Точи Онибучи - Боевые девчонки. Демон Биафры

В одном из мест Энаймака улавливает знакомые следы: нанотехнологии. Она уже встречалась с этим раньше в людях и машинах. Теперь она чувствует их присутствие рядом с собой и Си-Фэн. Человек Си-Фэн называет их аугментами. Наноботы кружатся над трупами, словно мухи, и, завидев Энаймаку, наполняют дроида данными. Из них Энаймака узнает, что существует молодая девушка, пилот меха, имя – Онайи. Это Онайи сделала ее.

Так для Энаймаки складывается пазл, она узнает про себя саму. Она – точно она, не он или оно.

В один из дней они останавливаются на гребне горного хребта и обнаруживают бесчисленную армию андроидов, похожих на Энаймаку, но только тоньше. Выстроившись в ряды, они механически копают землю, потом все вместе передвигаются вперед и копают дальше. Те, что сзади, совершают движения – как будто лезут в сумку и, что-то достав оттуда, кладут в раскопанную землю. Единственная борозда. Затвердевшая почва, разрытая металлическими руками – без цели, без мысли. На самом деле их сумки – небольшие дырявые мешочки – давно пусты. Но они все еще продолжают что-то сеять.

– Кто-то оставил их здесь, – печально говорит Си-Фэн.

Исчезли следы людей, фабрик, цехов. Может, они умерли и лежат у них под ногами, а может – где-то в небе.

Энаймака не знает почему, но чувствует какую-то связь со всем этим. У нее всплывает новое слово: сестра. Они ее сестры.

Она кладет руку на плечо ближайшего робота и копирует то, что постоянно видит в памяти. Прижимается лицом к голове робота и выпускает наноботов. Сначала они принадлежали кому-то еще, но, пройдя через нее, стали ее частью, а теперь они пройдут и через этого андроида тоже.

Андроид немедленно останавливается и смотрит на Энаймаку. Тогда Энаймака делает то, что видела во многих своих воспоминаниях, не только в тех, с которыми родилась, но и в тех, что собирает на каждом месте захоронений. Излучая глазами свет, она улыбается.

Наступают сумерки, на смену им приближается ночь. Энаймака обходит множество других андроидов, вдыхая в них жизнь и наделяя данными, – до тех пор, пока все они не прекращают свои действия. Вместе поднимаются они на вершину холма, где Си-Фэн поставила палатку.

Си-Фэн раскрывает рот от изумления.

Энаймака широким жестом обводит свою семью.

– Они помогут нам записать все, что здесь произошло. И похоронить мертвых. Это теперь наша программа.

Что-то странное происходит с Си-Фэн, такого Энаймака не видела раньше у людей. Она видела, как человек ей улыбается. Видела, как на месте побоища человек срывает с головы шлем и его рвет в кустах. Видела, как тихо плачет, думая, что Энаймака не замечает. Но она никогда не видела, чтобы человек одновременно плакал и улыбался.

Энаймака улыбается в ответ. Вместе они уходят в ночь в поисках следующего поля битвы, где лежат тела, не преданные земле.

Онайи могла бы всегда управлять дроном удаленно, сидя в прохладном кондиционированном помещении с мониторами по стенам. Но она предпочитает летать сама. Легкий пассажирский винтовой самолет со стабилизаторами, на случай если понадобится зависнуть. Нгози и Чинел называют его самолет-карандаш. Старая модель, непохожая на военные самолеты, которых осталось много. Чинел предупредила, чтобы она не использовала мех для разведывательных полетов. Так ее могут принять за боевого пилота.

Все равно. Здесь, на границе Красной земли, некому сбивать ее, даже если бы она летала в мехе.

Под ней – красная глина. По глине текут коричневые реки. Если постоять на их берегах, счетчик Гейгера заверещит и сломается. Радиация пронизывает воздух и вызывает свечение почвы. Там и сям бродят звери неестественного размера и вида с аномальным количеством конечностей. Шотгорны, двухголовые волки. Здоровенные ящерицы, ползающие на шести ногах, как маленькие драконы, и летающие рывками, больше похожими на прыжки.

Иногда попадается хижина или другое жилье. Почти все накрыты полупрозрачным голубым куполом, который не пропускает облученный воздух, а фильтрует его и защищает здешних обитателей. Мусорщики покидают жилища в облегающих защитных костюмах для работы с опасными материалами. Похожие на паучьи лапки антенны торчат над плечами, вращаются, сообщая, каков состав воздуха, что в земле под ногами, что в воде, в которую они погружают ведра.

Ни нигерийцы, ни биафрийцы пока не хотят прикасаться к этой земле. Возможно, когда-нибудь в Биафре будет технология, которая позволит сделать это место пригодным для жизни. Повернуть вспять процесс экологического разрушения, собрать этих брошенных на произвол судьбы мусорщиков пустыни и сделать их биафрийцами.

Намотав несколько кругов и не обнаружив никаких следов беженцев, Онайи берет влево, разворачивается и летит обратно к незагрязненным территориям. Вдали на горизонте видна зелень. На границе с Красной землей уже появилось несколько экопроектов. Выросли новые испытательные объекты, где ученые пытаются придумать, как возродить Красную землю.

Справа она замечает холм, словно разрезанный пополам невидимой линией, отделяющей свежую зелень от загубленной Красной земли. На вершине виднеется дом.

Не вдаваясь в размышления, она уходит влево. Самолет мягко потряхивает. То, что напугало бы других, только бодрит Онайи. Ей нравится слышать подвижность металлических деталей, чувствовать каждую балку, пластину, каждый механизм. Она летит назад, к холму, где красная земля граничит с высокой зеленой травой, – туда, где стоит хижина.

Приземляясь, самолет поднимает облако красной пыли. Онайи набирает последовательность клавиш на контрольной панели и перемещает рычаг переключения скоростей вперед. Когда все отключается, она нажимает кнопку справа от себя, и флексигласовый фонарь кабины открывается с одной стороны.

Онайи спрыгивает на землю и разминает затекшие ноги. Вытягивает шею и смотрит вверх. Под ногами у нее куда-то направляются жук и скорпион, жук с трудом продирается сквозь траву, скорпион – скользит по красной земле. Но их пути никогда не пересекутся.

Ближе к подножию холма видна небольшая клумба. Онайи идет туда. Тропинка уводит ее выше, по склону. Сколько раз она поднималась сюда за последние девять месяцев? И все равно каждый раз как заново. Как будто боится добраться до вершины и обнаружить, что той, к кому пришла, там больше нет.

Но она заставляет себя идти. Не считает шаги, просто поднимается, ритмично, шаг за шагом, выше и выше. Все мысли улетучиваются. Интересно, может, так и бывает, когда молятся. Или медитируют. Она всегда думала: если человек склонил голову или смотрит в пространство, в его мозгу идет работа. Просчитываются проблемы, намечается путь, формулируются выводы. Идет подготовка к следующему взаимодействию с миром. Или контакт с другим человеком, который находится на связи. Как два конца одной телефонной линии. Но здесь для Онайи мир становится тихим – как никогда и нигде. Не слышно даже писка комаров.