Тим Волков - Апофеоз войны [litres]

– Чистое безумие! – сплюнул Большаков, шаркающей походкой подходя к настенному шкафу. – Спирт только остался. Будешь?

– Буду. Себе тоже плесни.

– У меня работа… – попытался отказаться ученый, но больше для порядка, сам уже доставая закупоренную пузатую колбу и два стакана.

Выпили. Закусили заветренными бутербродами с колбасой. Еще выпили.

– Знакомый один звонил, из Ялты, – мы с ним на конференции одной познакомились. Он главврач одной больницы там. Часто звонит, консультируется. Нормальный мужик. Так вот, – Филиппыч грустно заглянул в пустой стакан, вздохнул. – Звонил сейчас, спрашивал, не сталкивался ли я в своей практике со случаями болезни, и описывает мне картину один в один с нашей. Я ничего пока говорить ему не стал. Но в Ялте, Палыч!

– А чему ты удивляешься? – едва сдерживая гнев, проворчал ученый. – Подцепил кто-то нашу заразу…

– Не нашу! – оскалился Филиппыч.

– Чего ты к словам придираешься? Заразился какой-то человек и, еще не зная этого, рванул на отдых – от греха подальше, видя, что в городе и по области творится. Вот тебе и пожалуйста – новый очаг распространения. А из Ялты сколько еще туристов по домам поедет, уже инфицированные?

Семен Павлович налил еще спирта. Выпили.

– Что там у тебя с группой, которую ты в Зону отправил? – спросил раскрасневшийся шеф.

– Нормально, – кивнул Большаков. – Полчаса назад выходил с ними на связь. Есть некоторые отклонения от маршрута, но все в пределах установленного плана. Образцы должны сегодня доставить мне. Проведем анализ. Надеюсь, это хоть как-то разъяснит картину.

– Понятно, – Владимир Филиппович тяжело задумался. – Ты это, предупреди их там, скажи, чтобы осторожнее были.

– Ясно дело, это же Зона.

– Да я не об этом.

– А о чем тогда? – насторожился Большаков.

Захмелевший начальник мялся, словно не решаясь – говорить или нет. Большаков налил еще спирту. Шеф залпом выпил, утер навернувшуюся слезу, произнес:

– Я когда на прием ходил туда, – он вновь показал пальцем в потолок. – Докладывал о состоянии дел. Там целая делегация всякого разношерстного начальства была. Очень высокого начальства, скажу я тебе. Едва они услышали про Зону, как такой гвалт поднялся! Словно это я там всех бед натворил. А потом один, Петр Андреевич, важный такой тип, мне и говорит: ты, мол, не лезь куда не надо, чтобы еще больших проблем не огрести. Вот так, в открытую, при всех.

– А ты?

– А что – я? Покивал, как та собачка, безделушка такая, знаешь, в машинах клеят? Едешь – а она башкой мотает в разные стороны и вверх-вниз. И все. Что мне еще ему сказать? Ну понятно дело, про твой план посетить Зону никому не сказал. Так что смотри – сам тоже не проболтайся. Это так, полулегально все. Для общего дела.

Большаков задумался.

– А что вы раньше-то не говорили про это?

– Так я сейчас только с совещания этого проклятого и пришел, – произнес уже изрядно пьяный шеф. – Так что позвони, а то мало ли, предупреди, чтоб от греха подальше.

– Хорошо, – устало кивнул Большаков. – Сейчас позвоню.

– Ладно, докладывай, что там да как. – Владимир Филиппович с трудом поднялся со скрипучего стула. – А я пока пойду, покемарю маленько, всю ночь не спал – к совещанию этому проклятому готовился.

Он медленно побрел прочь, оставляя старого друга наедине со своими невеселыми мыслями.

Город был давно мертв. Ветер гулял среди улиц и домов, заглядывал в пустые окна и остервенело рвал проросшую на крышах домов траву, словно волосы на голове, пытаясь отыскать хоть кого-то живого, но не находя никого, кроме мертвецов.

Команда Марио въехала в город к полудню. И сразу, едва машина, громыхая своими железными костями, проехала первую пятиэтажку, в мысли Каши закрались сомнения. Правда, он и сам еще не мог понять, с чем связанные. Что-то тревожное поселилось под сердцем, будто запрятавшийся в бутоне цветка черный паук. Что было не так? Дома? Вполне обычные. Улицы? Как и всегда – пустынные, заросшие кустарниками. Весь мир был не такой, погибший, но тревоги по этому поводу уже давно прошли – человек быстро привыкает ко всему. Тогда что же? Ответа не было.

Последние пару часов старик боролся со сном. Сильно устал, хотелось отдохнуть, но он не позволял себе такой роскоши – не время было дрыхнуть, когда Глеб и Вика в опасности. «Найти Андрея, рассказать все ему как есть, заручиться помощью. – Каша был уверен, что старый приятель не откажет. – Вот тогда уже и можно будет минуток на тридцать отключиться перед обратной дорогой». И все те два часа, что он зевал и вздрагивал от предательски подкрадывающейся дремы, автомобиль с трудом, но продвигался в густой и серой, как влажная шерсть, массе снега, бьющей в стекло. Ничего не было видно, и пассажиры время от времени искренне удивлялись, как Нерон умудряется вести «уазик» почти наугад, на что Вовка лишь многозначительно отвечал: «Опыт, братцы».

Опыт в данном деле и вправду требовался огромный. Машину то кидало в стороны, да так, что казалось – еще чуть-чуть и опрокинет, то прижимало невидимой дланью к дороге, до скрежета днища об обледенелый асфальт. Мело страшно. Белизна седым зверем рвалась в окна, едва их не разбивая крепкой, как дробь, крупой снега.

– Не к добру это, – буркнул Изолента, хмуро выглядывая в окно. Но пейзаж там, как час назад, как и два часа назад, был прежний – мертвая белизна.

– М-метель, – произнес Лева.

Нерон тут же его поправил:

– Черная метель.

– Что это? – не понял старик.

– Опять ты со своими байками? – проворчал Изолента.

– Не байки!

– Обычная метель, с чего это она черная?

– Иди ты! – махнул рукой Нерон и отвернулся.

– Что за черная метель? – чуть тише повторил свой вопрос старик.

– Да вот уже второй год, как Судный день случился, такая чертовщина и творится, – пояснил Марио. – На здешние места опускается такая страшная вьюга, что лучше не попадаться у нее на пути.

– А мы вот попались, – угрюмо заметил Нерон.

– Потому что задержались на перевале, – с нажимом сказал Ник, давая понять, что в едких замечаниях товарища не нуждается.

– Поэтому м-мы всегда стараемся до черной метели добраться д-до своей берлоги, – добавил Лева.

– В Каменске тише, спокойнее, – произнес Ник. – Никаких бандитов, зверей, аномалий.

– Это потому, что он от Зоны далеко, вот и тише, – пробубнил Нерон. – А настанет время – помяните мои слова, и дотуда Зона доползет. Она – еще та стерва.

– Но с едой там совсем туго. Вот мы и мотаемся. В прошлом году успели пять вылазок сделать. В этот год – еще больше. Это получается восьмая уже.

– В округе тоже еда заканчивается, приходится все время дальше выбираться, – добавил Лева. – Так что повезло тебе. В прошлом году м-мы до тех мест, где ты был, еще не добирались. Только в этом месяце решили рвануть. Счастливчик ты, что м-мы тебя нашли. А так бы замерз. Ей-богу, замерз бы.