Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

– Это тебе лучше знать. Ты же интересуешься. Ещё и просил за него.

– Ну, у него с последовательностью работы над собой всё в порядке, – уклоняется от прямого ответа первый мужчина. – Скажем, меня он взял именно что регулярностью исполнения одного и того же упражнения…

Утром, проснувшись в семь утра от сигнала будильника, чувствую, что в глаза словно насыпали песку.

– Сейчас поправлю, – ворчит Алекс, как будто тоже не выспался.

Хотя ему сон в этом состоянии не нужен.

– Ладно, я-то хоть спать хочу. А ты чего злой? – Спрашиваю, умываясь горячей водой, расход которой можно не учитывать.

Никак не привыкну.

– Я всё это время полученные данные раскладывал и систематизировал. Да, обычной физиологической усталости, в твоём понимании, у меня нет. – Хмуро отвечает он. – Но психологической нагрузки никто не отменял. Если бы тебе пришлось три месяца забивать один и тот же гвоздь, в одно и то же, место круглыми сутками, ты б взвыл?

– Ещё как, – искренне радуюсь простым на первый взгляд ощущениям. – А ты что, там время можешь ускорять?

– Нет. Я не бог. Но увеличивать скорость работы внутри процессора могу, он для того и создан. В эквиваленте получается, как сказал. Ты сейчас что будешь делать?

– Да на полосу же с девчонкой, как договаривались.

– О, хорошо. Что надумал по Виктору? Будешь чего-то ждать?

– Да тут не ждать надо. Место и время надо всегда выбирать самому, особенно с учётом отработок. Что тут думать…

– Тогда я отключаюсь. Пойду отдохну. Если что, на связи. – Алекс машет проекцией руки и исчезает со связи.

– Лютер, ну что, ты придумал, как нам быть? – Энзи-дед, как обычно, позвонил невовремя.

– Отец, пока нет. Как ни смешно, но у этого выродка ни одного места нет, за которое можно прихватить. – Сенатор действительно был слегка озабочен, поскольку мелкий рядовой вопрос на ровном месте обрастал массой организационных проблем.

Отвлекаться на которые банально не хотелось, слишком уж незначительный приз находился в конце пути.

– Он что, из воздуха соткался? – сварливо прозвучал голос родителя.

– Сирота, никого близких нет. Имущества за ним тоже никакого не числится. Была халупа ближе к нижней части города, но по решению суда нет и её. Сам живёт на территории Корпуса. – Добросовестно перечислил Энзи-отец.

– Родня?

– Ни-ко-го. – По слогам повторил сенатор.

– Ну значит надо решать более радикально. Тем более, я думал, мы с тобой обо всём договорились.

– Отец, крайние меры – для крайних случаев. Я пока перебирал менее значимые варианты.

– Я тебя услышал. Хорошо. У меня в Корпусе свои возможности.

В свой планируемый дневной распорядок мне пришлось внести кое-какие изменения. С учётом подключения к работе второго человека, ещё и женского пола, её надо было натаскивать как можно скорее. Для этого мы на утро наметили отработку техники, там несложно (как по мне). По мере усвоения материала, отдельные участки можно будет начинать бегать прямо сразу. А ещё через какое-то время (надеюсь, непродолжительное), эти короткие участки объединятся в полноценную трассу.

– Приплыли, – при входе в свой сектор полигона, раздаётся встревоженный голос Алекса. – Там снаружи не она одна. Есть ещё четыре био объекта в помещении, твой Виктор точно среди них. Хреново у нас получилось выбрать место и время.

– Вот же… – начинаю мысленно разгоняться.

– Не ускоряйся, – командует Алекс. – Ей ничего не угрожает. Дай мне время на анализ и выбор вариантов. Пока не пойму, что там такое.

– Хорошо.

Когда я подхожу к Сае, даже без Алекса вижу, что её глаза опять превратились в те самые холодные льдины.

Остальные, до поры до времени, из технического помещения не выходят.

– Не увидел от тебя информации по Виктору, как договаривались, – говорю, что собирался сказать и так. – Ты обещала прислать. Кстати, почему одета не так? С твоей стороны что-то меняется?

– Я специально пришла поговорить лично, – достаточно прохладно отвечает она. – Информации не будет. И да, кое-что меняется. Знаешь, мне где-то даже неприятно это говорить, но…

– Тебе не стоило так себя вести, урод! – раздаётся голос Виктора, который-таки не выдерживает в роли зрителя в помещении. И в этот момент выходит наружу.

– В общем, я теперь с Виктором, – объявляет странная девочка с именем Сая, по которой я даже без Алекса отлично вижу, что её намерения далеки от благодушных.

– А я ведь говорил, – раздаётся по внутренней связи грустный голос Алекса.

– А я и не спорил. – Отвечаю. – Сам не исключал. Просто не был уверен до конца. Не понимаю, почему у неё в эмоциях ярче всего подсвечена «ненависть». И почему она её скрывает. Я ж ей ничего не сделал плохого…

– Один местный писатель написал, что больше всего мы ненавидим людей за те подлости, которые им делаем сами. Если для вас это верно, то лично мне понятно всё. – Задумчиво отзывается сосед.

– Склонен согласиться. Что делать? В принципе, я бы сейчас ускорился и рванул в лоб, – сообщаю Алексу.

– Не надо. Беседуй пока. Я не разобрался ещё… Так, огонь, вода, ещё огонь, того не вижу. Пустой, что ли?! Так, плюс она энергия…

– Мне кажется, четвёртый слабенький воздух, – отвечаю Алексу. – В моём зрении выглядит так, как вчерашний пацан в спортзале. По замашкам похож.

– Точно! – Алекс будто хлопает себя по лбу. – Видимо, это и есть та самая мерцающая искра! А я на статические показатели смотрю… вот же старый дебил…

– Это ты сейчас кому? – считаю необходимым уточнить на всякий случай. Мало ли…

– Это я себе. Беседуй, не отвлекайся и меня не отвлекай.

– Я очень рад за тебя, – Смотрю на Саю, Виктора до поры демонстративно игнорирую. – Хотя, я на твоём месте с этим сортом людей близко бы не сходился… Впрочем, ты уже большая и взрослая. Тебе жить. Ты выходишь из проекта?

– Какой догада! – ненатурально смеётся Виктор, обнимая девчонку за плечи.

Та моментально прижимается к нему и кладёт руку ему на талию.

Я же продолжаю смотреть на Саю, поскольку говорить с её спутником в мои планы не входит.

– Виктор любит меня, – сообщает она почти без паузы.

Паузы почти нет, и не будь Алекса и чипа, я бы её даже не заметил. А так, вдобавок к гораздо б о льшему смыслоразличительному диапазону, я вижу ещё и пакет её эмоций. Настоящих, не декларируемых.

И его эмоций тоже. И он действительно считает, что она говорит правду.

– Он и правда любит её, – во внутреннем чате посылаю Алексу отвисшую до пола челюсть. – « Неисповедимы пути Господни». Просто нет слов…