Тим Волков - Апофеоз войны [litres]

– Будьте немного естественней, – прошептал Семен Павлович, заприметив нервозность парня.

Глеб попытался расслабиться. Выпрямил спину, попытался сделать походку более вальяжной. Лекарство уже начало действовать, и наступать на больную ногу получилось в полную силу.

– Сейчас будет поворот в тамбур, – предупредил Большаков.

– Знаю, – кивнул Глеб. – Ходил уже.

Ему вспомнились те жуткие дни, когда его таскали по этим коридорам на опыты. Опять нахлынул страх. От храбрости не осталось и следа. Парень вдруг растерялся, замедлил шаг.

Почувствовав, что с Глебом что-то не так, Большаков тоже сбавил скорость, поравнялся с парнем.

– Здесь кругом камеры, не подавай виду. Что бы ни случилось – не подавай виду! – прошипел профессор.

Глеб украдкой посмотрел на спутника, едва заметно кивнул.

Они подошли к двери, ведущей в тамбур, но не успели ее открыть – она отворилась сама. На пороге возник солдат. Глеб заметно напрягся, рука в кармане зашевелилась. Но ученый подал спутнику едва заметный знак – не предпринимать никаких действий. Парень застыл, словно каменное изваяние.

– Код «четыре-восемь», – сообщил Большаков, даже не взглянув на бойца, и протянул ему пластиковую карту пропуска. – Этот, – ученый кивнул на парня, – со мной, на практику и подмогу.

Охранник мельком глянул на пропуск, устало кивнул.

– Проходите.

Беглецы вошли внутрь.

Комната напоминала кабину пилота самолета – царство кнопок, рубильников, лампочек и рычагов. Вдоль стены – мониторы с постоянно меняющимися графиками и цифрами. В дальнем конце тамбура кто-то сидел, ссутулившись, и что-то яростно строчил на клавиатуре.

Большаков едва заметно подал знак Глебу, кивнув в сторону первой двери, расположенной в противоположной части тамбура. Парень пошел туда.

– Семен Павлович: – окликнул ученого сидящий.

Большаков обернулся.

– Что такое?

– Семен Павлович, я по поводу отчета хотел уточнить.

– Коля, я сейчас немного занят…

– Да я быстро. Просто там по поводу протокола хроматографических замеров альфа-показателей.

– А что с ними не так?

– Все так, но только там в самом протоколе погрешность стоит один в минус третьей, а по факту…

– Молодец! – перебил его Большаков. – Заметил. Вот какой глазастый! Давно говорю, что ты самый умный и способный малый. Начальству обязательно доложу о твоих успехах.

– Правда? – засиял парень.

– Конечно! Я ведь тоже обратил внимание на эту ошибку, а исправить не успел. А ты вон какой внимательный, увидал. Молодец! Доложу руководству. С положительной характеристикой и рапортом о повышении.

– Что, правда?! – не смог поверить своему счастью парень.

– Конечно. А пока иди, изучи еще раз внимательно протокол. Там еще одна ошибка есть. Найдешь – к себе в лабораторию сразу заберу.

– Так я это… так я мигом! Сейчас!

– Давай, иди.

Парень рванул к компьютеру.

Большаков пошел к двери, у которой, отвернувшись к стене, маялся Глеб.

– Все в порядке? —

Семен Павлович кивнул.

Беглецы вышли из тамбура и оказались на небольшой лестничной площадке.

– Справа лифт, – прекрасно ориентируясь, произнес Глеб.

Большаков остановил его.

– Нет, только по лестнице.

– Почему? – возмутился парень. – На лифте будет быстрее!

– Там тоже камеры, и расположены они, в отличие от коридорных, слишком близко. Тебя узнают и тут же остановят лифт. Поэтому только по лестнице.

Довод Большакова оказался убедительным, и парень двинул к лестничной клетке.

Второй уровень располагался под землей. Чтобы добраться до него, пришлось преодолеть четыре лестничных марша. Сгорая от нетерпения вновь увидеть сестру, Глеб шел впереди. Большаков постоянно тормозил его, но тот вскоре вновь убыстрялся и оказывался на несколько десятков шагов впереди.

– Не части! – наконец не выдержал ученый. – Надо идти вместе.

Глеб, несмотря на явную неохоту, останавливался и дожидался спутника.

Наконец беглецы оказались возле массивной железной двери с кодовым замком и черной надписью: «УРОВЕНЬ 2. ВХОД СТРОГО ПО ПРОПУСКАМ!»

Большаков подошел к небольшому дисплею, расположенному сбоку от двери, ввел код.

Раздался неприятный сигнал, кнопка загорелась красным.

«ВВЕДЕН НЕПРАВИЛЬНЫЙ КОД» – высветилась надпись на дисплее.

– Что происходит? – злобно прошипел Глеб.

– Не знаю. Не туда, наверное, нажал.

– Нас могли вычислить и заблокировать двери?

– Нет, – раздраженно ответил ученый. – Просто от волнения спутал кнопки. Подожди, не мешай!

Большаков вновь набрал код. Сигнал на этот раз был не такой противный, а на дисплее зеленым высветилось: «ДОСТУП РАЗРЕШЕН». Электрические замки сухо щелкнули, и дверь открылась.

Глебу стоило больших усилий, чтобы не рвануть первым.

– Здесь охраны будет больше, – шепнул Большаков, заходя внутрь. – Не смотри в их сторону.

Парень поправил прическу, стараясь зачесать волосы на глаза, засунул руки в карманы и двинул вслед за ученым.

Их встретили сразу три солдата. Было видно, что бойцы спешат на пересменку. Быстро проверив допуск, они без лишних вопросов пропустили двух ученых в белых халатах в закрытые палаты.

– Сколько же здесь людей? – удивленно спросил Глеб, оглядывая множество дверей, расположенных по обе стороны коридора. И на каждой из них был установлен точно такой же кодовый замок, что и на входе.

– На самом деле практически все они – пустые, – тихо ответил Большаков. С грустной улыбкой добавил: – Таких уникальных, как вы, людей не так много.

Глеб стиснул зубы, нахмурился, но стерпел, ничего не сказал.

Большаков взглядом показал на дальнюю дверь.

– Там Вика находится.

Сердце парня забилось быстрее. Он невольно двинул в сторону нужной палаты, но Семен Павлович остановил его:

– Я сам.

– Почему? – удивился парень.

– Там камера. Ее специально по указанию Тринадцатого установили. Круглосуточное наблюдение. Тебя враз раскусят, а меня нет. Я же все-таки тут два года проработал.

– Ладно, – нехотя согласился парень.

– Жди тут. – Большаков подошел к двери, ввел код, вошел внутрь.

«Как легко все получается», – отметил про себя парень.

Ему казалось, что все будет иначе – перестрелки, погони, крики, сигнализация, вой сирен. А выходило все как-то просто. «И слава богу, что так!» – вздохнул парень.

Подымать шум и стрелять не хотелось. Ведь наверняка в такой ситуации были бы жертвы. И если на охотников Глебу было наплевать, то вот потерять спутников или получить самому свинца не хотелось.

И вдруг Глеб задумался. Мысль, пришедшая сейчас, обожгла разум. Он запустил руку в карман, где лежал пистолет, но тут же вытащил ее.

«Что, если это все – провокация? – подумал Глеб. – Тринадцатый не такой дурак, чтобы жертвовать своими людьми, чтобы открыть огонь в лаборатории. Да и техники тут много, которую можно повредить. Что, если Тринадцатый, прознавший о предстоящем побеге, просто выжидает, когда мы выберемся из лаборатории, чтобы там, в безопасности, вдали от всех систем и людских ресурсов «Купола» пустить нам пули в лоб?»