Семён Афанасьев - Алекс и Алекс

– Я из нормальной семьи, – тут же сориентировался пациент, начиная думать в верную сторону. – Комм с собой, все услуги родня оплатит! Сохраните мне глаз, ну пожалуйста?!

Парняга в мгновение побледнел ещё больше, хотя, казалось, дальше уже некуда.

Капитан, успешно преодолевая собственное внутреннее сопротивление, моментально набрала нужный номер и включила комм на громкую связь (чтоб этот опарыш в капсуле не подумал, что цена обсуждается без его участия). Требуемый абонент, как обычно, ответил через секунду:

– Секретариат господина Ли. Чем могу помочь, доктор Карвальо?

– Уважаемая Чоу, мне нужна ваша помощь. – Без предисловий рубанула Камила, потому что китаянку отчего-то в глубине души не особо любила.

– Я в полном вашем распоряжении, – уже чуть растеряннее отозвалась та, не понимая, чего от неё хотят.

Видимо, вдобавок сомневаясь, всё ли правильно понимает на чужом языке, подумала Камила.

– Ваша помощь как кланового специалиста, а не как сотрудника секретариата, – уточнила Карвальо, многозначительно играя интонациями. – Вы понимаете, о чём я?

– У кого-то проблемы со здоровьем? – моментально включилась китаянка, тут же переходя на уверенный деловой тон.

– Да. Причём, кажется, это именно вашпрофиль. – Доктор выделила слово интонацией. – Нейро-дегенеративные каскадные процессы глазного нерва, как следствие травмы… – Карвальо в течение полуминуты пересказала детали наблюдаемой клинической картины, не поддававшейся коррекции.

– Я могу спросить, кто ваш пациент? – вежливо спросила Чоу. – Мне надо что-то сказать начальнику насчёт своего отсутствия.

– Деньги есть! – зачем-то отозвался со своего места нервничающий старшекурсник. – Заплатят, сколько скажет! Пусть она поможет сохранить глаз!

Китаянка только поморщилась, скользнув взглядом по вопящему.

– Пострадавший – учащийся выпускного курса, бакалавриат Корпуса. Травма нанесена человеком с, предположительно, вашимивозможностями. – Капитан твёрдо смотрела на собеседницу. – Вы понимаете, о чём я. Нашатерапия почему-то не работает.

– Понятно, – коротко кивнула ЮньВэнь. – Буду в течение тридцати минут.

– Дядя Ли, я в Корпус! – голова родственницы возникла в двери, когда Ли наливал себе любовно заваренный пуэр. – Когда вернусь обратно, не знаю! Там с глазом у выпускника что-то.

– Что такое опять? Зачем это ещё? – ворчливо проворчал Рени, чисто ради порядка.

– Врачиха Корпуса просит помочь, или ваш выпускник без глаза. – ЮньВэнь дисциплинированно сообщила обстоятельства дела.

– А сами они что, уже совсем ничего не могут? – Ли пожирал глазами пиалку с чаем, оттого продолжал сердиться. – Мы им оборудования вкачали не просто по верхней планке, а дважды сверх того! Они там трупы должны поднимать! Если понадобится, – добавил он, подумав, и доливая ещё чаю, до самого краешка пиалки.

– Говорит, в глаз больному дал кто-то из наших, – легкомысленно отмахнулась ЮньВэнь. – Там деградируют одновременно нервы, мышцы и химия. Если это так, и если им не помочь, будет ваш выпускник с протезом вместо глаза ходить. Скажете не ехать, не поеду.

– Езжай, – коротко кивнул дядя, поднимая пиалку обеими руками. – Если это правда кто-то из наших отметился, вычисти логи в медсекторе. Не надо оставлять следы.

Родственница тряхнула волосами и бесшумно закрыла дверь с той стороны.

Рени сделал первый глоток и удовлетворённо крякнул: такой чай надо пить наедине с собой, с мыслями о приятном и со спокойствием в душ е.

Поставив в известность босса, ЮньВэнь, однако, сразу в корпус не поехала. Вместо этого, она вначале вернулась на своё рабочее место и подключилась к телеметрии нужной регенеративной капсулы. Не то чтоб она сомневалась в диагнозе, поставленном «коллегой»; но всё и всегда нужно видеть своими глазами.

Хм, а ведь коллега не ошиблась. Как ни смешно, но глаз незадачливого выпускника действительно был травмирован как надо.

Существовали негласные правила. Одарённые школ разных регионов, находясь в гостях, не должны оставлять видимых следов своего вмешательства в жизнь хозяев территории. Помощь Корпусу самой ЮньВэнь в данный момент не стоила почти ничего – так, подать рядовой инициирующий импульс. А дальше уже всё сделает та самая дорогая капсула лаоваев.

Но если почти готовый продукт Корпуса был почти испорчен кем-то из своих, ситуацию надо быстро исправить (а почти готовый выпускник, успевающий по всем спецпредметам – ЮньВэнь успела глянуть его файл – это именно что почти готовый продукт Корпуса). Просто потому, что это находится в рамках хорошего тона и в порядке годами устоявшихся отношений (между различными течениями одарённых).

Ещё через пять минут секретарь господина Ли вовсю неслась по автобусной полосе, объезжая заторы (что, вообще-то, являлось нарушением).

– Вот он, проходите, – капитан Карвальо пропустила китаянку впереди себя и закрыла двери.

ЮньВэнь коротким движением сдвинула регенерационную насадку капсулы с головы пострадавшего и на долгие четверть минуты впилась в его щеку ногтями, а в глаз – взглядом.

– Ну что, доктор? – заискивающе заёрзал под её взглядом пациент. – Можно что-то сделать? Глаз будет видеть?

– Что скажете? – раздался из-за спины голос высокой женщины по имени Камила.

– Готово, – недовольно буркнула ЮньВэнь, вытирая руки заботливо протянутой одноразовой салфеткой. – Включайте заново самый первый протокол на вашей машине.

– Вначале мышцы? – удивилась Карвальо. – Не нервы?

– Нервы сами возьмут из соседних тканей всё, что им нужно. – Пояснила китаянка. Затем произнесла долгое сложное предложение на своём языке. – Не знаю, как это будет по-вашему. Насытьте мышечную ткань, чем полагается – и сами увидите результат. Минут через тридцать.

– Благодарю вас, – удивлённо произнесла капитан уже через десять минут, оторвав взгляд от монитора и по-новому глядя на секретаршу Ли. – И правда…

– Я никогда не обманываю, – чуть свысока, поджав губы, фыркнула китаянка, поднимаясь с кушетки. – А пока вы заканчиваете, можете пригласить сюда автора этой травмы? Мне очень нужно с ним поговорить. В наших с вами, и его, общих интересах, – теперь уже китаянка многозначительно выделяла интонацией нужные слова.

– Будьте добры, не сочтите за труд, – доктор Карвальо явно не хотела отрываться от управления процессом регенерации даже на мгновение. – Вон мой комм на столе, в регистрационном журнале последняя запись. Вызовите его, пожалуйста, с моего комма.