Алексей Рудаков - Предиктор с Зеи. Том 1 [publisher: МедиаКнига]

– Принято! – Ни секунды не колеблясь, тот протянул Чуму руку заключая сделку: – Мне что делать? – Секундой спустя, когда рукопожатие скрепило их вынужденный союз, задал свой вопрос Зак, не претендовавший на лидерство при текущем раскладе.

– Раздели на две части и на фланги. Не знаю, кто это, – кивок Чума указал орущую толпу, почти добежавшую до ровного строя легионеров: – Но то, что это не друзья – точно.

Удар «синих» был силён. Не обращая внимания на острия пилумов, находивших щели в доспехах атакующих, цветастая волна, нахлынула на сверкавшую серебром линию Легиона, и та заметно подалась назад, прогибаясь под напором.

Но, всего лишь на миг.

Короткая команда центурионов и вторая линия, готовая сменить уставших бойцов первой, качнулась вперёд, удерживая строй тяжестью своих тел.

Ещё секунда – Маслову, наблюдавшему за боем с высоты транспортной платформы, она показалась вечностью, и воины, яркие, словно тропические цветы, отхлынули назад, оставив после себя вал собратьев, попробовавших на себе выучку легионеров. В наушниках сухо щёлкнуло и спокойный, даже слегка сонный, голос старшего центуриона принялся отдавать команды:

– Линия три – вперёд. Линии один и два – отдых. Линия четыре – приготовиться.

Ещё не успел раздаться щелчок отбоя, как в ровных рядах легионеров началось движение. Такие перестроения были для них обычным делом – три, максимум четыре минуты боя и – смена. Повоевал – отходи в тыл, твоё место займут свежие товарищи, не менее тебя рвущиеся в бой. Ещё немного и их сменят следующие и так далее, постоянно выводя вперёд отдохнувших, ну а там, спустя установленный срок, и опять твоя очередь биться. Если, конечно, враг не дрогнет, не попятится назад, не имея сил противостоять напору свежих бойцов.

Обычно, и подобное Игорь видел не раз, противника хватало на две, максимум три смены, после которых либо начиналось бегство, либо, впрочем, второе было реже, враги просто кончались, перебитые легионерами.

В том, что сейчас произойдёт нечто подобное, Маслов и не сомневался. С высоты было видно, как «синие», не сумевшие сходу пробить строй, заколебались, чуть попятились прочь от разбрасывавших искры наконечников копий, а затем, к его полной неожиданности, первые два ряда вдруг пали на колени, упираясь лбами в землю.

– «Они что – сдаются?!» – Удивлению, наполнившему его сознание, не было предела: – «Так хорошо начали и…» – Додумать мысль он не успел.

Воины, стоявшие за спинами коленопреклонённых товарищей, подались назад, замерли на миг и, резко сорвавшись с места, рванули вперёд, чтобы ещё секундой спустя, сильно оттолкнувшись от живых трамплинов, взлететь в воздух, вопя и размахивая оружием.

Подобного не ожидал ни кто – Игорю даже показалось, что легионеры, замерли на месте разинув рты, не имея сил противостоять этому манёвру. Ещё короткий миг и «синие», только что неподвижно зависшие в воздухе – так, по крайней мере показалось всем, рухнули вниз, затапливая своими яркими цветами ровные серебряные строчки строя.

Кому-то из «синих» везло.

Упав на замершего в растерянности легионера, такой счастливчик сбивал его с ног. Немедленно вскочив на ноги – сбитому наземь бойцу было не до него, украшенный перьями воин принимался крушить всё вокруг своей дубиной, разрушая чёткие линии шеренг и колонн. Некоторым из прыгунов везло меньше – неудачник, пробитый выставленным пилумом, замертво валился на землю, но даже погибнув, он приносил пользу, унося в своём теле оружие легионера. Да, обезоруженный боец, немедленно хватался за меч, но всё новые и новые «синие», падавшие сверху, редко когда позволяли легионеру пустить его в ход.

Не прошло и десятка секунд, как первые три шеренги Легиона оказались смяты и погребены под цветным морем, хлынувшим вперёд.

Но и Легион не был готов признать поражение.

Сухой щелчок в шлеме и всё тот же, спокойный и размеренный голос принялся отдавать команды:

– Линии шесть – держать строй. Семь и восемь – воздух. Черепаха. Пилумы вверх. Линиям один – пять. Отдых.

– Отдых?! Кому?!Их же убивают сейчас! – Не сдержавшись, Игорь выкрикнул эти слова позабыв о том, что его канал связи – Сенаторский и имеет приоритеты, перекрывающие полномочия старшего центуриона.

– Тем, кто выжил, Сенатор, – тональность старшего центуриона не изменилась: – Выживут, сумеют пробиться в тыл – честь им и награды. Нет, – он немного помолчал: – Ну а нет, так почтим память. После боя. Вы что-то ещё желаете сообщить, сенатор?

– Нет. Отбой, – досадуя на себя, Маслов щёлкнул рычажком на шлеме, переводя передатчик в пассив и когда иконка связи пожелтела, выругался. Нет, головой он понимал, что те из бойцов, кому не повезло оказаться под прыгунами – обречены. Та же голова осознавала верность решения – лучше пожертвовать малым, чем потерять всё. Но – то голова. Сердце требовало действий, того же, самоубийственного рывка вперёд, рывка, способного отбросить «синих» прочь, высвобождая втаптываемых сейчас в землю, бойцов.

А дальше? Снова подставляться под прыгунов? Терять новых легионеров?

Нет.

Решение старшего центуриона было единственно верным. Стоять, прикрывшись щитами и разя приблизившихся противников пилумами. Черепахе плевать, откуда придёт враг – в любом направлении его встретит острое жало, пробив приблизившегося противника. Укусит, ужалит и спрячется в щель меж щитов, ожидая следующего. Пусть прыгают, пусть платят своими жизнями, приближая миг победы легиона. Так было и будет и нет здесь силы, способной разбить строй прижавшихся друг к другу бойцов.

Верность этого решения подтверждалась прямо у него на глазах. Цветные волны, раз за разом накатывавшиеся на замершие на месте коробки, откатывались назад, оставляя множество тел. Видел это и старший центурион, видел и ждал.

Вот очередная волна, чей синий цвет был лишь кое где расцвечен яркими перьями, накатила на строй черепах и, воинственные вопли тотчас сменились криками боли, смертельно раненых людей. Ещё одна волна. Центурион презрительно ощерился, видя, как новые тела легли поверх предыдущих.

– «Нет», – проскочила у него короткая, полная гордости за своих парней мысль: – «Этим дикарям с Зеи никогда не одолеть Легион, путь даже и принадлежащий местным сенаторишкам. Они, по сути, те же дикари, разве что сумевшие забраться на ветку повыше». – Всего пару часов прежде подобная мысль просто не могла бы родиться в голове центуриона, чтущего дисциплину и подчинение прежде и превыше всего.

Но – зародилась. А зародившись, пустила корни и начала крепнуть, оплетая его разум сетью сомнений.

– «И почему я, Локус Деций, ветеран трёх кампаний, должен им подчиняться? Что ценного там, в этой хибаре? Ценного настолько, что мои парни гибнут, выполняя их капризы?» – Не сдержавшись, он обернулся назад и дёрнулся всем телом, увидев не хибару, а Нику, богиню Победы, протягивавшую ему венок победителя и жезл легата.