Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 2 [СИ]

— Итак, какие наши планы? — спросил Валера, уже копируя и недавние интонации Барятинского и акцент фон Валленштайна.

— Я бы прогулялся, — пожал я плечами.

— Куда?

— Да черт его знает. Как минимум в какой-нибудь клуб, чтобы найти немного ангельской пыли и снять эффект слезы.

— Да вы, батенька, крамолу какую-то предлагаете, — сморщился наследник греческого престола. — Но если что, я предложение поддерживаю.

— Прогуляться вот так? — показал на свою тунику рассудительный фон Валленштайн, и добавил, не дожидаясь комментариев: — Думаю, если дамы распланировали наш вечер, то единственный вариант — уйти по-английски. Потому что, если мы начнем искать здесь одежду, наши спутницы сразу же появятся и будут уговаривать нас остаться.

— И вряд ли кто сможет отказать, — добавил Леонид, соглашаясь с доводами внука самой знаменитой в мире одаренной. — Если просьба поступит от очаровательной Ядвиги, я не уверен, что смогу удержаться и не сделать ей приятное, оставшись здесь.

«Удержатся и не сделать ей приятное» греческий наследник добавил с явной иронией.

— Одежду можем забрать с поверженных наркоторговцев, — пафосно воскликнул Барятинский, явно дурачась.

— Я за, — кивнул Валера. — Это будет забавно.

— Тогда и я с вами, — с прежним спокойным видом повел плечами фон Валленштайн. — Думаю, это действительно будет забавно.

— Почему меня никто не спрашивает? — неожиданно поинтересовался Судзуки.

— А ты против? — обратился к нему фон Валленштайн своим бесстрастным тоном.

— Нет, я с вами.

— Так и что тебя спрашивать? — пожал плечами Бастиан.

— Итак, планы ясны, цели определены. А это значит, что надо действовать быстро и резко, — с нескрываемым энтузиазмом произнес Йохен.

— Как детский понос, — добавил Барятинский, хохотнув. Он среди всех был самый веселый — видимо, чтобы убедить актрису прогуляться к нему под простынь, пришлось смазать переговоры парочкой утренних коктейлей.

— Погнали? — поинтересовался Валера.

Несколько секунд перекрестных взглядов, и синхронно поднявшись мы тесной гурьбой вывалились из грота. Сопровождающие каждого из нас «рабыни» дисциплинированно поднялись на ноги, видимо желая следовать за нами.

— Дамы! — вдруг явно отработанным на плацу командирским басом громыхнул фон Валленштайн. — Ждем здесь, мы скоро вернемся.

Повинуясь, искусственные девушки остались на месте, а мы всей компанией двинулись прочь из терм. Миновав огромную площадь с бассейном, прошли через анфиладу залов и вышли в огромный, освещенный солнечным светом атриум — просторный холл виллы со световым колодцем вместо крыши.

Ворота выхода оказались уже совсем рядом, но путь к ним уже преградил сразу десяток «реконструкторов». Одного взгляда хватило, чтобы понять — это явно переодетая в римских легионеров профессиональная охрана. Тоже из неасапиантов — и довольно слаженно десяток легионеров встал перед нами, закрывая проход к воротам.

— Ты кто, дядь? — поинтересовался я, когда путь мне преградил высокий преторианец в блестящем анатомическом нагруднике и в шлеме с поперечном гребнем центуриона. Валера рядом приблизился к другому преторианцу и наклонив голову, с нескрываемым интересом юного естествоиспытателя щелкнул пару раз по искусной гравировке нагрудника.

Центурион преградивший мне путь в этот момент заговорил. В отличие от «рабынь»-неасапианток, общавшихся на латыни, центурион говорил со мной на французском. Слов я не понял, но смысл предельно ясен — уважаемых молодых людей со всем уважением просили вернуться в термы.

«Уважаемые молодые люди не хотят в термы, а хотят прогуляться за ворота» — выступил вперед Барятинский, также заговорив на французском.

Я в этот момент заметил, что один из преторианцев торопливо что-то говорит, прижав два пальца к уху.

— С дороги отойди, дружище, — шагнул я вперед, но центурион преградил мне дорогу.

— Прошу простить, но сейчас это невозможно, — закрывая мне проход, произнес он уже на русском.

— Невозможно? — невольно у меня получилось поднять левую бровь фирменным жестом Анастасии. От удивления я даже на шаг назад отступил, широко раскрытыми глазами обозревая спутников. Краем глаза отметил, что в переговоры с кем-то невидимым вступил уже не первый охранник-преторианец, явно в спешке призывая подмогу в лице кавалерии.

— Это… не невозможно, — мягко обернулся я к центуриону. — Это… Спарта!!!

Я не бил, а просто оттолкнул его ногой. Обычный человек так сделать бы не смог — передо мной была настоящая машина в образе восстановленного неандертальца, причем усиленного имплантами. Но, несмотря на заблокированную стихийную энергию, питающую мой источник, у меня была сила темных искусств. Добавил в удар я самую малую толику, чтобы не оставлять ауры следов. Этого хватило — центурион в богатых доспехах улетел прочь, скрывшись в зарослях декоративных кустов.

Мгновением позже пара преторианцев попытался преградить дорогу двинувшимся вперед Валере и Барятинскому, но оба охранника как-то вдруг споткнулись и пытаясь остаться на ногах побежали вперед, часто-часто переставляя ноги, ловя непослушную землю. С грохотом металла столкнулись охранники, пытавшиеся задержать Симадзу, а вот Леонида и Валленштайна никто остановить даже не пытался.

Словно при игре в регби мы просочились через поредевшую толпу охранников-легионеров. Заскакивая на высокий забор, я потерял было из вида Йохена. И задержался, осматриваясь. Но когда в стороне — со скрежетом сминаемого металла что-то ударилось в ворота, а потом вылетела калитка, нашел — немец как мы обходить преграды не стал, а пошел напрямую.

В другой ситуации у нас так просто с неасапиантами справиться конечно же не получилось бы. Но наверняка у охраны стоял блок возможного уровня воздействия на гостей, тем более одаренных. Максимум — за руку схватить и придержать совсем недолго. Хотя на прочих знаменитостей думаю реакция возможная пожестче — селебрити в этом сословном мире все же больше не количеством, а килограммами считают.

Веселой гурьбой мы попрыгали через забор и подбежали к одной из высоких угловатых машин, отогнанных ото входа в тени низких пальм аллеи поодаль.

— Стой! — прокричал фон Валленштайн, но не успел — Барятинский уже подхватил декоративный вазон с карликовым деревом и вынес боковое стекло. Цветасто выругавшись на немецком, фон Валленштайн просто взял и банально открыл лишенную стекла дверь.

— О-го-го, — не сдержал смеха Барятинский, опуская на брусчатку тяжелый вазон. И криво воткнул в него выпавшее деревце. Ну да, машины здесь — на частной территории, никто не закрывает.

За руль между тем запрыгнул Йохен, как будто это было само собой разумеющееся. Заводился внедорожник охраны, кстати сказать, как и полагается любой подобной технике с кнопки. Поэтому уже через десяток секунд мы покинули круговую площадь и со свистом ветра в салоне устремились по магистрали к основанию острова-пальмы, где находились гостиницы и клубы. Но думаю, для начала нам нужны были магазины — в римских туниках разгуливать, конечно красиво, но не практично. О чем я и сообщил всей честной компании.