Вадим Булаев - Зюзя. Книга третья

Действительно, неподалёку пара подчинённых Фоменко разводила огонь.

– Ты извини, что за стены не приглашаю – тесно сейчас там, – бубнил он. – Детишки спят, опять же. А мы их перебудить своими разговорами можем... Не стой, Витюша, уважь пожилого человека.

Прошли к костру. Я сел прямо на холодную землю, а вот местному властителю кто-то угодливо сложенное в несколько раз одеяло положил для удобства, чтобы болячку какую дедушка не подхватил. Над разгорающимся огоньком уже висел на треноге чайник. Кружки лежали тут же, рядом с жестяной баночкой с травами.

Фоменко сел, пара охранников принялась разводить свой костерок неподалёку. Остальные прошли в фортик.

– Тварей не боитесь? – на всякий случай уточнил я. – Ночь – их время.

– Нет таких здесь, не переживай. Не уводи от темы. Мне тебе о многом рассказать надо, Витя, – начал старик. – Не покаяться, как ты, наверное, думаешь, а именно рассказать. Чтобы ты потом услышанное в нужные уши доставил, если получится. Кому – и сам не знаю. Тут ситуация сложная... Моя цель Им, – он выделил голосом это слово так, будто дохлую мышь выплюнул, – напакостить.

Кому – им, я пока не понял. Однако слушал внимательно. Слишком непрост этот человек, чтобы зазря говорить. Опять же, если про припасы не наврал – стоит потерпеть чужую болтовню, поизображать внимание.

Покосился на охрану. Хорошо сидят, с меня глаз не сводят. Значит, лихой рывок в спасительную темноту опять отменяется. Ну а на Петровича я и сам кидаться не стану. Смысла нет.

Устроился поудобнее, изобразив на лице лёгкую заинтересованность услышанным...

– Начну издалека. Так тебе понятней будет, – глядя на пляшущие языки огня, начал Фоменко. – Когда там... на выселках... волки всех вырезали, я с инфарктом слёг. Дела передал Серёже Фролову. Он хоть тип и мутный изначально, но за людей на многое готов. А мне большего и не надо. Мне тогда на всё насрать было. Так и зажили. Он рулит, а я – живой памятник прошлому и местный всеобщий дедушка. Свадьбу, там, зарегистрировать или приструнить кого по жизни...

Когда очередную зиму перебедовали, по весне соседи у нас объявились. Как раз на месте гарнизона бывшего обосновались. Был такой, на юге, помнишь? Ты ещё с их главным, как мне потом рассказали, старое знакомство имел... Я, чтобы ты знал, к тем делам с людоловами отношения вообще не имею, – счёл нужным пояснить старик, не дождавшись от меня никакой реакции на упоминание прошлых дел. – Даже людей на защиту бы дал, если бы кто предупредил. Коробовские солдатики нам нужны были, очень нужны. Как южный форпост. Ну да не суть... В общем, завелись у нас по соседству личности странные. Не пашут, не сеют, а по округе рыскают. Высматривают да выглядывают. Что едят – непонятно, но не голодают. Вреда, вроде как, от них нет, но и пользы особой тоже. Так, пару раз заглянули к нам, с Сергеем пообщались да и разошлись. Ну, думаю, пусть живут, у всех свои секреты. Тут и с Белгородом как раз торговлишка наладилась. Не поверишь, на паровозе приехали!

– Кто? – решил уточнить я.

– Людоловы, – честно ответил Фоменко. – Бензин привезли, сельхозинвентарь всякий. Да ты не зыркай! – неожиданно крикнул он мне в лицо. – Это на словах все такие умные да гордые, а людям жить надо! Тут и с чёртом задружишься... Не береди больное... Как вспомню – словно дерьма наелся.

«Получается, родня Михалыча семейный бизнес не оставила» – подумал я и как-то сами собой вспомнились здоровенная фигура моего бывшего хозяина, драка на потеху толпы, в которой я чудом победил и Зюзя с куском оторванной плоти в зубах.

– Значит любовь и дружба у вас вышли, – мне не удалось удержать вертевшееся на языке язвительное замечание.

Петрович не обиделся, а очень по-деловому согласился:

– Да. Именно так и случилось. И давай мораль в сторонку отложим, тем более что не я окончательное решение принимал. Хотя и одобрял – не скрою... Чайник закипел, разливай.

Посудина действительно вовсю плевалась паром. Я быстро насыпал заварку по кружкам, натянул рукав на ладонь, чтобы не обжечься, снял с огня чайник и разлил кипяток. Вкусно запахло травами.

Пока производил эти нехитрые манипуляции – исподволь осмотрелся. Нет, всё по-прежнему. Парочка поодаль смотрит внимательно, почти не моргая.

– В общем, жизнь понемногу стала налаживаться. Мы им – лес, продукты всякие, они нас тоже не обижали. За лето девять раз приезжали. Те, новые соседи, поезд не трогали, даже наоборот – позволили у себя угольный бункер сделать. А по осени наш товарооборот замер. В назначенный день никто не появился. Радист запросил их поселение – да, вот и проболтался, – Фоменко дробно, со старческим похрипыванием засмеялся. – Есть у нас и радиостанция старая, и ещё много чего из того, что обычно никому не показывают. Ладно, какая теперь разница? Теперь уже всё равно... Короче, не ответил никто. И тут стал я замечать странное за своим бывшим помощником. Торговля, как воздух нужная, к чертям летит, а он спокойно сидит и в ус не дует. Думаю, как так? Пошёл к Серёге, поговорил с ним.

– А он? – история стала меня занимать.

– А он очень вежливо, сам знаешь, как наш Фролов это умеет, послал меня куда подальше. Мол, сидишь на пенсии – вот и сиди, не путайся под ногами. Крепко я тогда разозлился, да поздно. Утром, после нашей беседы, он окончательно последних верных мне людей с ключевых постов посмещал и своих поставил. Обозначил, так сказать, чьи теперь в лесу шишки. Людей, рядовых горожан, слава Богу, эта тихая возня не коснулась. Думаю, никто ничего толком и не понял, кроме тех, кому под зад дали. Но слухи поползли, куда же без этого. Только он их лихо вывернул наизнанку. Собрал народ и объявил, что покупали мы всё по завышенным ценам и виновные уже наказаны. Ловко, да?

– Угу.

– Вот и я думаю – красавец! Лихо всех окрутил! А через неделю поезд тот припожаловал, как по заказу. Помимо всякого нужного добра цистерну топлива притащили! Уголь отборный, настоящий антрацит! Даже сахару несколько мешков не забыли. Только теперь это не людоловы были, а наши соседи. Да только народу какая разница?! Главное – новый начальник слово сдержал! Ну и под это дело кабак открылся. Я, признаюсь, торговлю спиртным жёстко держал. Боялся, что людишки в разнос пойдут, потому крепкое только по праздникам, да и то в меру. Гнали, мужички, конечно, самогон понемногу – куда ж без этого. Только закон действовал полезный: охрана пьяным поймает – три трудодня штрафа сходу. Повторно за месяц – десять. Боялись... А тут – кабак – вот он! С вывеской! Под запись, на трудодни, и не дорого! Естественно, все сразу за нового царя стали. И пошла плясать губерния...

Старик замолчал, переводя дыхание, и я решил высказать свои сомнения:

– Вас послушать – вы прямо ровным местом стали. Извините, но не верю. Не отдают власть – вот так, запросто.