Рост Толбери - Орден-I

Правда друзья обидчика тут же повалили Лиама на землю и запинали, но в этот раз он не заплакал. Терпел молча. Знал, что теперь может дать сдачи и обязательно даст. Сильнее и больнее в тысячу раз. Причинит им вред. Выловит их по одному. Убьёт их. Покалечит. Заставит прекратить нападки.

Стало больнее. Теперь болело всё тело. Множество синяков, ссадин и ушибов, скорее всего даже переломы. Его снова забивают. Но в этот раз страшнее. Не чтобы поиздеваться и доказать, что он слабее, а чтобы он перестал дышать.

Странная мешковатая одежда и сандалии на нём. На его мучителях обноски и сандалии. Они ещё дети. У них загорелые лица, с оливковым оттенком и карие глаза. Раньше он их никогда не видел.

Его рука нашаривает лежащий на земле камень, плотный и округлый, тяжёлый. Он впивался в живот. С трудом он достаёт его, хватает одного из мучителей, увлекает на землю, забирается сверху под градом ударов, замахивается и бьёт его камнем.

Лицо ребёнка превращается в кровавую кашу за три удара. Хруст костей и губов слышен сквозь крики. Лиам бьёт, не останавливается, ещё несколько раз. Со всей силы.

Вырывается вверх, встаёт на ноги, хватает ещё одного, увлекает на землю, рычит, обрушивается сверху и бьёт. Мучители его разбегаются. Ранее они окружали фигуру в саване цвета фиалок, карие глаза из его недр внимательно следили за Лиамом. Лиам роняет камень и там, где он коснулся почвы, она окрасилась в чёрный, и чернота эта распространилась вокруг.

Мимо Лиама прошёл человек. В его боку было с десяток отверстий, на груди свастика и другие татуировки, он волочил ноги по чёрному песку. Лиам попробовал окликнуть его, но из его рта вырвалась только тишина. Человек упорно шёл вперёд, борясь с невидимым сопротивлением, не замечал ничего вокруг. Лиам последовал за ним, человек прошёл ещё немного и внезапно ушёл под землю.

Там где исчез человек, чёрный песок кончился и осыпался у края вниз. Лиам стоял на обрыве огромного карьера и со всех сторон туда падали крохотные тела. На дне ямы уродливая гигантская жаба жрала мёртвую массу этих тел, отрывисто работая челюстями и лапками.

Люди всё сыпались вниз. Лиам увидел и других копошащихся чудищ, с голодом неземным и неуёмным.

Раздался гром. В яму упали яркие шары и около чудищ засверкали вспышки, в недовольстве они завыли и прекратили трапезу.

И вдруг всё замерло, тела повисли в воздухе, уродливые челюсти больше не сокращались, вспышки не мерцали и не жгли исполинов.

Ещё более громадная рука, чёрная и уродливая, обрушилась с неба и с грохотом раздавила всё содержимое ямы.

***

Лиам мотнул головой.

Яркий свет в глаза. Белые чистые стены, ряды коек. Госпиталь. Был бой. Он ранен? Выжил. Датчик давит на палец, в вену закапывался раствор из капельницы. Голова раскалывается.

— Йован!

На его крик прибежали две женщины в медицинской форме.

— Вы в безопасности, — нечеловечески спокойным тоном произнесла та, что была в белом халате и смотрела сквозь него. — Вы в госпитале. Вам ничего не угрожает. Могу я Вас осмотреть?

Лиам кивнул. Доктор вела себя отрешённо, пока изучала его под ярким светом фонарика, Лиам крутился как ребёнок с СДВГ.

— Скажите, агент Йован жив? Агент Кристиан? Они братья. Видович фамилия или как-то так. Я не знаю, как пишется.

Доктор на секунду наклонилась к медсестре и что-то ей прошептала, медсестра удалилась.

— Вы получили незначительные повреждения. Сотрясение, ожог второй степени площадью десять сантиметров, ссадины и ушибы. Вы были очень истощены и находитесь здесь уже тридцать шесть часов. Ваша капельница скоро закончится, Вы должны будете получить заключение психолога и следовать дальнейшим распоряжениям. Вы меня поняли?

— Я Вас понял. Что с агентами Йованом и Кристианом?

Доктор словно и не слышала его, резко повернулась и начала уходить. Ну кто же так делает? Глаза заволокла пелена, он вскочил и попытался выдрать капельницу. Словно тень доктор оказалась около него и положила ему твердую руку на плечо.

— Что Вы делаете, агент Гадот? Ваша капельница ещё не закончилась, — без эмоций произнесла доктор.

— Да что с Вами? Почему Вы мне ничего не отвечаете? Что с моей командой, чёрт Вас дери? — Лиам не любил кричать, но в этой шарашке, видимо, по-другому не понимали.

— Медсестра Миранда выясняет судьбу Вашей команды и готовит для Вас успокоительное. В Вашем деле написано, что Вы можете страдать от посттравматического расстройства, — так же безэмоционально ответила доктор.

— Да Вы, вообще, человек? — побледнел Лиам, что-то с той докторшей было не так.

— Да, агент Гадот, я человек. У меня диагностировано расстройство аутистического спектра. Если я Вас чем-то обидела или вела себя с Вами некорректно, я прошу прощения.

— Извините, — сразу заткнулся Лиам.

Медсестра уже бежала к ним, одна из её рук была заведена за спину.

— Доктор уже выдала ваш план. Я успокоился. Простите меня.

Только сейчас он заметил, что молодая хрупкая медсестра была напугана его поведением и криками.

— Просто скажите, что с моей командой. Я волнуюсь.

— Агент Йован получил повреждения средней тяжести, ему была оказана необходимая помощь, но от госпитализации он отказался, — беспристрастно ответила ему врач. — Агент Кристиан не выжил.

Тяжесть какая-то навалилась на шею и грудь. Лиам опустил глаза, вернулся на кушетку и отвернулся к стене.

***

Снова влезать в броню было неприятно. Вещи и телефон остались в машине, в которой он приехал на операцию. Другой одежды с собой не было. Лиам не стал заморачиваться поисками. Хорошо, хоть почистили то, в чём он был. От татуировки и памяти о Ями остался лишь ожог, и теперь он неприятно болел. Тошнота и слабость. Надо бы что-то перекусить.

Окон в помещении не было. Видимо, один из подземных этажей. Даже место для госпиталя нашлось. Пришлось изрядно погулять, пока он не наткнулся на грядку бесплатных автоматов с напитками и едой.

Еда не лезла. Дурнота накатывала волнами, то ли похмелье от препаратов, то ли его хорошенько приложило головой. Нужно было на воздух. Лиам ещё поплутал и поднялся на первый уровень. В большом коридоре у самых дверей на улицу собралась толпа. На стене были закреплены листочки, на них крупным шрифтом были написаны имена. Рядом с листочками были развешаны фотографии и солдатские жетоны, внизу были расставлены свечи и возложены цветы. Стена плача.

Откуда-то из глубин здания быстрым шагом выдвигался вооруженный отряд в чёрной форме. Спешат на вызов. Один из солдат остановился около стены, дотронулся до неё рукой, постоял секунду и устремился на улицу. На стене было имя Кристиана. И висела фотография смеющейся и пьяной Ями, в тот день, когда они отмечали её зачисление. Такой её и хотелось запомнить.