Рост Толбери - Орден-I

— Что? — повторил Йован.

Лиам не выдержал, взял из рук Франка записку и подхватил Йована. Глаза Йована были красными и слезились. Лиам аккуратно сложил письмо и спрятал его во внутренний карман куртки Йована.

— Пойдём со мной. Нужно посмотреть твою руку.

Лиам пытался увести Йована. На них все смотрели. Франк уставился в пол. Больше у него не было сил выдерживать взгляд Йована.

— Код… чёрный, — произнес вдруг из динамиков на стенах женский голос и затих почти на минуту, все замерли.

— Внимание. Говорит управляющий Локни. Получено подтверждение, что аватар не уничтожен, — продолжил речь другой, хриплый и не совсем разборчивый голос. — На данный момент его местоположение неизвестно. Приказываю: восстановить контроль над ситуацией. Оцепить город, начать эвакуацию населения. Контроль над работоспособностью и состоянием электросети, водопроводом и коммуникациями переложить на вновь пребывших специалистов Отдела Снабжения. Всем подразделениям перейти на усиленный режим работы. Подключить все Отделы к поиску решения. Найти и уничтожить цель любым доступным способом. Приступить. Конец связи.

***

Не спалось. Стояло ранее утро, за окном привычно голосили чайки. Желудок был пуст и вынуждал готовить пищу. Простой выбор: смазать сковородку небольшим количеством оливкового масла, выбросить на её поверхность узор овощей и мяса, обильно залить его водой и поставить на мелкий огонь.

Мадалин выслушала его, была холодна и не подкалывала. Отстранила на два дня. Но как можно отдыхать, пока эта тварь разгуливает по городу? С кровью его друзей на руках.

Йован не хотел с ним говорить, ни с кем не хотел. Ему наложили гипс, и он, хлопнув дверью, вылетел из госпиталя и выключил телефон. Его скорее всего тоже отстранили, да и срок, наверное, дали побольше. Но ему и хуже, чем Лиаму. Как бы это не сломало серба.

Делать было нечего. Лиам нацепил спортивный костюм и пошёл бегать. Всё тело ещё болело, но загруженная и муторная голова не позволяла обращать на это внимание. Далеко удаляться от убежища он не решился и просто нарезал круги по пустынной набережной, пока не столкнулся лицом к лицу с грязноватым низкорослым бродягой.

— Эй, брат! Ты в норме? — окликнул его Лиам, разглядывая огрубевшие босые ноги бомжа.

Бомж удивлённо обернулся на него и оглядел себя.

— Да, брат. А ты? — спросил незнакомец в ответ.

Лиам подбежал к нему и остановился. Бродяга озадаченно смотрел на него и дурковато улыбался.

— Воевал? — спросил Лиам.

— И такое бывало, — ответил ему бродяга тоном бывалого рассказчика.

На душе скребли кошки. Лиам снял свои кроссовки и протянул бродяге.

— Возьми. У меня ещё есть, — бродяга уставился на кроссовки и вдруг рассмеялся.

— От души тебя благодарю, брат, но не стоит! Не люблю я эту обувь. Жмёт она, мне так удобнее. И тебе советую, босиком приятнее.

Лиам пожал плечами и глуповато застыл с кроссовками в руке.

— У меня там еда готовится, может, зайдешь? Тут недалеко совсем.

— Да, не откажусь. Люблю приятную компанию, чего таить. Приятно знать, что добрые люди всё ещё не перевелись, — пожал плечами бродяга.

Спустя пару минут гость сосредоточенно дул на горячую еду и уплетал блюдо, наслаждаясь каждым кусочком.

— Где служил, брат? — Лиаму ковырял свою тарелку и с интересом оглядывал гостя.

— Да где только не служил. Не люблю я войну, но приходилось. Мир такой у нас, всякое бывает. А ты где служил, брат?

— В Сирии последняя командировка была. Да и сейчас служу, только тут.

— И как? Тяжёлая работа?

— Тяжёлая. Но кто-то должен делать.

— Кто-то должен, — согласился бродяга, набивая рот.

— Ты знаешь брат, у меня друзья есть, знакомые. Помогут тебе, если хочешь. Тяжело возвращаться, я знаю.

— Благодарю, но не стоит. Выгляжу я странно на твой вкус, а ты на мой. Нам с тобой друг друга не понять, у тебя свои заморочки, у меня свои. Я красоту люблю. Её так много. Хочу все её посмотреть когда-нибудь.

— Понимаю. Брат, ты бы уехал отсюда пока. Не всё в порядке с городом. Опасно тут пока.

— Знаю, — улыбнулся бродяга.

— Знаешь? — удивился Лиам.

— Да. Птицы улетели. Кошки и собаки ушли. Даже крысы ушли. Буря будет, — бродяга смотрел в пустоту, будто видел там что-то.

Лиам невольно поглядел в окно, на тяжелые свинцовые облака вдалеке.

— Да ты не волнуйся, воитель, — рассмеялся бродяга. — Бури приходят и уходят. А красота всегда остаётся. Только сильнее цепляется она за этот мир, если хотят её уничтожить… Красота всегда остаётся. И всегда будет. Береги себя. Пока такие, как ты есть — этот мир будет стоять. Ещё увидимся, брат. У тебя всё будет хорошо.

***

Близилась ночь. Странноватый бродяга покинул убежище Лиама и продолжил свой путь. Недолго, может час или два, удалось подремать совершенно без снов.

Его разбудила непривычная, оглушающая тишина. Нащупав под диваном пистолет, Лиам встал и осторожными шагами начал обходить квартиру.

Закутанная с ног до головы в саван невысокая фигура стояла и смотрела в дальнее окно. Его снова посетила странная гостья.

— Да что тебе от меня нужно?! — прошипел Лиам и направил на неё пистолет.

— Sunn arayan, Ipama, — ответила Уна, её голос больше не пронзал его словно осколки от бомб в пустыне.

— Я не понимаю тебя! Можешь по-английски? Что тебе нужно? — попытался успокоиться Лиам.

— Доброй ночи, любимый, — грустно ответила она.

— Любимый? — подавился Лиам. — Я не понимаю. Хватит игр!

— Ты знаешь меня? — она вдруг повернулась и впилась в него воронёными глазами.

— Что? Нет, я не знаю тебя!

— Ты знаешь меня, — сказала твердо она и выдохнула. — Снова защитник. Но не мой, на этот раз. Я встретила тебя снова.

— Снова? — пробормотал Лиам.

— Снова.

Лиам опустил пистолет, поставил его на предохранитель и бросил на диван. Не мог он направлять его в лицо этой грустной и потерянной женщины. Пускай сердце её не бьется и дышит она для галочки. Ему тоже вдруг стало грустно.

— Я так долго ждала тебя.

Уна упала на колени и надолго замолчала, смотря сквозь Лиама. Лиам вздрогнул и дернулся, чтоб рефлекторно подхватить её в тот момент, но замер. Перед ним было чудовище. Живущее благодаря крови людей. Но почему-то её хотелось пожалеть. Может, она такая, как Кай? Кай говорил, что…

— Мы уже встречались, — глядя в пустоту перед собой, она нарушила молчание. — Много раз. Мы встречаемся снова и снова. Но не можем быть рядом, для нас всегда другой план. Я так люблю тебя.

Её лицо окрасили едва заметные струйки кровавых слез. Лиам отшатнулся и начал отступать вглубь квартиры.

— Ты не помнишь.

Уна была уже у него за спиной и вытирала лицо.

— Ты не помнишь, — повторила она, Лиам выдохнул и аккуратно, без резких движений, сел на диван.