Алексей Рудаков - Предиктор с Зеи. Том 1 [publisher: МедиаКнига]

– Возьми, Деций, – произнесла-пропела богиня: – Это твоё по праву. Разве ты не заслужил? Своей службой, лишениями и…

Раздавшийся грохот и вопль множества людей, кричавших от боли и изрыгавших проклятья, заставил его отвести взор прочь от богини. Отвлечённый и очарованный её зовом он упустил новую атаку «синих», явно заготовивших немало козырей к этому бою.

Их новые бойцы, чьи доспехи украшали пучки пепельно серых перьев, не рвались к заваленным телами черепахам. Остановившись в десятке шагов от них, они принялись закидывать неприступные прежде махины горшочками, источавшими густой рыжий дым. Ударяясь о метал щитов они лопались, окутывая всё вокруг густым дымом и тотчас, изнутри черепахи, начинали доноситься воплю легионеров, терзаемых жгучей болью.

Случайный порыв ветра донёс часть этого дыма и до Маслова – его малую, глазами едва заметную взвесь, но ему, стащившему с головы шлем, было достаточно и этого. Согнувшись в поясе и прикрыв лицо руками – глаза, нос, губы, всё жгло так, словно ему в лицо плеснули кислоты, Маслов, мыча от боли, свалился с платформы и побрёл вперёд, не разбирая дороги.

Он не видел, как окутанные дымом черепахи принялись разваливаться на части, оставляя вместо себя кучи катающихся и орущих от боли тел. Не видел, как «синие», размахивая дубинами и не боясь дыма, словно он был им привычен, рванули вперёд, окончательно разваливая строй. Мимо него прошли попытки центурионов собрать разрозненных бойцов, высоко поднимая Орлов Легионов и созывая уцелевших частыми вскриками буксин. Не стал он свидетелем и того, как Чум, из рук которого мощным ударом рослого воина, был выбит карабин, подхватил с земли дубину и они закружились в смертельном танце, рыча и осыпая друг друга ударами.

Его движение остановила чья-то рука, бесцеремонно сграбаставшая его за край лорики и опрокинувшая на спину. Ещё миг и другие руки оторвали прижатые ладони от его лица и туда, на раздираемую едким пламенем плоть, полилась вода, холодная и гасящая боль.

– Видеть можешь? – Возникший перед ним человек, поводил руками перед его носом, и Игорь кивнул, радуясь самой возможности снова видеть.

– Это хорошо. Перец, – незнакомец сдвинул на затылок широкополую шляпу: – Ты же со Станции, да? Из этих, – он пощёлкал пальцами, подбирая слова: – Сенаторов?

– Да. Воды дайте.

– Держи, – сунул ему в руки флягу тот: – Лихо они вас разделали.

Представшая перед Игорем картина разгрома – толпы «синих» господствовали на поле боя. В этом море редкими островками сверкали серебром доспехи легионеров, занявших круговую оборону и дорого продававших свои жизни.

– Пойдёмте, Сенатор, – человек в шляпе потянул его за рукав: – Тут нам делать нечего.

Всё ещё слабо соображая – мысли в одурманенной и обожжённой голове, ворочались слабо, Игорь кивнул и немедленно, земля под его ногами покачнулась, отчего он слепо зашарил руками, ища обо что опереться.

И – нашёл.

Ветхая доска, оказавшаяся под его ладонью, застонала, принимая на себя вес его тела, а затем сухо крякнула, признавая своё поражение и разваливаясь в труху. Ещё один краткий миг, и его ладонь, встретившись с чем-то твёрдым и холодным, обожгло множество разрядов, заставляя человека вскрикнуть. Но крик, родившийся в его груди, так и не вырвался наружу – Маслова окутало нечто блестящее и он, прямо на глазах остолбеневшего Шерифа, исчез, оставив после себя лишь облачко холодного воздуха, моментально рассеявшегося под жаркими лучами солнца.

Дубина, зажатая в руках Чума, весила, казалось тонну. Хрипло втягивая горячий, обжигавший нутро воздух, он зарычал, вскидывая над головой непомерную тяжесть и, продолжая рычать обрушил её на голову своего противника, как и он, едва державшегося на ногах.

Крак!

Толстые, выломанные из неведомого дерева, палки, глухо стукнулись телами и замерли, удерживаемые своими хозяевами. Наверное, было бы правильнее сказать, что это их владельцы, держались за них, используя шаткое равновесие для отдыха и прожигая друг друга полными ненависти взглядами.

Внезапно, в воздухе что-то переменилось – Чум ощутил нечто навроде прохладного ветерка, коснувшегося его лица и гневный огонь в глазах его противника, начал гаснуть, сменяясь полным непониманием. Взгляд вверх – покосившись на свою дубинку, воин в синих доспехах вдруг ойкнул, отступил на шаг и отбросил оружие прочь. Ещё немного – Чум, не понимая, что происходит, тоже отступил, держа оружие наготове, ещё немного и вслед за дубинкой, на землю полетел шлем, открывая потное лицо латиноса.

– Сеньор? – Его противник непонимающе рассматривал свою руку, закованную в синюю броню, одновременно царапая нагрудную пластину ногтями: – Это что на мне, сеньор? Откуда?!

– А я почём знаю, – опе5ршись на дубину помотал головой Чум, стряхивая наваждение: – Это ты, приятель напал.

– Я?! Да я ни в жизни! Сеньор! Где я?

– Ты ещё спроси – «кто я», – фыркнув и отбросив оружие, Чум выпрямился, оглядывая окрестности.

Синей армии больше не существовало. По равнине, заваленной телами погибших, бродили кучки людей, вытаскивавших раненых и пытавшихся, путь неумело, но оказать первую помощь.

Коммуникатор, счастливо переживший все события дня, вдруг ожил и Чум, продолжая озираться, поднёс его к уху.

– Чум? – Голос Благоволина был полон тревоги: – Что у вас там? Игорь не отвечает, ты только с третьего раза ответил.

– Ответил же.

– Чум? Что вы натворили? Отвечай?

– Мы?

– Ну не я же! Механоиды, по всей планете, дохнут. Технократы в шоке – образцы рассыпаются в пыль.

– Даже так? – Не убирая коммуникатор от уха, Чум пнул валявшийся подле ноги синий шлем и тот немедленно рассыпался в прах, оставив после себя немедленно развеянную ветерком кучку пепла.

– Действительно, – хмыкнул он, наблюдая как с тела «синего» исчезает броня, открывая свету донельзя изношенную грязную рубаху.

– Это что? – Глядя как вокруг исчезает синева, покачал он головой: – Выходит – всё? Земля больше не с богами? Без их следов?

– Чум? Маслов где? Игоря ты видел? Он жив?

– Да что с ним будет, – ни на миг не сомневаясь в своих словах, усмехнулся Чум: – Здесь где-то. Куда он денется.

– Найди его, слышишь? Дося говорит – предчувствие у неё. Как и тогда, когда к кристаллу тащили. Слышишь?

– Да найду, найду. Ты лучше медиков пришли, раненых здесь много. Всё, отбой, – отключив связь, Чум хмыкнул, засовывая коммуникатор в карман и пробормотал себе под нос: – Надо же, Дося. Беспокоится она о нём. А обо мне?

Сверху послышался рёв движков и Чум, отбросив все лишние мысли прочь, принялся растаскивать тела, вытаскивая на поверхность тех, кто подавал хоть какие-то признаки жизни.