Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

– На меня нападали Штавдакеры, вот о чём проговорился один из них…

Там же. Ещё через пять минут .

– Анна, это просто ужас! – женщина, несмотря на спокойный тон, выглядит взволнованной. – Но хорошо, что всё нормально закончилось!

– Ужас был бы, если бы Йошикаве-старшему показали меня голую, в окружении … Ты поняла. Кстати, отец нас не слышит? Мне перед ним неудобно. – Запоздало спохватывается девочка.

– Нет. Он вышел покурить; заодно звонит, куда надо. – Обтекаемо отвечает женщина, старательно удерживая взгляд на дочери и не пытаясь разглядывать обстановку помещения, в котором та находится. – Ты точно в порядке? Что за комната? – не выдерживает мать.

– Нового товарища. Он ночует в другом месте. – Девочка обводит камерой вокруг себя, демонстрируя отсутствие кого-либо ещё рядом с ней. – Мам, кстати. У него висит штраф в пятьдесят тысяч тем же Штавдакерам. Это он укокошил Виктора.

Женщина, попирая приличия, звонко присвистывает, затем говорит:

– Сумма солидная. Но кто представлял его интересы?

– Федералы…

– Понятно. – Женщина вздыхает с облегчением. – Пришли мне его данные, включая стандартную доверенность на реанимацию дела. Суд же наш?

– Да, окружной.

– Ясно. Займёмся. Ему пока не говори, чтоб не сглазить; но, думаю, в худшем случае тридцатка. Никак не пятьдесят.

– Спасибо, мам! – девочка целует воздух перед собой и отключается.

Говорившая с ней только что женщина убирает комм в карман и бормочет специально для подошедшего сбоку-сзади мужа:

– Можно подумать, мать не догадается, благодаря кому ты из этого сортира целой ушла. И вообще из истории вывернулась…

– Видимо, к Йошикава лучше съездить самому, упредить на всякий случай. – Ровно говорит ей сзади муж, хотя его лицо тоже отражает откровенное волнение.

– С утра.

Ещё через три минуты. Разговор двух абонентов сети Корпуса.

Alex_Alex: Спасибо. А что это за файл?!

Haas: Запись моего разговора с матерью. Чтоб ты на пару десятков тысяч спокойнее выдохнул.

Пауза. Абонент просматривает сообщение.

Alex_Alex: Блин. Получается, я у тебя на буксире? Не хотел этого. Честно.

Haas: Не надо домыслов. Заниматься будут люди на зарплате, которые и так ежедневно в этом суде. Поверь. Это действительно ничего не стоит ни в деньгах, ни по усилиям… Тебе отправила в качестве отчёта. Плюс, чтоб ты доверенность выслал ответом, бланк и приложении.

Alex_Alex: А-а-а, не разглядел приложения. ОК.

– Вот это да. – Доктор Карвальо, только что свесив ноги с левой стороны кровати, уже прошагала к ближней стене и теперь задумчиво смотрит на себя в большое зеркало.

Абсолютно не стесняясь полного отсутствия одежды, если не считать за таковую какой-то явно медицинский бандаж на её правом голеностопе.

Лично мне по контексту абсолютно непонятно, что именно она сейчас имеет ввиду.

– И не говори, – абсолютно беззаботно отвечает ей моя Жойс, наклоняясь надо мной с правой стороны этой же кровати и протягивая руку к банке пива, стоящей на прикроватной тумбочке.

Раздаётся щелчок отбрасываемой в сторону крышки; затем Жойс делает два жадных глотка:

– Блин, тёплое! Но – спасибо.

– А ты не слишком ли резво опять начинаешь с утра? – отстранённо интересуется Камила, зачем-то вертясь при этом перед зеркалом.

– Так меня сегодня, в отличие от вас, никто и нигде не ждёт, – фыркает Жойс. – А что-нибудь холодное у нас есть?..

– Посмотри в холодильнике. Пиво не уверена, его кроме тебя вообще никто не пьёт; но сидр точно есть. – Капитан медицинской службы наконец заканчивает разглядывание только ей ведомых деталей в зеркале и босыми ногами шлёпает по полу в сторону санузла.

– О! – бравая сержант, внешне являющаяся почти полной копией Камилы (только без повязки на ноге), также не особо озаботившись отсутствием одежды, моментально вскакивает с огромной кровати и, в чём есть (то есть, тоже голая), устремляется в кухню.

– Что вчера было? – максимально используя возникшую паузу, обращаюсь к Алексу по внутренней связи.

– А я откуда знаю? – передо мной повисает изображение широко открытого глаза и жирный вопросительный знак. – Ты меня как попросил отключиться ото всех твоих глаз и ушей до восьми утра, так я только в восемь и включился обратно.

Видимо, он неверно истолковывает моё молчание, потому что тут же, явно оправдываясь, продолжает:

– А что я должен был тебе сказать? «НЕТ, БУДУ НАБЛЮДАТЬ ЗА ДЕТАЛЯМИ…»? Вы все люди взрослые. Опасность тут тебе никакая не грозила, явно же все свои. А к чему оно у вас клонится, я ни тогда не хотел знать, ни сейчас не хочу.

– Мне кажется, вначале мы все впятером из ТАДЕСКО сюда приехали, – делаю попытку восстановить события самостоятельно. – Но потом помню только, что Жойс стала что-то в пиво лить, а пиво лить в меня. А потом не помню…

– Ты именно тогда и попросил меня отключиться, – мстительно отвечает Алекс. – Так что, где ещё две фемины, я не в курсе. Видимо, всё же не тут, поскольку кроме вас троих больше никого в квартире нет.

– Как бы узнать всё же, что потом было… – бормочу по инерции.

Но Алекс только разводит руками.

Из санузла доносится звук падающей сверху на пол воды, а из-за полуприкрытой двери вырываются чуть ли не клубочки пара. Я откуда-то вспоминаю, что в этом доме, в отличие от Корпуса и моей бывшей квартиры, сам душ от всей ванной комнаты не отгорожен (а слив находится прямо в углу, в самом полу. Удобно, кстати).

Пользуясь возможностью устранить информационные пробелы, подскакиваю и направляюсь вслед за Жойс.

– Слушай, мне сейчас крайне неловко, но что вчера было – не помню, хоть убей. – Вовсе не изображая наигранной застенчивости, мнусь сбоку от укороченной барной стойки, разделяющей длинную кухню на две половинки.

Поддавшись порыву, обнимаю Жойс сзади, положив ей подбородок на плечо.

– А с какого места тебя отрубило? – хихикает она, наливая себе что-то газированное и явно алкогольное в обычную большую кофейную кружку.

– Когда ты меня тут накачивать начала, – хмуро признаюсь, не разжимая рук.

– А-а-а, ну так тогда ты почти всё помнишь, – она встряхивает волосами, попадая по мне, выпивает залпом кружку сидра и ударяет пальцем по кнопке запуска кофеварочной машины. – Потом Камила пошла девчонок провожать, а мы с тобой спать легли.

– Вот тут вспоминаю кое-какие детали, – оживляюсь в этом месте.

Потому что действительно вспомнил.