Игорь Демин - Тарч

За границу мертвого кластера Тарч не столько выбежал, сколько вывалился бесчувственным телом, не зная, о чем молиться скорее: чтобы дар нашел силы для спасения, если вдруг рядом охотится мутант, или наоборот, о неожиданной смерти, к которой не придется идти много лет, постепенно сходя с ума.

Пережитые эмоции разбудили человека от спячки монотонно протекающих дней. Мысли о прошлом снова закружились веретеном, волнуя, заставляя переосмыслить пройденный путь.

Куда он шел? И хорошо ли помнит, откуда? Почему кластер решил умереть именно в эту ночь, когда Тарч остановился на ночлег? Случайное совпадение? Или знак свыше не оправдавшему надежды богов Улья, заблудшему сыну, потерявшему цель и смирившемуся, не способному понять, для чего ему дана невероятная невиданная по размаху сила?

Прошло всего полгода скитаний, а прошлое уже выветрилось из головы, перестало волновать, как раньше, подсказывать верные решения, подстегивать к мыслям, к борьбе, к попыткам перестать воспринимать себя зверем, кровным братом населяющих Стикс мутантов.

Тарч иногда вспоминал прошлое. И жену, которой посвятил жизнь там, на Земле. И дочку, любимую той бескорыстной самоотверженной любовью, на которую способны только отцы. И Дару, вернувшую ему веру в себя и в людей. И даже Кумника, Скалу, Ветку, Ерша – всех, кто, так или иначе, вошел в его новую жизнь, вложил в нее каплю своей и не требовал немедленной отдачи. Но эти мысли перестали волновать как раньше, будить по ночам, заставлять сердце заходиться от тоски и боли.

Новые знания и возможности, новый открытый им мир постепенно вытесняли прожитые годы, покрывали их блеклой ретушью, заставляя забыть то, что всю жизнь делало его человеком. Но что он получал взамен? Какие чувства, эмоции, какой смысл жизни?

Тарч вскочил, начал ходить взад-вперед, отмеряя шагами, как метрономом, течение мыслей. Что ждет его там, впереди? Где будет конец пути, и будет ли он вообще? Мысль о бессмертии грела и пугала одновременно. Хорошо быть бессмертным, когда знаешь, зачем живешь.

Хотелось, чтобы как в любимом фентези: разверзлись небеса, ударила молния и в голове раздалось: «Иди и придешь!». Но вне книг боги всегда молчаливы. И никто не подарит ни цель, ни смысл. А потому придется вскинуть на плечи сброшенный от усталости рюкзак, заправить сбившуюся намокшую от пота одежду, и идти вперед, раз уж ничего другого мир предложить ему не может.

Тарч остановился, поднял голову и сжал кулаки, до боли, раздирая ногтями кожу ладоней. Впервые в жизни, искренне, не сдерживаясь, как будто кто-то там мог услышать, он кричал, посылал в небо проклятия, выплескивая из себя все разочарования, обиды и несбывшиеся надежды. Весь страх, который пришлось пережить в этом проклятом мире.

К черту богов Улья, если они и существуют. К черту их ожидания. Столь кровожадные божества не имеют права ждать благодарности и поклонения.

К черту Улей. Он отнял семью.

К черту дар. Он отнял новых друзей и любовь.

К черту силу и могущество. Они лишили возможности быть человеком.

К черту этот неожиданно сдохнувший кластер, напугавший, показавший как близко бродит смерть.

К черту мысли. От них становится только хуже.

Нужно идти дальше. Это лучше, чем сидеть на месте и клясть равнодушное темное небо.

Не то чтобы там, за границей очередного, тысячного или тысяча первого кластера могло произойти что-то неожиданное, но в пути есть хоть какая-то цель.

Бросив в небо последнее проклятье, Тарч, не дожидаясь рассвета, зашагал, придерживаясь выбранного вчера маршрута. Впереди маячила небольшая горная гряда и, судя по равномерной ширины причудливо плутающему перелеску, предстояла переправа через реку. Привычные ежедневные заботы захватили сознание, вытесняя душевные тревоги.

День проходил за днем. Тарч двигался вперед, заново проникаясь удовольствием от нескончаемого путешествия, пока однажды снова не проснулся в черноте.

И снова ночной бег, стремительный, опасный, напряженный. И беспокойные мысли, что так не бывает, и это не совпадение.

Третий умерший кластер, снова ночью, во время сна, избавил от сомнений и иллюзий, поставив в скитаниях Тарча окончательную точку. Еще вчера отшельник рассчитывал освоиться с новой жизнью. Сделать нового себя, оторванного от прошлого, живущего в одном ритме с Ульем, с его причудливыми нечеловеческими законами. Но дар, вчера ощущавшийся предметом гордости, окончательно пошел в разнос и начал снимать жатву целыми кластерами, превращая их в черноту, подставляя под удар не только своего носителя, но и само существование жизни в Стиксе.

Сбросив оружие и опустошив рюкзак от ненужных теперь мелочей, Тарч проверил запас споранов и водки, прикинул расстояние и пошел в обратном направлении. Старательно вспоминая проделанный ранее путь, срезая сотни километров по коротким маршрутам, поглощая литры живчика, падая на землю и засыпая только тогда, когда идти уже не было сил, человек шел к новой цели, оставляя позади себя редкую цепочку мертвых кластеров.

Впервые с момента попадания в Улей Тарч точно знал, что нужно делать. И был уверен, что справится.

Джига стоял на семьдесят пятом этаже Газпром Тауэр, среди диванов, стульев и столиков бывшего ресторана, и смотрел на приближающегося к башне монстра. Отсюда, с высоты более трехсот метров, фигурка казалось не больше спичечной головки, но острое зрение иммунного позволило без труда определить реальные размеры мутанта и степень его развития. Бугристая с полосами острых гребней спина, длинные, невероятно развитые руки, осанка гориллы – все это выдавало предпоследнюю стадию мутации. Еще немного, несколько тонн сожранного мяса, и зверь превратится в элиту.

Джига не боялся. За несколько лет, прошедших после ухода из населенных районов, его дар развился настолько сильно, что ни один мутант не мог даже приблизиться на расстояние атаки. Но вместе с мощью пришла и расплата. Умение создавало вокруг носителя своеобразное поле, срабатывающее на всем, что имело в теле грибницу: и на зараженных, и на иммунных – превращая жизнь Джиги в бесконечную череду одиноких дней.

Мутант чуял запах человека и шел по следу, не сворачивая. С верного направления его не могла сбить ни вонь раскиданных вокруг разлагающихся трупов, ни дым редких дотлевающих пожаров, ни шквальные порывы со стороны раскинувшегося до горизонта Финского залива. Одним прыжком взлетев на крышу пристройки, которая сама по себе была огромным уникальным по своей архитектуре зданием, но рядом с самым высоким в Европе строением по размеру напоминавшую небольшой фермерский сарай, монстр забрался внутрь башни и начал бродить по его коридорам, отыскивая проход наверх.