Вадим Булаев - Зюзя. Книга третья

Мысленно сплюнул. Ну вот кто меня за язык тянул? Не отвяжется ведь... И рассказал, с самого начала, с момента обнаружения покойников. Подробно. Не забыл и про первую встречу с волками на железнодорожной насыпи, и про то, как и где с ними встретился повторно.

Честно ответил, что не всех тогда перестрелял. Вот только причину, почему они смогли уйти – опустил. Отделавшись простым «сбежали со страху, когда половину их стаи перебил». Ни к чему Фоменко нюансы знать. Тогда и про Лёху, и про мой договор с серыми рассказывать придётся, да и много чего ещё. Не нужна ему вся правда.

Старик слушал меня с закрытыми глазами, из которых по сморщенным от времени щекам текли слёзы.

Когда я закончил, он спокойно, глухо заговорил:

– Я тебе верю. Спасибо. Понимаю, что ты тогда жизнь свою спасал и про убитых не думал, но всё равно спасибо. Легче мне теперь. На самую малость, но легче. Не забуду.

С этими словами Петрович встал и медленно, устало побрёл к выходу, держась за стены, а я вернулся на койку. Вот зачем он приходил? Душу разбередить себе? Приказал бы тому же Фролову – и вытряхнули бы из меня, как из старого матраца, всю правду. Быстро и ловко. Но нет, сам припёрся, старый хрыч. Пусть страдает, раз ему так нравится.

А через час снова хлопнула дверь, кто-то вскрикнул, что-то упало и чей-то бас буднично скомандовал: «Мордами в пол». Затопали сапоги, лязгнула решётка. К моей камере подбежал неизвестный, вооружённый ружьём мужик и рявкнул: «На выход!».

Ключи от камеры у него были с собой, потому всё обошлось без суеты и прочей ненужной возни. С остервенением распахнув двери, он чуть ли не силой вытолкал меня в коридор (еле успел сапоги подхватить) и указал пальцем в сторону выхода.

— Тихо давай, — напутствовал нежданный освободитель. — Снаружи тебя ждут.

Пришлось идти. Ну не обратно же, в узилище, возвращаться! Да и внутренне чутьё подсказывало — на виселицу так не водят.

Прошёл мимо дежурки. На полу, лицами вниз, лежало трое здешних блюстителей закона, крепко связанных и с кляпами в пастях. Рядом с ними толпились четверо по-походному одетых мужчин.

— Туда, — указал на двери мой спаситель, а после обратился к лежащим. – Только пикните! На ремни пущу!

Я вышел на улицу и сразу, прямо на крыльце, захмелел от чистого воздуха. Вот только насладиться мне этим приятным чувством не дали, снова толкнув в спину.

– Не тупи! Вперёд!

Справа и слева от меня заскользили покидающие дом люди, последний даже за рукав ухватил, таща за собой в темноту. Пришлось ускоряться.

Мы двигались в полной тишине. Быстро, не останавливаясь, по явно знакомой моим провожатым дороге. Лунный свет иногда выхватывал куски домов, ухоженные палисадники, непонятные столбы. Я изо всех сил старался не отстать, жадно уцепившись глазом за спину впередиидущего.

Минут через десять спешного хода добрались до стены, а точнее до главных ворот, подсвеченных факелом одного из караульных. Внутри всё сжалось. Пришли... Дальше что?

Однако, против ожидания, никто на меня внимания так и не обратил. Стражник молча распахнул небольшую дверцу и мы, не сбавляя хода, вышли из города. Я оглянулся. Выпустивший нас грубо затушил горящую палку в ведре с водой, стоявшем неподалёку. Убиваемый огонь зашипел, плюнул напоследок и затих, а мужчина, прикрыв за собой дверцу, стал замыкающим.

Тоже, значит во всём этом... даже не знаю, как обозвать, участвует.

Наша группа ещё больше ускорилась, перейдя почти на бег. Куда мы направляемся? Может, рвануть в сторону, как только минуем Посад перед воротами? И тут, словно прочитав мои мысли, ко мне шёпотом обратился один из неизвестных сопровождающих, полуобернувшись на ходу.

– Витя! Не дури! Фоменко приказал тебя вытащить! Сказал: «Возвращает должок». Мол, ты поймёшь. И от себя добавлю – дёрнешься в сторону — пристрелю.

В последнем я крепко сомневался. То, что мы убегаем — стало понятно окончательно. Ночь, тишина, скрытность и такая «отеческая» забота от старого хрена. Потому побоятся мои временные спутники стрелять, иначе всю округу перебудят. А вот догнать и нож в спину засадить — с них станется. Ладно, послушаюсь и в спринтера играть не буду. Не тот случай.

Стараясь не сбивать дыхание, ответил:

– Понял.

Мой ответ явно устроил этого человека и больше он ко мне не обращался.

Через час, когда казалось, что больше нет сил поддерживать этот бешенный темп, мы остановились.

– Грузись! — скомандовал кто-то и все послушно направились к чему-то непонятному, ловко укрытому под кроной разлапистого дерева. Лишь подойдя почти вплотную, я обомлел: «ГАЗель»!

Попрыгали в кузов. Там нас уже ждала другая пятёрка молчаливых, сосредоточенных людей. И тут же машина легко завелась, включила фары и, стремительно набирая скорость, понеслась в ночь.

Меня никто ни о чём не спрашивал, за руки за ноги не хватал. Словно я пустое место. Зато незнакомцы, с физически ощущаемым облегчением, наконец-то заговорили между собой.

— Как у вас?

— В норме, забрали человека (это, наверное, про меня). А у вас что?

-- Тоже нормально. Сами смотрите!

Все, как по команде, повернулись в сторону города. Повернулся и я. Сначала ничего не понял, а потом... Зарево. Не сильное, плохо видное из-за деревьев. Всполохами. Они что, город подпалили?! Там же люди, коровы! Там всё!!!

Из меня пёрли наружу слова, и я... прикусил язык. Подожгли – значит так надо было. Надеюсь, та треклятая тюрьма тоже сгорит – слишком неприветливое заведение, а местное население успеет спастись. Не в силах больше наблюдать, а, точнее, представлять разыгрывающееся в Фоминске зрелище, уставился в пол. Соседям, похоже тоже увиденное пришлось не по вкусу. Все угрюмо слушали рокот двигателя да раскачивались, тихо матерясь, когда колесо попадало в колдобину.

Ехали часа два. Водитель, петляя по одному ему известному маршруту и ухитрившись ни разу не забуксовать, наконец прибыл к незнакомому мне фортику, мрачно возвышавшемуся своим частоколом в свете неяркой Луны. Все полезли из опостылевшего кузова, с наслаждением разминая ноги. Вылез и я. Как оказалось – меня уже ждали.

– Ну здравствуй ещё раз, – поприветствовал меня Фоменко. – Видишь, я умею быть благодарным. И хоть не знаю – наврал ты мне про волков или нет, но... Я тут подумал... Лучше поверить, чем ещё один грех на шею повесить. Да и не похож ты на сказочника. Тот бы байку покрасивее наплёл...

Почему-то не удивлён. Вот даже сам не знаю – почему. А старичок от меня чего-то ждёт... Благодарности? Вряд ли. Зачем она ему? Тогда чего?

Между тем Андрей Петрович продолжил:

– Пошли к костерку. Посидим, отварчику попьём, поговорим. А утром пойдёшь куда тебе надо. Заодно и припасов тебе сообразим, и ружьишко найдём.