Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

Знакомая дорога, тянувшаяся вдоль берега, превратилась в незнакомую и, попетляв, свернула к горам. «Все дороги ведут в горы», – отметил про себя Вок. И еще отметил, что все его экспедиции почему-то требовали движения в одну и ту же западную сторону от города. Фраза превратилась во «Все дороги ведут на запад» из старого военного фильма. Но война в том фильме была своя, пережитая собственными дедом и прадедом. А тут – чужая и непонятная, он ведь даже не удосужился спросить, с кем предполагается драться и по какой именно причине.

По пути встретились два городка. Первый еще ничего – на въезде дорогу перегораживали какие-никакие ворота, дома выглядели прилично, не все, но пять или семь выглядели. Правда, устроенный в том городке обеденный перерыв обещал запомниться надолго, такой гадости, какую подавали в местной корчме, Вок давно не едал. Весь остаток дня субстанция, условно называвшаяся едой, подкатывала комом к графскому горлу и в конце концов убедила отказаться от ужина. Что ели солдаты, полководец предпочитал не знать, определенно нечто, вырабатывающее злость и ненависть ко всему миру, столь необходимые настоящему воину.

Второй городок мог порадовать разве тем, что корчмы в нем вообще не было. Место это можно было бы с легким сердцем обозвать селом или даже деревней, но мешала старая кирпичная башня с выщербленными зубцами.

Судя по уменьшающейся масштабности населенных пунктов, отряд двигался к границе. Как она должна была выглядеть и кто за ней жил, Вок понятия не имел, но, по логике вещей, враги находились именно там. Как выглядели враги, тоже оставалось непонятным, но тут можно было полагаться на пенсионеров-копейщиков с их богатым жизненным опытом.

Порученный принцем объект обнаружился за несколькими перевалами, в долине на другой стороне гор. Крепость притулилась к отвесной скале и выглядела бы прилично – две башни, стена метров пять высотой, не считая зубцов, подходы под полным контролем – дорога подползала к укреплениям снизу вверх и вновь уходила вниз, в сторону, назначенную Воком неприятельской. Вот только около крепости, с «вражеской» стороны, имелась огроменная деревня, и она-то вымершей не выглядела. Про деревню принц ничего не говорил. Оставалось считать, что стратегического значения она не имеет.

Уже разглядев цель похода, отряд еще долго и медленно полз то с горы, то в гору. Дорога навевала худшие мысли, из головы не удавалось выбросить картинку – стена из такого же камня, а в ней вмятина в форме речного катера. Осьминог смылся, оставив своего шпиона на произвол судьбы. Один пессимизм тянул за собой другие, подумалось – вдруг неприятель оказался порезвей Вокова войска и сидит уже там, в цитадели? Начнет обстреливать, и порадуешься, что пулеметов здесь пока не изобрели. Вок взглянул на крепость снизу вверх – отряд как раз дошел до конца спуска и собирался подниматься – и поежился. Может, стоит тайно подходить? Или разведчика выслать? Пожалуй, какие-никакие военные знания не помешали бы, как ни крути, а недополучил их в своей земной жизни. Даже книги про войну предпочитал те, где рассказывалось о людях, а главы с техническими подробностями если и не пропускал, то уж точно не запоминал.

Опасения остались опасениями, достигнутые без приключений крепостные ворота предъявляли взору разноцветную шелуху. Похоже, сотню лет подряд их регулярно перекрашивали, и каждый раз той краской, которую не жалко. Снаружи створки запирала огромная заклепка. Опля, уж не магической ли силой должен Вок отворить эти самые врата? Магические ученики, по сути – студенты, тоже вряд ли были способны извергнуть волшебство достаточной силы. Граф слез с коня, поколупал пальцем краску, понаблюдал, как падают разноцветные лепестки. Пожалуй, зря он не стал разыскивать Маркса, пройдоха или решение бы нашел, или в село за решением сбегал.

Вок взглянул на отряд, раздумывая, кого бросить на переговоры со здешним населением, однако проблема выбора отпала сама собой, вместо нее возник местный кузнец-умелец. Расклепывать ворота он не стал – чего возиться, горн сюда тащить, мехи, инструменты. Просунул руку в окошко, из которого вроде бы должен выглядывать привратник, да и открутил где-то там одну из петель. Грозность крепости серьезно упала в Воковых глазах, но, обернувшись на вход изнутри, он обнаружил, что запирается он вполне надежно, если, конечно, использовать по назначению стоявшие у стены поперечные балки. К тому же и ворот имелось двое – внешние и внутренние, между ними кривой коридор – узкий колодец, контролирующийся сверху бойницами-щелями.

Внутри крепости оказалось, да ничего не оказалось внутри, каменные стены, на них идущая вдоль бойниц галерея для стрелков, башня с квартирой коменданта и казармой человек на сорок под ней. Где госпиталь размещать, непонятно. Вок подозвал еще не успевшего сбежать кузнеца, скорчил графскую физиономию погрознее:

– Староста почему встречать не пришел?

– Бургомистр, – даже обиделся кузнец, потом признался уже без обиды в тоне: – Так пришел же. Я и бургомистр тоже.

Раз бургомистр, значит, «бург» – город. Ну да, раз крепость, то город, логично. Но что староста, что бургомистр, а задание по-любому одно – организовать в крепостном дворе временную крышу и лежаки какие-нибудь, хоть даже и типа пляжных.

Утром наверняка дел невпроворот окажется, а сейчас надо было отдохнуть, и самому, и уставшему отряду. Вок было отдал приказ «Всем спать!», но спохватился, крикнул вдогонку уже спускавшимся в казарму солдатам, чтобы ворота заперли и дежурных на башню отправили. Кто будет приказы выполнять, осталось непонятным, за время похода Вок не сообразил назначить «старосту класса».

Ветер завывал в оконных нишах, не давал спать. Тело болело, отказывалось шевелиться. В споре воя и боли победил холод, Вок вдруг понял, что не может больше лежать под скромным одеялом, что надо подниматься и дальше – по обстановке. Получится – так завтракать, а нет – делами заниматься, если еда еще не готова. А не дай бог, и раненых принимать. Воображение тут же представило очередь истекающих кровью воинов, собравшуюся за ночь перед запертыми крепостными воротами. Очередь стонала в унисон, пачкала стены красным, а самые искалеченные сползали умирать в крепостной же ров. Картинка выглядела неправдоподобной хотя бы потому, что наяву рва вокруг укреплений не имелось.

Вок вскочил, быстро натянул одежду, теплее не стало. Черт побери, что это за апартаменты коменданта, в которых сквозняки гуляют, как в какой-нибудь аэродинамической трубе? Для выяснения причин пришлось заглядывать в узкие оконные ниши, прорезанные в толстенных стенах. Только в одной имелось нормальное окно, остальные были заделаны подручными средствами. Врага эти преграды, возможно, и задержали бы на минуту или полторы, но воздух проходил внутрь с той же скоростью, с которой носился снаружи. Оставалось позавидовать войску, располагавшемуся в подвальном помещении и наверняка наслаждавшемуся теплом.