Семён Афанасьев - Алекс и Алекс

У спрашивающего неплохие отношения с Баком, но на людях они этого стараются не показывать и обычно подтрунивают друг над другом.

– Ну, мальчик явно старательный. По крайней мере, в работу включился сходу. Пока нам делали трассу на полигоне, сам добросовестно почти два часа разбирался с АОС на двадцать первом пулемёте. – Отвлекается от бумаг подполковник, поднимая глаза на собеседника и делая вид, что не понимает подоплёки вопроса. – До обеда трассу прошёл не один и не два раза. Бегал, как заведённый, с учётом того, что без завтрака. Я ему допуск в столовую только к обеду открыл.

– Да я не о том, – досадливо морщится стоящий преподаватель. – Говорят, только что правую руку потерял в столовой? – Не видя должного удивления на лице Бака, он добавляет. – И может, он просто вид делал, что разбирается с той АОС? Специально, чтоб тебя впечатлить на старте?

– А я логи локальной сети потом сразу проверил, и все его загрузки, – рассеянно улыбается Бак в ответ. – Он вначале загрузил себе софт для анализа, потом через паузу – драйвера предыдущих версий, потом – историю обновлений софта, потом – отчёты о сбоях.

– Анализирует методику? – уже более серьёзно предполагает собеседник, обдумывая услышанное.

– Скорее, на данном этапе лишь пытается нащупать направления эволюции АОС. И ищет конструктивные пределы режимов, – вежливо отвечает подполковник. – Но явно неленив. Посмотрим, что дальше будет.

– А почему сразу не скажешь ему, что правильно делать? Он же сейчас, как слепой щенок, в разные стороны будет тыкаться?

– Чем больше ткнётся в стороны сейчас, тем быстрее прогресс после подсказки, – отвлечённо отвечает Бак, возвращаясь к бумагам. – Кстати, а руку он не там повредил, где твоему дипломнику глаз сейчас восстановить не могут?

– Как так?! – товарищ, кажется, подпрыгивает на месте и рывком достаёт из кармана личный комм.

Свидетели разговора тихонько посмеиваются.

– Я же сводку по медчасти смотрел на всякий случай, – изображает рассеянность Бак, не отвлекаясь от документов. – Именно из-за его руки. Первый день, такие привилегии… Ожидал, что его отпинают разок, если честно… И держал руку на пульсе. Но вот сейчас медицина пишет, что ему всё восстановлено на девяносто восемь процентов и что он уже часа полтора как на амбулаторном режиме. Сам, кстати, вот прямо в этот момент на паре по культуре, я смотрел недавно. Даже на камере его видел, первая парта… Этой правой рукой уже работает. А твоему дипломнику что-то там в глазу не могут восстановить, я думал, ты знаешь?

Доктор Карвальо, закусив губу, продолжала в который раз перебирать на регенераторе режимы и настройки. Несмотря на все её усилия, изменения в зрительном нерве только продолжали нарастать.

Параллельно с этим, не желали устраняться и кое-какие проблемы сетчатки глаза плюс глазного дна (и ещё многое по мелочи), но эти пункты пока не были столь критичными.

Глаз учащегося, как механизм, был капитально выведен из строя сразу по трём независимым направлениям: рецепторный аппарат, воспринимающий свет и цвета, дегенерировал на глазах, пусть и не сломя голову.

Нейро-дегенеративные процессы в зрительном нерве нарастали уже как раз-таки каскадно. По личным впечатлениям, Камиле казалось, что там вообще всё очень плохо и балансирует на грани необратимости. Пусть пока и по эту сторону.

До кучи, имелись изменения в аккомодационном аппарате глаза. Но, в сравнении с прочим, то были уже мелочи. Если сохранить хоть какое-то изображение в глазу (и каналы его передачи в мозг), фокусировка этого изображения – дело десятое. Ей можно будет заняться попозже. Мышечная ткань всё же никак не нервная, восстанавливается на порядок легче. Хотя, именно сейчас не восстанавливала свои функции даже мышечная ткань.

Земляк из окрестностей Порто-Муртиньо, конечно, «удружил», нечего сказать…

С другой стороны, а что ему ещё оставалось? Карвальо была не первый год в своей должности, а до того также училась на казарме (поскольку для обучения выбрала, по понятным причинам, бесплатный военный медицинский университет). Нравы в такой среде для неё секретом никогда не были, потому к происшедшему она отнеслась с изрядной долей понимания и философии.

В пылу работы, Камила даже не заметила, что считает местного выходца своим земляком, несмотря на его развёрнутые уточнения, что это не совсем так.

Карвальо как раз обдумывала ещё один протокол коррекции (к сожалению, бывший лишь вариацией уже опробованного), когда этот одноглазый опарыш в регенерационной камере заморгал своим здоровым вторым глазом и весело вылупился на неё:

– Здравия желаю, госпожа капитан! – жизнерадостно осклабился учащийся из положения «лёжа», обозрев, видимо, её просвечивающий на фоне окна халат (и силуэт под ним).

– Заткнись, козёл, – зло уронила врач, не заморачиваясь этикетом. – Ты сейчас теряешь левый глаз. Что делать, не знаю. Процессы каскадные. Прибереги свой оптимизм до выхода отсюда с одним глазом вместо двух.

Пострадавший явно поверил всем её словам, что моментально отразилось на смене его настроения. Ровно через секунду Карвальо уже пожалела о сказанном в сердцах, поскольку только что банально выместила на учащемся неуместную злость за травмированного «своего».

Оперируемый, кстати, не только мигом побледнел, а и тут же заглох.

– Что, неужели ничего сделать нельзя? – уже совсем другим тоном спросил после паузы здоровенный парняга с последнего курса.

– Надо думать, с кем ссориться, – проворчала по инерции Камила. – Потом не придётся задавать такие тупые вопросы, стоя на раскоряку, жопой в коридор.

Тут врач снова спохватилась. Наличие условной медицинской искры у «младшего брата» никак не являлось поводом для разглашения. А она была в секунде от пояснения пациенту, что именно с ним сейчас происходит.

Это лишь её защитная реакция психики. Проговаривая проблему вслух, обдумываешь вопрос с разных сторон и заодно получаешь обратную связь от собеседника. Иногда помогает найти решение. Которое сейчас находиться никак не желало.

– Нужен внешний специалист, – тут же вслух призналась самой себе она, под испуганное молчание пациента. – Тогда у твоего глаза ещё есть шанс.

Никакой мозговой штурм не требовался, и причина происходящего лично ей была отлично ясна. Защитные реакции психики не помогут, да они и никогда не помогают.

На самом деле, Камила уже с полчаса как догадалась, в чём причина всего каскада процессов. Из упрямства, она до последнего перебирала варианты, оттягивая разговор, который ей не хотелось начинать первой. Как будто это что-то могло изменить.