навеса, спрыгнула и, совершенно не обращая на меня внимая, направилась к разумным. Те стояли, опустив головы. Сначала она потёрлась о Зюзю, ласково мурча, потом перешла к Росе.

Прощается...

Ну нет! Я в сердцах бросил велосипед на землю и кинулся к дурёхе, надеясь поймать, скрутить, засунуть в сумку и забрать с собой, даже против её воли. Не смог.

Разумная не стала убегать, а выгнулась подковой, грозно шипя. Рядом с ней встала доберман.

– Не нужно. Она так хочет. Нельзя заставлять.

И как-то сразу стало понятно – не получится. Не смогу я силой спасти свободолюбивую кошечку. Невозможно осчастливить против воли, как ни старайся. Порыв сам собой иссяк, теперь я просто стоял и смотрел на неё.

Ещё одна уходит... теперь нас всего трое. Надолго ли?

– Мяу...

Увидев, что я успокоился, Мурка подошла ко мне и без страха запрыгнула прямо в руки. Устроившись уютным, тёплым клубочком разумная ткнулась мне своим лобиком в нос, заурчав. Я несмело погладил волнистую шёрстку.

– Иди... – лёгкой волной тепла и нежности прошелестело у меня в голове. – Иди...

– Но почему?!

За кошечку ответила Зюзя, мой официальный переводчик.

– Она больше не хочет искать новый дом. Говорит – поздно. Просит не бояться. Говорит – она ни к кому близко не подойдёт, чтобы не заболеть. Просит не мешать.

– Мяу... – в подтверждение этих слов высказалась разумная, а затем остро посмотрела мне в глаза. – Мяу...

– Делайте что хотите, – обессиленно выдохнул я и поставил Мурку на землю.

А затем решительно подхватил велик и направился к выходу, не оборачиваясь. Хватит с меня этой Санта-Барбары! Так никогда не уйдём!

Открыл калитку, вышел, стараясь не смотреть в сторону погребального костра. Он хоть из-за забора и не виден, но сама мысль о пепелище напрочь выбивала из колеи, а перед глазами вставало то самое, виденное в безвестном хуторке под Полтавой. Где я всех в одиночку хоронил. Бр-р-р, не хочу!

Собрался закрывать выход и только сейчас заметил – разумных рядом нет. Звать не стал – свистнул. Резко, зло. Из калитки вынеслись два ветерка, материализовались в собак и уставились на меня.

Не хочу говорить. Не хочу – и всё! Сорваться боюсь, выплеснуть на них накопившееся. Больно...

Закрыл дверь, подпёр её палкой и, не оборачиваясь, зашагал в сторону дороге, катя велосипед рядом. Разумные шли чуть поодаль, грустные, потерянные.

– Мяу... – донеслось из-за спины, и я невольно обернулся. Мурка сидела на крыше вагончика и смотрела нам в след, склонив, по своему обыкновению, голову немного набок. Точно очередную сказку ждала.

– Прощай, – прошептал я. Знаю – она меня услышала. И голова сама собой повернулась в сторону последнего пристанища Ольги и Бублика – Прощайте.

План у меня был простой: продвигаемся на север, как можно дальше. Время в пути — до середины лета. Потом подготовка к зимовке. Дальше — посмотрим по ситуации. По дороге честно предупреждаем об эпидемии тех, кого встретим. Специально отвлекаться, петлять по фортам и фортикам не планировал. Слишком долгий и извилистый маршрут получится, можем не успеть скрыться от болезни.

В то, что Мор не остановится — я верил. Я вообще склонен верить в то, что плохое никогда не обойдёт тебя стороной, если сидеть на месте. Оно обязательно рано или поздно придёт на порог и постучится в темечко, в какую норку не забейся. Потому — сейчас нужно бежать со всех ног и лап, выживая, делая через «не могу», полностью отдавшись самому главному инстинкту, доставшемуся нам от ещё от динозавров — инстинкту самосохранения.

Всех спасти не получится, как бы мне этого не хотелось. Прикинул среднюю скорость пешехода, умножил на шесть часов, припомнил, что с момента прихода заражённых в фортик прошло несколько дней. Всё, не догнать и не помочь. Да и не спасти мне человечество. Я не Супермен и не агент 007 с правом на убийство. Я — Витя, и не больше. И у меня осталось всего два члена моей семьи – Зюзя и Рося. Потому пустая дорога, в стороне от основной, нахоженной – самое моё. Кого встречу – предупрежу честно, а сознательно рисковать – увольте. Во мне героизм давно заменился самосохранением. Вот так.

Пока шёл — привёл мысли в порядок, проанализировал, что смог. Получилось не густо. По сути — прём наобум в мировое пространство, без карт и компасов. Ладно, не страшно, не впервой. «Будем решать проблемы по мере их поступления!» — подбодрил сам себя я и обратился к спутницам:

– Рося! Зюзя! Вы это... даже не знаю, как сказать. Короче! Я знаю, что вы нюхаете метки других... э... разумных. И знаю, что так получаете информацию – кто был, когда, ну и так далее... С сегодняшнего дня так больше не делайте. Мы с вами не знаем, как передаётся болезнь. Однако вполне может — что и через мочу!

Н-да... косноязычненько получилось. Ну да ничего, главное — поняли, о чём речь идёт.

Разумные долго, удивлённо смотрели на меня.

— Хорошо, ты умный, -- констатировала доберман. – Я про это не подумала. Спасибо.

– За что? – не понял я.

– Ты заботишься, значит, мы настоящая семья, – и, подойдя, нежно ткнулась мне головой в бедро.

– Тяф, – согласилась с ней Рося и попыталась в прыжке лизнуть моё лицо.

К обеду добрались до посёлка. Того самого, где я впервые встретился с Зюзей. Впоследствии мне доводилась в ходе мародёрных рейдов здесь бывать неоднократно, так что миновали ненаселённый пункт не останавливаясь – ничего интересного тут уже нет: в центре – маленькая площадь с памятником, местный универмаг, десяток пятиэтажек, детский сад со школой; неподалёку – гаражный кооператив; вокруг – частный сектор. Через весь посёлок – дорога из неизвестно откуда в неизвестно куда. Обычная типовая застройка для средней полосы страны.

...Двигались отработано. Кто-то из разумных постоянно рядом со мной, а кто-то впереди, примерно в километре-полутора. Смотрит, оценивает, стараясь не показываться на глаза. Я же неспешно кручу педали, объезжая ямы и выбоины.

Может, и не самый безопасный способ передвижения – зато самый быстрый. Есть, конечно, небольшой риск, что разумные могут что-нибудь упустить просто по незнанию и я в это что-то влечу на полном ходу, однако убегать пешком ещё опасней, потому что медленней.

С первым, относительно свежим следом человеческой цивилизации мы столкнулись километров через двенадцать от посёлка.

На обочине стояла брошенная ВАЗовская копейка. Старая, со сгнившими порогами, с непонятными, грязными узлами на крыше. Раньше её тут не было. Во всяком случае Зюзя про машину ничего не упоминала, а она округу обследует всегда досконально. На всякий случай уточнил у добермана: