Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

– Катапульты, тараны, другая машинерия у ухунтов имеется? Видели такое?

Воин таращил на командира глаза, полные недоумения.

– Ладно, найди мне того, сообразительного, со шрамами под кудрявой бородой. – Показалось, что копейщик, выступавший адвокатом тормозного Вобейна, хоть чуть, а толковее других. Но вот ведь, опять имя не спросил. Как теперь его посыльный найдет?

Лучник оказался парнем не особо сообразительным, зато расторопным, пред графом предстали двое – вчерашний копейщик и совсем молодой боец, тоже со шрамом на лице, хоть и без бороды. Безбородого вместе с гонцом Вок отослал, спросил у копейщика протокольным тоном:

– Имеет ли их величество король Онтог осадные машины?

– Машины? – Бородатый задумался. – В королевстве, может, и имеются, а с собой в походе вряд ли. Зачем они в походе?

Судя по всему, механизацию осадной деятельности в этом мире не изобрели, а слово «машины» пока обозначало исключительно мирные механизмы вроде той же паромной переправы. Что же, зеркалами жечь нечего, минус. Зато и катапульт ожидать не приходится, плюс. В этом случае минус на плюс дает большой жирный плюс. Вок взглянул на стоявшего перед ним бойца:

– Ладно, как, кстати, тебя зовут?

– Онтог, ваша светлость.

Похоже, имечко распространенное, и в монаршей и в пролетарской среде. Переспросил:

– Как короля?

– Как короля, – подтвердил Онтог и добавил: – Но я старше.

«Ну, значит, короля как тебя». – Вслух это произносить граф де ла Коста не стал, чтобы не нарушать субординацию, пусть даже и по отношению к монарху вражескому.

Вражеская армия шла на приступ. Стройные каре двигались к стенам со всех сторон, подойдя на расстояние выстрела, поднимали щиты, складывая их в непробиваемую крышу. Медленно ползли осадные башни. Военачальник, король Онтог, стоял на золоченой колеснице, взирал на укрепления, лишь изредка оборачивался дать указания адъютантам.

Ничего этого не было. Даже во сне. С утра пораньше к крепости подошел неопрятно одетый воин. Попинал воротину и долго кричал что-то на непонятном языке.

– Кто-нибудь понимает, что он говорит? – спросил часового Вок.

– Ругается, – пожал плечами тот и, спохватившись, добавил: – Ваше сиятельство.

– И что, никаких требований?

– Да что он может требовать? Голодранец же.

Зачем приходил странный солдат, осталось неясным.

Как пришел, так и ушел. Разве что проверил, не забыл ли гарнизон ворота запереть.

Военные действия начались после завтрака. К крепости двинулись три группы бойцов, тащивших длинные лестницы. Еще воины, в основном мечники, шли за ними на некотором отдалении. Вок опять вызвал Онтога, своего, а не короля, конечно.

– Почему не стреляем?

– А надо? – удивился тот и с готовностью добавил: – Сейчас начнем.

Убежал вниз, на галерею, шедшую вдоль бойниц. В наступающих полетели редкие стрелы. Те прикрылись щитами и начали расставлять лестницы. Теперь Вок заметил, что мест, подходящих для установки, почти не имелось, всего три ровные площадки. Понятно, почему враги так мало групп отправили. Смысла нет, на покатом камне стойки не закрепишь, а дальше от стены отодвинуть, с большим наклоном – провиснет и под бойцами переломится. Вок опять вызвал Онтога:

– Не уходи надолго, я в первый раз… – чуть не ляпнул, что в первый раз воюет, хорошо, удержался. – В первый раз вашими солдатами командую. Имен не знаю. Будешь на вопросы отвечать и вообще временно исполнять обязанности сержанта.

Враги полезли вверх. Дождавшись, пока самые ретивые забрались достаточно высоко, Воковы воины уперли толстые копья и толкнули. Одна лестница рухнула, с двух других нападающие посыпались вниз. Кого-то, сильно ушибшегося, потащили в тыл. Потащили и сломавшуюся лестницу, наверное, чинить.

Вся войнушка выглядела абсолютно статично. Будто специально все двигались без спешки, атаковали, оборонялись без всякого энтузиазма.

– Давай рассказывай, почему враги такие ленивые? Где быстрота и натиск, как учил великий полководец граф Суворов?

Незнакомое имя Онтога не смутило.

– Их сиятельство, наверное, в поле воевали, а здесь крепость. Стены, как их поломать? Но и ухунтов вокруг много, нам тоже никак не выбраться. Придется воевать, пока у них или у нас запасы не кончатся. Тогда сдадимся.

– Сдадимся? – возмутился Вок. – Пусть у них запасы кончаются.

– Могут и у них, – не стал спорить Онтог. – Или еще что-нибудь случится, мало ли.

– Ладно, посмотрим, сколько времени король ухунтский Онтог, он же великий герцог, тоже Онтог, и владыка по списку, в здешней глуши просидит. Надоест ведь.

– Короля с ними нет, это точно. И армия не велика, и флаги вон, видите, не королевские.

Флаги действительно полоскались над походными шатрами, но так далеко, что различить не удавалось даже цвета, не говоря о деталях. Ну и ладно, не графское это дело – мелочи рассматривать. Без короля скучно, конечно, но не настолько, чтобы серьезно переживать.

Скука действительно наступила смертная. Такая, что и король не оживил бы. Каждый день враги тащили лестницы, лезли на них не очень высоко, падали, сброшенные копейщиками, и уходили обедать. Без новых потерь с той или другой стороны. Горящие стрелы не пускали, наверное, подразумевалось, что первая зажигательная атака уничтожила все возможное, а что не сгорело, то защитники попрятали, и повторять зажигательную стрельбу смысла не имеет. Продовольствия пока хватало, вода сочилась несколькими родниками прямо из скалы, к которой прислонилась крепость. Бессмысленное противостояние затягивалось, и слова Онтога про «или еще что-нибудь случится» начинали казаться единственной надеждой выбраться из всеохватывающей скуки.

На завтрак графу подавали кашу. Просто кашу без мяса, яичницы или, скажем, варенья. А вот из напитков имелось вино, даже два вида. Местные крестьяне приспособили подвалы крепости под накопитель, свозили сюда бочки, чтобы потом отправиться караваном на дальнюю ярмарку. Лучше бы мясо копченое запасали, конечно, но от добра добра не ищут. Вок пригубил бокал – вино на столе стояло для поддержания графского статуса, к алкоголю он отношения так и не поменял, за время осады осилил разве что литр или полтора.

– Наступают! Ухунты наступают.

Вок поднял глаза на вошедшего без стука Онтога.

– Они каждый день наступают, и что?

– Теперь по-настоящему. – Онтог развел руками, мол, сам такого не ожидал.

Значит, на стену, держать оборону. Учиться держать оборону, если говорить точно.

– С чего начнем? – Вок махнул рукой на субординацию: если кто и мог дать дельный совет, то, наверное, Онтог.

Предложит не нарываться на неприятности? Пожалуй, нет, озабоченный вид и. о. сержанта не имел ничего общего со сказанными им же в начале осады словами «тогда сдадимся». Солдат не ответил, молча шел рядом, крутил головой. Вок надеялся, что не просто так крутит, а замечает, что надо поменять в свете изменения военной ситуации. Может, людей стоит иначе расставить или гражданский багаж перетащить, чтобы опять что-нибудь от стрел не загорелось.